Когда я отмела предположение, что муж не мог совершить самоубийство, Ким Мисук посмотрела на меня с сочувствием. По ее выражению я поняла, что оба следователя считают его смерть самоубийством.
– Расследование продолжается, так что давайте подождем немного и посмотрим, к чему мы придем.
Ее слова прозвучали так, словно расследование скоро закончится. Я начала терять терпение:
– Вы же сказали, что муж угрожал врачам. В день смерти он сказал, что собирается встретиться с врачом Пак Чэхо – начальником клиники педиатрии, с которым у него были дела. Почему вы не расследуете это? Почему машину обнаружил местный житель только на следующий день? Когда мужа нашли, крышка багажника торчала из воды. Почему же этот врач не сообщил в полицию?
Мне потребовалось мужество, чтобы начать этот разговор. Я боялась, что неосторожные слова обернутся против меня. Однако когда я начала говорить, меня охватил гнев, будто этот врач действительно был виновен.
– Конечно, мы сразу начали расследование. Последним человеком, с которым ваш муж связывался, был этот врач. Мы проверили телефонные звонки и сообщения и подтвердили, что они договорились встретиться в тот день.
– И что дальше? Вы арестовали его?
– Он не явился на встречу.
– Что?
– Машина господина Ким Юнбома была единственным транспортным средством, въехавшим в водохранилище после девяти вечера того дня.
А я-то думала, что в тот день Пак Чэхо прибыл к водохранилищу около одиннадцати часов, увидел машину мужа и сбежал.
– Почему он не приехал? Вы уверены? Может, он приехал на такси.
– Да, абсолютно уверены. В тот час Пак Чэхо был не на водохранилище, а в Сеуле.
Очевидно, врач не сообщил мужу, что отменяет встречу. Почему же он не сдержал свое обещание? Возможно, считал, что мой супруг – недостаточно важная персона.
– Вы собираетесь провести двухдневные похороны?
Я была так поглощена мыслями о сложных проблемах, что на мгновение забыла, что рядом два следователя.
– Можно забрать коробки с лекарствами для дальнейшего расследования?
– Да, конечно… Но… – Я в отчаянии посмотрела на каждого из следователей, надеясь, что они поймут, насколько я искренна. – Уверена, что моего мужа убили.
Мой твердый тон заставил обоих полицейских молча уставиться на меня. Муж точно был убит. Как ни парадоксально, это была одна из немногих истин, в которых я могла быть уверена.
Глава 616 апреля 2016 года, суббота
Вдали виднелись огромные контейнеры морского порта и дымящие фабрики, вызывая тревожное чувство дежавю.
Я родилась и выросла в Инчхоне. Мы жили в квартире недалеко от прибрежного терминала, где работал отец. Он трудился в портовой компании, поэтому мы поселились рядом с его работой. Даже после того, как отец умер от рака, мы продолжали жить неподалеку от его места работы. Я ненавидела этот район. После его смерти я из умной и красивой девочки превратилась в несчастного ребенка, оставшегося без отца. Я мечтала уехать оттуда, где все знали о моей утрате.
– Тебе необязательно было ехать со мной, – небрежно бросил муж, ведя машину.
– Сегодня суббота, и я рада наконец-то прокатиться с тобой.
Вдали между заводами заходило солнце. Я опустила окно и почувствовала знакомый морской запах.
– Мне так нравится ездить с тобой. Раньше мы много куда ездили вместе: Тэчхон, Чхунчхон, Сорак, Йосу, Тхонён…
Из навигатора раздался голос и оповестил о прибытии в пункт назначения.
– Кажется, мы на месте. И где тут вход?
Показалась стрелка, указывающая на похоронный зал при университете Инха. Узнав, что похороны Ким Юнбома проходят в Инчхоне, я без колебаний последовала за мужем. Это было неприятное совпадение. Неужели Ким Юнбом тоже родился и вырос в Инчхоне? Несмотря на то что мы всего лишь занимались сексом во сне, было странное ощущение, что нас связывает невидимая нить, как будто мы были знакомы.
Я хотела снова увидеть его лицо, пусть даже на фотографии. С тех пор как Ким Юнбом появился в нашем доме и исчез, я не могла понять, существовал ли тот на самом деле. Конечно, он был реальным. Дал мне свою визитку, разговаривал со мной и улыбался. Я хотела снова увидеть лицо мужчины, который умер в тот день, когда должен был встретиться с моим мужем.
В похоронном зале было тихо и малолюдно. Я увидела венки с соболезнованиями от компаний «Фармацевтические препараты Юджин», «Флагманский магазин W» и «Постельные принадлежности Нейзен». Мы записали свои имена в книге соболезнований, передали конверт с деньгами и вошли в комнату прощания.
