ллионеров здесь – Варге, вокруг которого…
– А к ныне живущему ты и через канализацию не подберёшься, – с пугающей уголовной серьёзностью отмахнулась Аннушка. – Тогда как к покойному…
– Это что ж, к самому Фиодоровичу? – насмешливо фыркнул Арсений; впрочем, прищурившись, прозрел он истину в глазах Аннушки, хоть та и закатила их к противогазному клапану, нависшему надо лбом. – Что, клад какой-нибудь искали?
Истина – так себе. С вероятностью 50 на 50. Теоретически, конечно, шансы приличные, но с поправкой на хроническое личное «везение» капитана… Точилин не вовремя вспомнил о хроническом своём «везении» и отмахнулся:
– Тогда, как пойдёте в спасательную экспедицию за своими друзьями, кликните и меня. Если во внеслужебное время.
– Надеешься разжиться на халяву? – слегка скривилась Аннушка.
– Ну, не диггеров же ваших спасать.
– А я думала, – профессиональный долг, всё такое человеческое, что не чуждо даже полиции.
– Ага, «к счастью, мимо горящей избы проходил оркестр пожарной команды», – язвительно проворчал Арсений.
Заметив составленные в ряд медные духовые оркестра 13-й пожарной команды, капитан полиции запнулся.
Сводный оркестр в самом деле проходил неподалёку с поздней репетиции. Проходил – и был наскоро подхвачен коллегами, катящими на ликвидацию пожара в доме Шатурова. Поставив в рядок инструменты, пожарные музыканты из 13-й команды лихо вступили в схватку с огненной стихией. Короткую и победоносную. Но «трубных оркестров гортанную медь» ещё не подобрали.
– Значит, прошёл бы себе мимо, – неодобрительно констатировала радикально стриженная дива немого кино, по-своему расценив запинку.
– Да нет, почему же, – стряхнув мгновенное оцепенение, отозвался капитан. – Мы просто так не ходим. Даже мимо. Всегда чего-нибудь да найдём, во что-нибудь да ввяжемся, – вздохнул он. – Найдём следы преступления – ввяжемся в расследование. Найдём подозреваемых – ввяжемся…
– В получение взятки, – подсказала Аннушка с самой сочувственной миной.
– Хотя бы, – невозмутимо согласился Арсений, хоть невозмутимость эта и стоила ему слегка прикушенной губы. – Это сегодня что-то…
– День не задался, – снова подсказала Аннушка.
– Что-то типа.
– Ну, тогда… раз уж день, то есть вечер, всё равно не задался? – Аннушка сморщила носик в просительной детской гримасе. – Мимо меня тоже как-нибудь… мимо? – Она оглянулась на сплошное полицейское окружение и поёжилась. – А то вас тут сегодня такой оркестр ходит…
В самом деле, оригинальный наряд девицы в камуфляже, болотных сапогах и с противогазом на макушке уже вызывал интерес гораздо больший, чем даже генерал, впавший в осмысление вводной: «Как теперь дальше жить, как командовать?»
– Вали, – пробормотал в шарф капитан Точилин. – Только телефон оставь… для уточнения обстоятельств, – добавил он как вполне рабочую реплику.
– Ладушки! – с готовностью отозвалась Аннушка. – А то у меня на взятку всё равно ничего нет.
– Свой телефон, а не приятеля-боксера, – покачал головой многоопытный капитан Точилин, не давая шансов уйти без взятки.
– Чёрт, ну ладно…
– Ладно, – не сразу, но согласился подполковник Камышев. – Предположим, диггеры ваши не при делах. Тогда вернёмся к нашим баранам. Что там с осмотром места происшествия?
– После осмотра места происшествия баранами… – деловито начал Арсений, открывая оскорбительно тонкую папку только-только заведённого дела.
– Острит он, – буркнул подполковник и требовательно поманил папку к себе. – С баранами я уже понял: их там целая отара пронеслась. А вы-то, в конце концов, хоть через подвал, но попали непосредственно на место происшествия? В смысле в квартиру?
– А как же. Правда, только сегодня утром, так что пришлось уже обрывать пломбу ФСБ.
Глава 10. Проникновение и новые персонажи
…Бумажную пломбу с отчётливым геральдическим оттиском Точилин, по правде сказать, не оборвал, а подрезал, чтобы прилепить потом как было.
– Даже сургуча не накапали, – хотел было покачать по этому поводу головой Кононов, но передумал рисковать и без того ушибленным мозгом.
– А они думают, что перед их печатью и так все за валидол хватаются, – хмыкнул Арсений. – «Welcome», – процитировал он придверный коврик.
Дедушка Шатуров, патриарх и первый «купец Первой гильдии», смотрел на них грозно, сведя седые косматые брови, оглаживая окладистую бороду и с трудом держась за край покосившегося столика с инкрустацией черепаховой кости.
Собственно домовладелец, промышленник и миллионщик Иван Фиодорович, с бородой уже стриженной, пялился на батюшку с другой стены, заложив ладонь за пазуху театрального фрака.
Старший его сын и внук патриарха, с совсем уже куцей английской бородкой, в вицмундире, отчаянно схватился за спинку ампирного кресла, на котором его пухлощекий отпрыск, – то есть правнук «первой гильдии», – задрав младенчески-кривые ножки в кружевных панталончиках, чуть ли не падал с колен дородной мамаши…
– А здесь уже кое-что поинтереснее… – остановился капитан Точилин, проходя вдоль купеческой династии, развешенной на стене с достоинством картинной галереи средневекового замка, если бы только не вкривь и вкось после взрыва.
