— А что, и подробности есть?
— Есть, — Пашка еще раз поправил очки, — только избавь нас от их перечисления. Хочешь, завтра после школы подруливай, сам все увидишь.
— Уже.
Я сел на круглую табуретку, служившую мне прикроватной тумбочкой. На душе было скользко и противно.
— Что значит «уже»? — не понял Сенька.
— Я вчера подходил к школе и все сам увидел. Надеялся, показалось… Выходит, нет, — пацаны напряглись, исподлобья переглядываясь. — А и черт с ней!
И в самом деле, далась мне эта Алинка? На уме одни шмотки и распродажи. Ни поговорить не о чем, ни поспорить… Даже хорошо, что так получилось.
— Это ты правильно толкуешь, Макс, — отозвался молчун Сашка. — Хотя Димке табло я бы предложил отрехтовать слегонца. Ибо Димон гамит не по-пацански.
Хорошо, что парни пришли. А то мозги у меня и вовсе закисли бы.
— Слышь, мужики, я на днях с такой прынцессой познакомился, — продолжал Сашка, — не поверите…
— Ясен пень, не поверим, — гоготнул Сенька, — ты ж кроме своих компов ничего не видишь! Ты, небось, даже не знаешь, как девушки выглядят.
— А вот и зря ты так, фэйкуешь ньюзами, — Сашка эффектно крутанулся перед монитором, щелкнул по клавишам, и на экране проявилась фотография жгучей брюнетки с пирсингом на правой брови, лиловой челкой и улыбкой Моны Лизы, объевшейся грибов-галлюценогенов.
Горыныч даже привстал со своего лежбища.
— Да уж, нимфа…
Пашка деликатно откашлялся.
— И как ты ее нашел? Такая же игроманка, как ты?
Сашка смутился:
— Короче, мужики. Моя бандура вчера грохнулась…
Парни вытаращились на Сашку.
— У него вчера компьютер сломался, — невозмутимо перевел Пашка позеленевшему Горынычу. Санек кивнул.
— И я о том. Виндец полный, — Горыныч закатил глаза.
— Windows аварийно завершил работу, сломался и слетел, в общем, — Пашка решил продолжить выступать в роли переводчика с геймерского на человеческий.
— Я пытаюсь его залапить, а он егора выдает, хоть ты тресни.
— Он его перезагрузить пытался, но все равно показывало ошибку, — Пашка перевел очередную тираду и повеселел. — Че, бра, вирусяку зацепил на он-лайне?
— Ага, бацилу споймал, хотя я, вроде, не юзер жалкий, у меня халат нехакнутый, но кто-то мне дрозофилу кинул, факт, — кивнул Сашка. Мы с Горынычем переглянулись. У меня давно возникло стойкое ощущение, что Сашка не с нашей планеты. Даже не с нашей галактики. Вот говорят, что у человека мозги заточены иначе. Это про нашего Пашку. — И душевная такая бацила, не вебануть.
— А нимфа твоя тут при чем? Это она тебя хакнула и дизастер организовала?
— Нее, не то. Щас, — я почувствовал, как у меня закипают мозги. А Сашка достал из рюкзака дискету и размашисто сунул ее в слот.
— Эту бутявку мне Тимоха дал, для спасения винды.
Я сообразил, что друг сейчас начнет загружать какую-то подозрительную дискету на мой родной и единственный компьютер, и от этого мне стало нехорошо.
— Э! Санек стой! У меня с компом все в норме! — заорал я, подскакивая к системнику.
Сашка только гоготнул:
— Не дрейфь, брателло, все в ажуре! Ползите сюда, узрите чудо!
Заставка рабочего стола пропала, экран мигнул и стал сине-голубым. Курсив задумался на первой строке и словно колобок из детской сказочки, покатился по строкам, оставляя за собой хвост нечитабельных символов и знаков.
— Это что? — Сенька шумно пыхтел у меня над ухом.
— Щас, — самодовольно усмехнулся Сашка, нажал Enter и откинулся в кресле, замерев в ожидательно-победоносной позе.
Курсив остановился, а нечитабельные символы стали распределяться по строкам.
— Это че, электронные адреса, что ли? — пробубнил Горыныч.
— А то! — самодовольно расплылся Сашка.
Я не очень понял его радости.
— И что дальше?
Сашка фыркнул:
— Берем емелю, забиваем… и вуаля! Зачетный месседж незнакомки.
Мы переглянулись. Перед нами — база данных электронных адресов с какого-то сервера. Видимо, попалась случайно, но оказалась довольно занятной, отчего и гуляет по рукам компьютерных гениев. Лилововолосая нимфа, понятно, оттуда.
— И че? — Пашка не боялся показаться юзером и тормозом. И выражался как всегда предельно четко, ясно и емко, выразив на этот раз наше общее мнение.
— Пашка, ты тормоз, ты в курсе? — Сашка недоумевал.
— В общем, да, — кивнул тот и поправил очки, — но не меняй тему — ты нам зачем все это показываешь?
Но Сашка не успел ответить. В длинном и однотипном списке мне бросилось в глаза непривычное скопление знаков.
— Гляньте, какой адрес странный: TPSinra@gpup.com. Может, это какая-то нефтяная компания. Или ферма в Техасе.
— Макс, забивай адрес! Давай узнаем! — Горыныч одним движением перевернул кресло, из которого вывалился Санек.
Что там говорят на счет внутреннего голоса? Звенит? Нашептывает? Предупреждает? Мой молчал.
Я скопировал электронный адрес в адресную строку.
