Дом с аистами — страница 21 из 23

Осень приближается. И все торопятся проявить себя, доказать, что не понапрасну цвели и подрастали. Один цветок к осени ягодой рябиной оборотился, другой — орехом, а кто был весной семечком, вдруг крохотным деревцем поднялся на поляне. Осень плоды собирает.

Мама с бабушкой теперь каждый день уходят в школу: у них началась подготовка к новому учебному году. Потом мама уехала в город на специальный семинар для учителей. А вслед за ней уехала бабушка в областной город на встречу учителей, которые преподают географию.

Перед отъездом у мамы с Кириллом был серьезный разговор.

— Сынок, — сказала мама, — ты у меня старший. Я прошу тебя, постарайся быть для наших близнецов по-настоящему старшим братом. Береги их. Не бросай их дома одних надолго, они могут испугаться чего-нибудь. Будь в доме старшим. Заслужи уважение брата и сестры: они ведь у нас строгие. — Вспомнив строгое Анютино лицо, мама улыбнулась. — Я тебе скажу, как взрослому. Вот что: человеку необходимо, чтоб его уважали. Очень важно, когда тебя уважают чужие люди. Заслужить их уважение нелегко. Но ещё труднее заслужить уважение своих родных. Потому что ты всё время у них на виду. И у папы постарайся заслужить уважение. Ладно?

Кирилл кивнул. Он был очень серьёзен, и мама поверила ему.

Уехали мама с бабушкой, папа ушёл на пчельник. Ушли и близнецы с Тимошей в лес. Кирилл собрался в Медвежьи Печи к ребятам играть в футбол.

Сначала он пошёл к дяде Егору на разъезд, отнести ему книгу, — дядя Егор давно просил принести почитать что-нибудь поинтересней. Кириллу хотелось пойти к Каллистратычу, но он не решился. Если бы тот сам его позвал, он бы сразу побежал. Но Каллистратыч был сердит на него за Тимошу. «Ненадёжный ты друг», — сказал он Кириллу, когда узнал про случай с Тимошей.

Каллистратыч, как и папа, всю войну провоевал. Сначала партизанил в Брянских лесах. А потом, когда пришли наши и освободили от врагов Брянщину, Каллистратыч стал солдатом и воевал, пока не кончилась война. Он-то, бывший солдат, умел ценить дружбу.

Не мог Кирилл пойти теперь к нему. Видно, и тут надо зарабатывать уважение.

Дядя Егор, как всегда, обрадовался Кириллу. И, как всегда, был немногословен, хотя они с Кириллом успевали о многом поговорить. Правда, говорил больше Кирилл, а дядя Егор скажет два-три слова и замолчит. Так и проходит у них интересный для обоих разговор.


— Ну, я пошёл, — сказал Кирилл. — Мы с ребятами сегодня в футбол играем. Пока дойду, и ребята соберутся.

Он распрощался с дядей Егором, оставил ему книжку и пошёл в Медвежьи Печи, к старой кузнице, перед которой был хороший стадион. Так его называли ребята. На самом же деле это был попросту ровный луг. там хорошо бегать футболистам.

Не успели ребята забить друг другу и десятка голов как хлынул дождь, и все побежали прятаться в заброшенную кузницу, перед которой росла старая ракита.

В лесу творилось что-то неладное. На глазах изумлённых ребят деревья падали все сразу, широкой полосой. Будто кто-то невидимый вырывал их с корнями и бросал, хватал одним махом березы и высоченные корабельные сосны, переворачивал и оставлял лежать вверх корнями, а сам набрасывался на другие деревья.

Ураган! Он шёл рядом, не затрагивая кузницы, будто граница пролегла между полосой урагана и кузницей, и на этой границе стояли часовые, не позволявшие урагану вырваться из своей полосы.

Лес гудел, трещал и падал.

— Гляньте-ка! — вскричал кто-то рядом с Кириллом. — Ракита!

