Иван Антонович не обиделся, что его не приглашают навсегда в дом с аистами. Он был рад и тому, что оставляли в этом доме на всё лето Тимошу. Да и его приглашали погостить. Значит, ему рады здесь. И ему никак не хотелось теперь расставаться с людьми, которых он никогда не забывал и наконец нашёл.
— Ты останешься, Тимоша? — спросил Иван Антонович. — Мне очень хочется, чтобы ты остался. Очень, — повторил он, радуясь приглашению.
— Я останусь, — вяло согласился Тимоша. Ему непонятна была радость деда.
Последнее время они никогда не расставались. А теперь почему-то дед согласился оставить его у людей, которых Тимоша знает лишь по рассказам и воспоминаниям деда. Он был огорчён. Ну, раз деду хочется, чтоб он остался, он останется здесь на всё лето.
— Я останусь, — снова повторил Тимоша и вздохнул.
Все заметили, как он вздохнул, но никто ничего не сказал.
Утром Иван Антонович уехал в город, ему нужно было на работу, — отпуск у него обычно зимой бывает, — а Тимоша остался жить в Заячьих Двориках.
Когда Тимоше было три года, он сильно заболел и после этого перестал ходить. Мама возила его лечить к Чёрному морю и в Среднюю Азию, где горы и горячие пески. Возила всюду, куда только ни посоветуют врачи. И он стал выздоравливать, научился ходить. Сначала нерешительно, робко, боясь упасть, потом перестал замечать, что он ходит, как не замечают этого люди, у которых никогда не болели ноги и которые, не задумываются, как им надо ступить, чтобы не упасть.
Только бегать он не решался: боялся, как говорила его мама, преодолеть внутренний страх. Ему казалось, что стоит ему побежать, он обязательно упадёт и разобьётся.
Тимоша никогда не играл ни в футбол, ни в лапту, ни в другие игры, где нужно быстро бегать. Зато он много читал, много думал и рассуждал с дедом о взрослых делах. Обычно, когда родители Тимоши уезжали в научную экспедицию, он жил у деда.
Однажды Тимошина мама возвращалась домой из своей долгой поездки, и он её встречал. Сначала он медленно шёл к ней навстречу, а потом побежал. Первый раз в своей жизни он побежал, да так неожиданно и так быстро, что мама сама от радости остановилась и не могла шага переступить, ждала, когда он подбежит к ней.
Теперь она поверила, что Тимоша здоров по-настоящему, такой же, как все дети. И теперь она может его взять летом с собой в экспедицию, чтобы побыть с ним до начала занятий в школе.
У Тимошиных родителей была редкая профессия: они изучали жизнь вулканов на Курильских островах. Это была опасная профессия, но они любили ее: людям всегда нравится нечто необычное, особенно если эти люди мужественные и любознательные.
А ещё им нравились сами Курильские острова, не похожие на знакомые брянские места с их ровными полями, лесами, косогорами и оврагами. Курильские острова — это множество островов в океане, больших и маленьких, множество рек и озёр и множество вулканов, потухших и действующих.
Над спокойным вулканом лишь поднимается облачко. Это значит — он курится и он не опасен. А когда начинается извержение вулкана, это страшно! Из земли вырываются раскалённые камни, грохочет гром, сверкает молния, дрожит и сотрясается земля, и выползает жидкая лава, огненная, всё сжигающая на пути.
Тимошины мама и папа были учёными-вулканологами. Они изучали, какие породы извергают вулканы. Ведь во время извержения вулканы выбрасывают породы из самой глубины земли, куда человек не мог бы сам заглянуть. Глубоко прячет земля свои сокровища от людского глаза.
Как и другие учёные-вулканологи, Тимошины мама и папа изучали вулканы, чтобы предсказывать, когда произойдёт новое извержение. Они работали на специальных станциях, называемых обсерваториями. И если астрономы в своих обсерваториях наблюдают за звёздами, то вулканологи наблюдают за вулканами, как они ведут себя.
В тот день, когда Тимоша впервые не пошёл, а побежал навстречу маме, она решила его взять в экспедицию на всё лето. Сама мама много ездила по земле и ничего не боялась. Ей хотелось, чтобы и Тимоша рос смелым и старался бы побольше всего увидеть.
«Ты увидишь вулканы на Курильских островах, — говорила ему мама. — На них интересно посмотреть. Иногда они надолго засыпают, и видно, как дышат». Она хотела, чтобы её сын увидел то, что редко кому доводится видеть. Например, дышащий вулкан.
Прошлым, летом Тимоша побывал на Курильских островах. Он видел потухший вулкан и даже подходил к нему с мамой совсем близко. Когда же мама отправлялась в дальнюю экспедицию или уплывала к какому-нибудь острову, она оставляла Тимошу в лагере, не брала с собой.
Однажды Тимошина мама вместе с папой и другими учёными-вулканологами поплыли на самый отдалённый остров, чтобы исследовать незнакомый вулкан. Неожиданно налетел страшный ураган, долго бушевал на берегу и в океане, и после него не вернулись ни мама, ни папа. Никто.
За Тимошей приехал вскоре дед. Они подолгу стояли с Тимошей на берегу океана, разыскивая глазами маленькое судёнышко. Может быть, оно продолжает плыть к берегу? Ждали, надеясь, вдруг оно вернётся. Потому что никто и никогда не может примириться с гибелью близких людей. И ждёт, и надеется…
И, даже вернувшись домой, Тимоша продолжал ждать. Но прошёл год, наступил второй, а мама с папой так и не вернулись.