— А писать что?
— Пиши, — с умным видом придвинулся Пашка, — «Привет! Ты куда пропала? Я развожу склиссов и очень скучаю».
— «Склиссов?» — не понял Горыныч.
— Темнота! Мультик про Алису Селезневу и тайну Третьей планеты посмотри! — гоготал Сашка. — Это даже я знаю…
— Склиссы — это летающие коровы с планеты Шешинеру, и их, действительно, выдумал Кир Булычев, — поучающе вскинул бровь Пашка, за что и получил легкий удар в челюсть от Горыныча:
— Не умничай!
Вовлекшись во всеобщее веселье и ребячество, я наклацал письмо, и нажал «отправить», отчего-то уверенный, что сейчас же придет сообщение о том, что письмо не доставлено, проверьте правильность электронного адреса.
Но не прошло и минуты, как компьютер издал тихий и мелодичный «трыньк»: в нижнем правом углу замерцало желтым новое входящее письмо.
В первой колонке таблицы значился отправитель TPSinra@gpup.com.
Пацаны прижались к экрану.
На монитор вывалилось коротенькое сообщение: «Привет! Не пропадала. Учусь. Разводить склиссов, конечно, не весело. Сочувствую».
В ушах зазвенело от дружного гогота:
— А девка-то с юмором! — отметил Сенька.
— Странно, что с таким адресом оказалась своя, советская… Ну, Булычева явно читала, раз так легко в игру включилась, — удивился Пашка. — Да и вообще, мог мужик какой-нибудь быть…
Я тоже об этом подумал. А еще о том, что так прямо ответила, без кокетства и пошлости. В душе что-то зашевелилось, расцветая. А руки сами поплыли по клавиатуре: «Что учишь? Квантовую механику, небось?».
«Обалдел совсем! — ее скорый ответ создавал иллюзию близости, живого разговора. — Она-то мне зачем? Позапрошлый век! Конечно, квинтовую физику! И только ее!»
— Интересная девчонка, с мозгами! — вздохнул Пашка, и потащил Сашку и Горыныча к выходу. — Ты того, не упусти! В наше время такие на дороге не валяются.
Я проводил парней и вернулся к компу. «Квинтовая физика», придумала же. Я на всякий случай, погуглил — нет такого раздела в физике.
«Прикалываешься?».
«Беру пример с тебя!».
И через минуту еще одно сообщение со странного адреса: «Ты вообще как меня нашел?».
Что, сказать, что ее адрес по сети гуляет? И я, как эмбицил последний, забавляюсь?
«Просто. Набрал адрес. Тебя как зовут?».
«Ио».
«Ио? И все?».
«Ио Дакоматра. А ты?».
Ого… Все-таки иностранка. Просто подкованная. Значит, просто так не встретиться, не посмотреть в ее умные (а у нее непременно умные, сразу ясно) глаза.
«Макс».
«Макс и все?».
«Макс Волошин». Я схватил из папки первое попавшееся фото, и отправил ей.
Она не отвечала несколько минут. Я все сидел, как коршун над клавиатурой, дергая мышь и не давая уйти монитору в режим сна, чтобы не потерять момент, когда в нижнем правом углу экрана снова появится заветный конвертик.
«Прикольно! Тысячу лет фотки с таким форматом не видела. У тебя грустные глаза».
«Это я с экзамена топаю. А твое фото, можно?».
Отправил и сразу представил, как она начнет мяться и кокетничать. И все очарование пропадет. Растает без следа образ умной и уверенной в себе девушки, с чувством юмора, читавшей в детстве Кира Булычева.
«А, сейчас!».
На душе потеплело. Еще пара мгновений, и я ее увижу. Мне даже не нужно было ее фото. В сущности, я уже нарисовал ее портрет: светлая, открытая улыбка, ясные глаза без тени насмешки, ямочка на щеке…
Желтый конверт мигнул и пропал.
Я вцепился в мышь, с замиранием сердца дал команду открыть вложенный файл.
А он не открывается: «не поддерживаемый формат». Я взглянул на расширение: «ddpup». Никогда не встречал такого.
Тут Санька мне в помощь.
Я потянулся за мобильником и окунулся в полный и кромешный мрак. Где-то на улице звучала автомобильная сигнализация, слышался топот чьих-то ног по лестнице, приглушенные голоса у лифта:
— Что, у вас тоже вырубило?
Ну, елки-палки! Не вовремя-то как!
Я выглянул в окно и понял, что нет мне спасения: весь район, на сколько хватало глаз, погрузился в темноту. Авария.
Блин!
Она может подумать, что мне не понравилось ее фото. Обидится.
Я метался по комнате, звонил пацанам, пока не сдохла батарейка сотового, но у них тоже был полный блэкаут.
Я вышел на балкон. Мелкий снежок окутывал спящую Москву. Тихо падал, покрывая тонким покрывалом улицы, дома и припаркованные машины. В некоторых окнах мелькали желтоватые всполыхи свечей. Сосед из второго подъезда выгуливал с фонариком своего пса, лохматую овчарку. Та неистово скакала перед ним, стряхивая с шумом и фырканьем снег со счастливой морды.
Я лег спать. Решил, что завтра, как только дадут свет, напишу ей, как было, без финтов и отговорок. И уснул.
Проснулся около шести утра от холода и от того, что загорелся в комнате свет, загудел в кухне холодильник и мой комп на столе.
Я подскочил к нему. От балкона нещадно дуло: меня угораздило оставить балконную дверь приоткрытой.