Ракита, стоявшая перед кузницей, оказалась в одно мгновение раздетой. Листья и кора были сброшены с неё, и она стояла теперь сухая и обуглившаяся. Что это?…

— Мы такого отродясь не видели, — испуганно проговорил Афонька.

— Это молнией полоснуло, — сказал Кирилл.

— Я боюсь… — захныкал младший брат Афоньки.

Всем стало страшно. Наделает беды этот ураган.

Года два тому назад прошёлся он тут поблизости такой же неширокой, но длинной полосой. Будто перепахало тогда всю землю кругом могучим трактором. Весь лес перевернуло. Деревья завалили тогда дорогу, сараи разметало, срывало крыши.

«Как же наш дом сейчас? — подумал вдруг Кирилл. — Он высоко стоит. Его ураган может унести. А там близнецы и Тимоша».

Вспомнив о доме, Кирилл испугался и выскочил из кузницы.

— Куда ты? Пропадёшь! — крикнул ему вслед Афонька.

Но Кирилл бежал не оглядываясь. Он пригибался к земле от каждого удара грома, но продолжал бежать. Он нужен дома. Лишь бы только дом устоял на месте, не сбил бы его ураган.

Снова загрохотал гром, и одновременно сверкнула молния. Удар был совсем рядом, такой силы, что Кириллу показалось, будто в него попало.

Вдруг он услышал крики:

— Мост горит! Мост!..

От деревни бежали к речке люди, не обращая внимания на сильный дождь и гром. Новый деревянный мост, высоко приподнятый над речкой, уже догорал, когда подбежал к нему Кирилл.

— Вот уж беда, — горевали люди, — ни в дерево, ни в столб, а прямо в мост прицелилась молния!..

— Только построили — и нет его, — вздыхали другие.

Люди стояли у сгоревшего моста, не спеша расходиться. И Кирилл стоял вместе со всеми.

— За кузницей ураган деревья выворотил, — сказал Кирилл.

— А здесь не задел. Стало быть, стороной прошёл, — сказал кто-то. — Не остаться бы без света. А то в позапрошлом году ураган столбы свалил. Как бы и в этом не случилось бы так же.

«Ой, — испуганно подумал Кирилл, слушавший рассуждения об урагане, — мне домой надо, а я тут стою».

Подумал и снова переполошился. Как же добираться до дому? Моста нет, а речка холодная и тёмная, ни «за что её сейчас не переплыть. Ступить в неё даже страшно.

«Надо в обход бежать», — решил Кирилл и побежал.

Когда ещё не был построен мост, обычно на Медвежьи Печи ездили от Заячьих Двориков в обход. Через лес, там за партизанскими землянками. Это очень далеко. Но другого пути сейчас не было.

Кирилл побежал от моста в Медвежьи Печи, чтобы оттуда повернуть к дальней дороге. Он бежал, падал, так как было скользко после дождя, пригибался от ударов грома и снова бежал, пугаясь, что доберётся домой не скоро.



«На Звездочке бы в миг доскакал», — подумал Кирилл. И как только подумал о Звёздочке, тотчас же повернул к колхозной конюшне. Там должен быть Каллистратыч.

— Каллистратыч! — позвал Кирилл и забарабанил в дверь. Из двери выглянул Каллистратыч.

— Входи скорей, — сказал тот, удивлённый, что в такое время здесь появился Кирилл.

— Там мост сгорел! — торопливо заговорил Кирилл. — А я бегу домой в обход. Мне скорей нужно, там одни близнецы и Тимоша. Дай мне Звёздочку, я так скорей доскачу. А утром приведу её.

Он говорил быстро, тяжело дыша, будто всё ещё бежит.

Каллистратыч растерялся, не решаясь доверить Звёздочку в такую непогоду, хотя и знал, что Кирилл умеет с ней управляться. Он всё ещё колебался, а Кирилл ждал.

