Моя рука стремительно обнимает ее, и мы кружимся.
Глаза Вэл округляются, но она не мешает мне.
И именно мое тело принимает на себя пулю.
Я чувствую, как она пронзает мою спину. Чувствую, как трескается мое ребро, когда пуля останавливается у моей кости. На высоте Вэл.
Этот ублюдок только что пытался убить мою жену выстрелом в голову.
Я толкаю Вэл на землю и снова разворачиваюсь, набрасываясь на человека, который в меня стрелял.
Еще одна пуля попадает в меня. Где-то в груди. Я чувствую мгновенный эффект, который она оказывает на мою силу. И это больно.
Но не так сильно, как следовало бы.
Я держу спусковой крючок нажатым до тех пор, пока обойма не опустеет и грудь мужчины не превратится в туман.
Я пошатнулся.
Я стою слишком высоко.
Я пытаюсь присесть обратно, опуская голову, чтобы ее не было видно с дороги. Но мои мышцы не реагируют правильно, и мое тело рушится. Сначала на колени, затем на бедра.
Раздается крик.
Вэл?
Я пытаюсь повернуться, чтобы увидеть ее, но в итоге просто сползаю вниз, прислонившись спиной к крыше машины.
«Нет, нет, нет, нет», — передо мной Вэл.
Она плачет.
Мне нужно сосредоточиться.
Она пытается прижать ко мне руки, пытаясь остановить кровотечение.
Я хватаю ее за запястья. «Валентина». Мой голос срывается, звучит как-то странно, но я продолжаю. «Посмотри на меня».
У нее такие красивые глаза.
Чертовски полны жизни.
«Ангел. Тебе нужно жить».
Она качает головой. «Ты не можешь сдаться».
Я прижимаю ее руки к центру своей груди.
Мое зрение начинает затуманиваться.
Это нехорошо.
"Мне жаль."
Вэл всхлипывает. «Ты никогда не извиняешься».
Она — лучшее, что когда-либо случалось со мной.
По моему позвоночнику начинает разливаться холод, а жгучая пулевая рана в спине немеет.
Я знал, что мое время придет.
Но не так скоро.
Я не хотел, чтобы это произошло так скоро.
«Прости меня, Ангел. Не за то, что я тебя забрал. Никогда за это». Я медленно моргаю. «За то, что оставлю тебя».
Она теперь напротив меня. На моих коленях. Подбирается так близко, как только может. «Ты не можешь меня бросить! Ты обещал!»
«Я знаю, мама». Мои глаза начинают закрываться. Я не хочу, чтобы они закрывались. Но я больше не могу держать их открытыми. «Я знаю. Мне жаль».
ГЛАВА 79
Вэл
«Доминик!» Его руки отпустили мои, опустившись по бокам. «Ты не можешь сдаться», — кричу я. «Ты не можешь умереть!» — рыдаю я. «Ты должен остаться со мной». Я прижимаю одну руку к его кровоточащей груди, а другую — к своему животу. «Ты должен остаться с нами!»
Голова Дома откидывается набок, а из его груди между моих пальцев сочится еще больше крови.
И эта потеря разрывает мой разум.
Он не умер.
Он не может умереть.
Не сегодня.
Он не может умереть именно сегодня.
С дороги, где я в последний раз видела машины, раздаются новые выстрелы.
Я лезу в передний карман, достаю черный платок с синими буквами и кладу его между ладонью и его телом. Не знаю, зачем я сегодня это взяла. Просто хотела, чтобы он был со мной.
Вырывается еще один всхлип.
Мы уже так многого достигли.
Я сильнее прижимаю к нему платок.
И он не умрет.
Без чуда он не выживет.
Никто из нас этого не сделает.
Мой карман вибрирует.
Я все еще практически на коленях у Дома, но я наклоняюсь и достаю его. На экране имя Кинга.
Должно быть, он повесил трубку и перезвонил.
Я отвечаю на звонок, но не могу перестать плакать.
«Девять минут», — говорит мне Кинг. «Вэл, мои люди будут там через девять минут».
Стрельба на дороге стихает, одна сторона подавляет другую.
И я знаю, что это значит.
Я знаю, что победила не моя сторона.
«М-мы не продержимся девять минут». Я признаю ужасную правду.
«Ты умеешь бегать?»
Я сосредотачиваюсь на ровном голосе Кинга и оглядываюсь через плечо на заброшенный аэродром. «Нет. Некуда идти».
И я не могу оставить Доминика.
По крайней мере, пока его сердце еще бьется.
И не после того, как оно прекратит.
«У тебя есть оружие?»
Я смотрю на пистолет рядом со мной. «У меня винтовка».
«Используй ее», — командует Кинг.
Кинг научил меня стрелять два лета назад. И у меня хорошо получалось, но я не практиковалась.
«Прошло слишком много времени», — задыхаюсь я.
«Ты знаешь, что делаешь, Вэл. Ты знаешь, как это сделать».
«Я не знаю, смогу ли я!»
«Ты должна!» — кричит он на этот раз.
И я знаю, что он прав. Это мой единственный шанс. Наш единственный шанс.
Я тянусь к пистолету свободной рукой. «Если-если я не успею…»
«Вэл».
«Если я не смогу этого сделать». Слезы текут по моим щекам. «Мне просто нужно, чтобы кто-то знал…»
Но я не могу этого сказать.