У каждого по-своему складывается жизнь. Ни Анюта, ни Гриша, ни их старший брат Кирилл не знали, что такое горе. А Тимоша знал. Оно пришло к нему и к его деду прошлым летом там, на Курильских островах, где погибли его родители.
Ни Анюта, ни Гриша, ни Кирилл не умели грустить. Им всегда было хорошо и спокойно. И мысли приходили к ним обыкновенные, потому что их жизнь не была омрачена никакой бедой. А к Тимоше приходили мысли грустные, взрослые. Он даже перестал смеяться, будто остерегаясь вызвать своим смехом новое горе. Конечно, он так не думал, само так получалось. Просто ему было грустно и не хотелось смеяться.
Но он помнил, то радостное время, когда он научился ходить после болезни, а потом бегать. У всех тогда было праздничное настроение, особенно когда он в свои первые летние каникулы уехал с мамой в экспедицию и жил по соседству с вулканами. Рядом были мама, папа и их друзья, все они его любили. Мама часто говорила в то лето, что она самая счастливая на земле, потому что у неё есть всё, что нужно счастливому человеку: есть сын, и его отец, есть у них дед, и друзья есть, и необыкновенная работа…
Тимоша всё помнил, он копил свои воспоминания — и радостные и горькие. И была у него тайна, о которой он не говорил никому, даже деду. Дед сказал бы: «Не надо, не делай этого, это очень тяжело». Но дед не знал, отчего иногда Тимоша мог долго сидеть зажмурившись, будто пытаясь вспомнить что-то, скрытое от других глаз. Вспомнить и увидеть.
Что он там видит? Дед не задумывался об этом, а Тимоша не говорил. Видел он чаще всего одно и то же. Он видел маму. Она плыла на маленьком судёнышке и махала ему рукой, как в тот последний день, когда Тимоша провожал ее на берегу океана. И плыла она так близко, что Тимоша протягивал руки, чтобы дотянуться до неё, и не мог дотянуться. «Мама! — вскрикивал он. — Мама!» И всё сразу исчезало.
Он никому не рассказывал про то, как, зажмурившись, он всякий раз мог видеть свою маму. И оттого становился ещё печальнее, сторонясь людей. Он привык жить сам по себе, один.
Ему не было скучно одному. Иногда он спускался к речке Лебедянке и стоял на берегу, всматриваясь в тихое и спокойное её течение. Потом возвращался домой и смотрел на аистов. И мог так простоять ещё долгое время, не чувствуя одиночества. Потому что с ним были его мысли, его воспоминания, а в них — мама, папа и дед.
ПУТЕШЕСТВИЕ НА ПАСЕКУ
В доме тихо. Только негромко переговариваются Анюта с Гришей.
— Он ещё спит? — удивляется Гриша.
— Спит всё ещё, спит, — сокрушается Анюта, — а собирался с нами на пасеку. Давай его разбудим, а то уже день скоро начнётся.
Она вошла к Тимоше и стала его будить:
— Вставай! Вставай!
Тимоша сразу проснулся, будто и не спал, и посмотрел на Анюту, не понимая, зачем его разбудили.
— Скоро день начнётся, будет жарко, а нам на пасеку идти, — объяснила Анюта. — Ты пойдёшь с нами на пасеку? — допытывалась она настойчиво, чтобы Тимоша снова не заснул. — Ты говорил, что никогда её не видел.
— Не видел, — повторил Тимоша. — Я пойду.
Он, как всегда, сразу соглашался. Раз люди хотят, чтобы он пошёл на пасеку, он пойдёт. Бабушка заметила эту особенность Тимоши и забеспокоилась: «Почему, — думала она, — Тимоша всегда соглашается? Оттого ли, что он послушный, или оттого, что равнодушный человек, которому безразлично, что ему велят?» Бабушка любила людей самостоятельных, которые умели не просто слушаться, а и думать, и решать. Но Тимоша не, то чтобы был послушный, просто ему ничего не хотелось решать, было всё равно, потому что он и среди других оставался один: смотрел, слушал и почти не разговаривал.
Тимоша быстро поел: его торопили Анюта и Гриша. Они даже сердились, что из-за него никак не выйдут из дому, всё ждут и ждут его.
Наконец они вышли, тут же за двором свернули на тропинку — она рядом с домом, почти к саду подходит.
Анюта шагает впереди всех, она привыкла быть старшей. И Гриша подчиняется ей охотно. Бабушка говорит, что у Анюты решительный характер. Даже Кирилл иногда её побаивается, хотя и старше на три года, и, если хочет чего-нибудь выпросить, называет её, как и все в доме, хозяюшкой.
Глаза у Анюты весёлые, хотя бывают временами и строгими, особенно когда она разговаривает с Кириллом. У Анюты две длинные косы, а на концах завязаны банты вишнёвого цвета. Это бабушка привезла ей из города две красивые ленты своего любимого цвета. Бабушке не нравятся девочки со стрижеными волосами, она считает, что так они похожи больше на мальчиков. Пусть Анюта идёт в первый класс с косами, решила бабушка, и не позволяла их отрезать. Да Анюте и самой нравилось ходить с косами, в которые вплетены красивые ленты.