— Я тебя, очень прошу, дай Звёздочку, — упрашивал он своего друга. Только он один мог его сейчас выручить. — Ты не бойся, уговаривал его Кирилл, — ничего с ней не случится. Я всегда на ней ездил. Ты забыл?

Но Каллистратыч молчал.

— Опять папа скажет: «Ты трус и предатель». А я пешком не дойду за ночь. Я не виноват, что мост сгорел. Так бы я уже давно был дома.

— Не шуми, — сказал Каллистратыч. — Подождут твои близнецы. Они дома, не на улице. Куда ты на ночь глядя пойдёшь? Переночуй у меня, а на заре пойдёшь.

Кирилл сердито взглянул на Каллистратыча.

— Ты говорил: «Сам погибай, а товарища выручай». А теперь что говоришь? Не надо мне твоей Звёздочки! Я побегу на речку. Я её всё равно переплыву! Пусть лучше утону… Я не предатель! — выкрикивал Кирилл на ходу.

— Стой! Постой, Кирилл! Бери Звёздочку. Ишь, горячий какой! Переплывёт он в такую непогодь речку… Садись, лети в обход. Звёздочка не подведёт.

— Спасибо, Каллистратыч! — крикнул обрадованный Кирилл. — Я рано приеду. Я накормлю её, напою, не бойся, кричал Кирилл на всю деревню. — Спасибо.

Он быстро проехал Медвежьи Печи, повернул к лесу просёлочной дорогой. Лес гудел от сильного ветра. Вот-вот сорвётся с места, набросится на всё живое и затопчет.

Кириллу делается не по себе в этом гудящем темном лесу. Но вот он выбирается в поле и сразу же успокаивается. Звёздочка бежит легко, уверенно. Издали кажется, что она без всадника, так низко склонился к ней Кирилл.

— Скорей, скорей! — покрикивает он, чтобы слышать свои голос и не чувствовать себя одиноким.

Вот и дом. Кирилл спрыгнул с лошади, ввёл её в сарай и привязав, бегом бросился к дому, отряхиваясь и поправляя мокрые волосы.

Светилось только одно окошко. Все собрались в маминой комнате. Кирилл открыл дверь и вошёл в комнату.

Это ты! — обрадовалась Анюта. — Как хорошо, что ты пришёл. — И призналась: — А мы испугались. Думали, что ты не придёшь. И папы нет, он остался с пчёлами. — Заметив, что Кирилл дрожит от холода, Анюта всплеснула руками, совсем как мама, и засуетилась: — Подожди, я чай поставлю, чтоб ты согрелся…

Анюта хлопотала радостно и умело, как настоящая хозяюшка, а Гриша с Тимошей улыбались Кириллу. Хорошо, когда ночью, в бурю дома старший брат. С ним не страшно.

— Я на Звёздочке приехал, — рассказывал Кирилл. — Только я в обход ехал. Потому что мост сгорел. Его не успели потушить.

— Ух ты! — ужасалась больше всех Анюта. — Сгорел мост!.. — И опять забеспокоилась: — Ты сухую рубашку надень, а то простудишься. Я тебе чаю с малиновым вареньем дам. Мама всегда от простуды даёт малиновое варенье.

— Я сначала Звёздочку посмотрю, — сказал Кирилл.

Он вбежал в сарай, подбросил Звёздочке сена, погладил её, разговаривая, как с человеком.

Вернулся Кирилл, счастливо улыбаясь. Хорошо, когда тебе рады в доме. Теперь уж папа не назовет его страшным словом «предатель», как это было однажды. Теперь он в доме настоящий старший брат.


ОСЕНЬ В ЗАЯЧЬИХ ДВОРИКАХ


Краснели и желтели листья на деревьях. Тяжело склонялись гроздья рябины. В садах созрели яблоки и груши. В совхозе началась уборка урожая. Собирали помидоры. С грядок уносили лук, сушили на солнце. Много работы в совхозе и дома.