– Ничего интересного, – брезгливо наморщил нос ст. лейтенант Кононов. – По крайней мере, для нас с тобой. А вот судмедэксперту… – Они оба встали у портрета в дубовой раме, синхронно наклонив головы набок в соответствии с перекосом картины. – Предстоят несколько увлекательных часов, – закончил Ильич.
Бампер, выгнутый линией модерна, и решётчатая луковица радиатора на картине были густо забрызганы кровью, лишь слегка размытой струёй пожарного брандспойта.
У гоночного «руссо-балта», скрестив на груди руки в кожаных крагах и подняв на лоб автомобильные очки, гордо позировал младший сын Шатурова И.Ф. Илья, если верить, конечно, всякому отсутствию бороды и гравировке внизу на медной пластинке.
Впрочем, можно и не верить, какая разница?
– Чей это? – Точилин в академической позе ценителя живописи уставился на аршин двенадцатиперстной кишки, обвившей раму портрета сверху, как красно-бурый питон, напихавшийся сдуру орехами. Интересовал его, конечно, хозяин кишки, а не портрета.
– Надеюсь, – с некоторой классовой неприязнью предположил Владимир Ильич. – Это фрагмент «владельца заводов, газет, пароходов» г-на Варге.
– Едва ли… – задумчиво покачал головой капитан Точилин. – Что бы он там делал? – ткнул Арсений, не оборачиваясь, большим пальцем через плечо.
Кононов обернулся. Зев камина с багровой кирпичной глоткой походил теперь на орущую пасть. Судя по вырванным зубьям чугунной решётки и обугленным краям, пасть проглотила что-то взрывоопасное, и теперь закономерно орёт. Правда, скульптурно, беззвучно.
– Ты можешь себе представить Варге, забравшегося на четвереньках в камин?.. – продолжил капитан Точилин.
– Как?.. – Ильич недоумённо перевёл взгляд от развороченной топки камина на спину Арсения и обратно. – Как ты догадался?
– По траектории, – по-прежнему не оборачиваясь, кивнул капитан на кишку, украшавшую портрет красной гирляндой. – Баллистику изучать надо.
Ст. лейтенант Кононов мысленно прочертил пунктир от двенадцатиперстной кишки вниз. На стене – немного, а вот на паркете – веер грязно-рыжих брызг. Результат прорыва некой трубы, но скорее пищеварительного тракта.
– Дерьмом ограничимся?.. – догадавшись о происхождении усохшего фонтана, поморщился Ильич, вынимая из-за пазухи целлофановый пакетик. – Или ещё и кишку на экспертизу возьмём? Интересно, как они её пропустили.
– А они и не пропускали, – пригнулся капитан Точилин, разглядывая на массивной раме глубокие борозды, превратившие в лохмотья нижний край портрета. – Их служебный Мухтар не подпустил, тоже хотел провести экспертизу, свою.
…С неожиданным подтверждением этой его догадки они столкнулись чуть погодя, когда уже вышли на задний двор чёрным ходом, чтобы не напороться на объективы телекамер. Они только выскользнули за дверь под лестницей, как с требованием собственной экспертной оценки кишки, которую Кононов брезгливо нёс, к ним подступила целая стая четвероногих экспертов.
– Это вещественное доказательство, ребята, – сглотнув слюну, нервно забормотал Ильич, затравленно озираясь и всюду наталкиваясь на недружелюбные песьи взгляды исподлобья. – Его нельзя так запросто, как хот-дог…
Он попытался шагнуть со ступеньки порога, но в ту же секунду, точно включился рубильник, с рыком вздыбились холки догов, алабаев и псов помельче, а на асфальте проявились тёмные пятна слюны с оскаленных клыков.
– Я буду жаловаться, – попятился Кононов и добавил извиняющимся тоном: – Вас всех постреляют, накормят ядом и сварят на костный клей.
Свора бродячих псов слабо внимала его увещеваниям. Стоило операм сделать шаг вперёд – и словно в трансформаторном щите повышалось напряжение: тон глухого ворчания опасно повышался. Шаг назад – становился ниже.
– С меня хватит, – пробормотал Арсений чуть слышно и уже полез в подмышку кожаного реглана за табельным ПМ, чтобы привести в исполнение хотя бы одну из казней, обещанных Кононовым.
– Погоди, погоди-ка… – остановил Арсения подполковник Камышев. – Это что, и все выводы по осмотру места происшествия? Труп неизвестного?
Капитан Точилин кивнул:
– Так точно. Фрагмент трупа.
– Негусто…
Точилин пожал плечами.
– Да уж… – неодобрительно покачал головой подполковник. – Из фунта ливера они сделали вывод, что там кого-то на фарш перекрутили. Для этого можно было и одну собаку с кинологом послать. Причём даже без кинолога. И так было бы видно по её довольной морде.
Арсений поёжился, припомнив оранжевые глаза псов, угрюмо-сосредоточенных на содержимом целлофанового пакета в руке Кононова.
– Ну почему же? – возразил он. – Не знаю, что там вынюхал бы кинолог, а нами установлено: жертва, скорее всего, кто-то из обслуживающего персонала или ремонтников.