Я не могу произнести эти слова вслух.
Потому что если я не справлюсь, то и он не справится.
«Вэл», — говорит Кинг, фокусируя меня. «Сейчас ты целишься во все, что движется».
«Ладно». Мой голос срывается. «Ладно. Я кладу трубку. Спасибо, Кинг».
«Поблагодаришь меня позже. А теперь иди и убей ублюдков, которые посмеют в тебя стрелять. Ты — Альянс, Вэл. Покажи им, почему».
Я кладу телефон на землю рядом с бедром Доминика и иду к передней части внедорожника.
Мои глаза закрываются на один вдох.
Сосредоточься.
Я наполняю легкие воздухом.
Я поднимаю винтовку и упираю приклад в плечо.
Я оттягиваю затвор назад ровно настолько, чтобы увидеть, что в патроннике уже есть патрон.
Они или мы.
Либо они, либо мы.
Я обхожу машину спереди.
На вершину улицы поднимается мужчина, его силуэт вырисовывается на фоне пушистого снегопада.
Я нажимаю на курок.
Его лицо исчезает.
Либо они, либо мы.
Движение справа от меня тянет мой ствол.
Я выдыхаю и снова нажимаю. Дважды.
Кровь хлещет из его груди.
Еще одна голова.
Еще одна пуля.
Еще один человек упал.
Я отхожу назад за машину и, пригнувшись, прохожу мимо Доминика и мертвого негодяя, пока не оказываюсь у задних дверей.
Надо мной появляются двое мужчин, но их внимание приковано к передней части внедорожника.
Где я была.
Я нажимаю на курок.
Первый человек падает. У него нет половины шеи.
Второй человек падает, но я успеваю сделать еще один выстрел.
Я бегу обратно, не смея остановиться и проверить Доминика.
Он жив.
Он должен быть жив.
Я выглядываю из-за машины и слишком поздно замечаю двух мужчин.
Раздается шквал выстрелов, и я отступаю, но перед этим пуля попадает в ствол моего пистолета, отбрасывая его в сторону и вырывая из руки.
Он падает на землю, пролетая мимо переднего бампера. Вне моей досягаемости.
Последний осколок надежды, за который я цепляюсь, рушится.
Я не могу дотянуться до винтовки.
Я с трудом подползаю обратно к Доминику.
Прошла минута. Может быть, две. Не девять.
Люди Кинга не успеют прибыть вовремя.
«Просто держись», — шепчу я своему красавцу-мужу, засовывая руки ему в карманы. «Просто держись, ладно?»
За исключением того, что единственные обоймы, которые я смогла найти, предназначены для винтовки, а в его оружии закончились патроны.
Я тянусь к спине Дома и нахожу пистолет, спрятанный в его кобуре.
Он не победит людей, идущих на нас с автоматами.
Но это может дать нам еще несколько секунд.
Еще несколько секунд вместе.
Я поднимаю руку, просовываю ствол пистолета над крышей машины и нажимаю на курок.
Я убиваю их, немного наклоняя ствол между выстрелами. Достаточно, чтобы держать их головы опущенными, даже когда они отстреливаются.
Но тут мой пистолет щелкает и стреляет.
И все выстрелы прекращаются.
Потому что я выбыла.
И они это знают.
Я опускаюсь на колени.
Я подвела нас.
Падающий снег внезапно становится гуще, и наступает гнетущая тишина.
Я подхожу к Доминику.
Я хочу сесть к нему на колени, хочу обнять его и отвернуться от всего. Но я не могу так с ним поступить.
Я собираюсь с этим столкнуться.
Он умирает, потому что защищал меня.
Теперь моя очередь.
Вытащив последний предмет из его кармана, я просунула пальцы сквозь тяжелый металл.
Сжав правую руку в кулак, я становлюсь на колени рядом с мужем и прижимаю левую ладонь к дыре в его груди. И жду.
Я вижу три вещи.
Заходящее солнце сверкает сквозь снегопад.
Кровь Доминика на моих руках.
Пустая винтовка, лежащая на снегу.
Я слышу три вещи.
Звон в ушах.
Голос Кинга кричит в трубку где-то на земле.
Приближающиеся шаги.
Три части тела.
Мое сердце разрывается в груди.
Мой малыш, едва сформировавшийся, у меня в животе.
И моя душа, в центре моего существа, оплакивает наш упущенный шанс на счастье.
«Мне тоже жаль, Доминик», — шепчу я. «Мне так жаль, что я не смогла нас спасти». Я наклоняюсь в сторону и нежно целую его в щеку. «И мне жаль, что я никогда не говорила тебе, как сильно я тебя люблю».
Мужчина обходит изрешеченную пулями машину спереди.
И я выпрямляюсь, все еще касаясь Доминика, все еще сжимая кастет.
Рот мужчины приподнимается, когда он поднимает ствол своего пистолета.
Наша жизнь скоро закончится, и он думает, что это забавно.
Я прислоняюсь к Дому.
Вместе.
И тут вокруг меня начинается хаос.
Стрельбы стало больше, чем раньше.
Звук оглушительный.
Столько оружия разряжается одновременно.
Человек передо мной исчезает, его тело разрывается на части у меня на глазах.
Шум такой громкий.