Передо мной был портрет мужчины. Он широко улыбался, на лице были видны морщинки вокруг глаз. Однако даже на фотографии его улыбка казалась натянутой, а в глазах читались усталость и изнеможение.
Мы поклонились перед портретом Ким Юнбома и повернулись к его жене, одетой в траурное платье. Она была маленькой и очень худой. Мне было интересно увидеть лицо женщины, недавно потерявшей мужа. На вид ей было чуть за тридцать, и она совсем не походила на Ким Юнбома. В отличие от своего привлекательного мужа, ее лицо казалось непропорциональным. Большие глаза с двойными веками резко контрастировали с маленьким носом и большим ртом. Даже в трауре она выглядела суровой и резкой. Ее тусклые волосы и кожа словно рассказывали историю ее нелегкой жизни.
– Приносим вам свои соболезнования. – Мы поздоровались и подняли головы.
Женщина уставилась на мужа своими большими глазами.
– Пак Чэхо, не так ли? – она неожиданно назвала имя моего супруга.
– Да, это я.
В глазах женщины мелькнул огонек, когда она произнесла его имя. Он поспешил отойти, как бы хотел избавиться от ее пристального взгляда. Но та неотрывно смотрела ему вслед, будто цепляясь за его уходящую фигуру.
Муж выглядел как обычный человек на похоронах. Он пришел в траурный зал, оставил деньги в знак соболезнования, возложил цветы и теперь сидел среди других гостей, ел закуски, приготовленные похоронным бюро. К нему подошел молодой мужчина, которому на вид было около тридцати, и дружелюбно поприветствовал:
– И вы здесь? И жена ваша тоже приехала.
– Да. Это Кан Инсоп, мой младший коллега. Он заведует клиникой отоларингологии в Пучхоне.
– Здравствуйте. Но как вы здесь оказались? Все остальные, кажется, не собираются приезжать, – осторожно и тихо сказал мужчина.
– Мы же были знакомы, вот я и пришел. А что случилось?
– Вы не знали? Ким Юнбом вел себя ужасно. – Мужчина снова огляделся по сторонам, как будто решал, стоит ли продолжать.
– Вы не знали, что он ходил, требовал деньги и угрожал, что передаст полиции список тех, кто получал откаты? Из-за этого уже несколько врачей побывали на полицейских допросах.
– Правда? Вот оно что, – ответил муж, делая вид, что впервые слышит об этом, хотя сам уже побывал на допросе.
– Да, сначала он угрожал, но, когда это не сработало, стал попросту выпрашивать деньги.
– Но, если люди даже на похороны не приходят, значит, им есть что скрывать. А ты почему пришел?
– Ну, я-то недавно открыл свою клинику, так что с Ким Юнбомом у меня проблем не было. Наоборот, он просто по-человечески помогал мне, знакомил с нужными людьми.
Знакомство с брокерами для открытия клиники он назвал «помощью по-человечески». Я подумала, что на похороны пришли только те, кто меньше всего хотел бы привлечь внимание полиции.
– Говорят, это было самоубийство, – мужчина прошептал, словно раскрывая тайну. – Его уволили с работы, он имел много долгов, вот и покончил с собой.
Муж, казалось, не проявлял особого интереса к его словам:
– Правда? Вот, значит, к какому выводу они пришли.
– Я спросил у знакомого полицейского… – продолжил мужчина, но внезапно замолчал.
К нам подошла жена Ким Юнбома. Она бросила на меня быстрый взгляд и перевела его на мужа:
– Можем ли мы поговорить наедине?
Муж растерялся и не знал, что ответить:
– Да, а по какому поводу?.. Хорошо, давайте.
– У меня есть разговор к вам, – сказала она и посмотрела на меня так, словно извинялась за то, что хочет ненадолго его забрать.
Супруг поднялся и вышел из похоронного зала вслед за ней. Мне было интересно узнать, чем закончится история, которую так оживленно рассказывал мужу Кан Инсоп. Но он тоже ушел, не считая нужным продолжать разговор со мной. Я осталась одна и, словно по инерции, начала мешать острый говяжий суп деревянными палочками.
Мне не давало покоя то, о чем говорил муж с той женщиной. Еще я хотела узнать подробности полицейского расследования, о которых упомянул младший коллега мужа. Но никто не спешил делиться со мной важной информацией. Я чувствовала себя как девочка, исключенная из разговоров взрослых. У меня почти не было шансов вмешаться и повлиять на что-либо. Вопросы, которые я решала, касались лишь того, что приготовить, когда сходить в магазин и с чего начать уборку. Мои решения мало отличались от тех, которые могла бы принимать соседская домработница.
Прошло около двадцати минут. Женщина вернулась и снова начала принимать соболезнования, но моего мужа все еще не было. Она выглядела спокойной и невозмутимой, не проявляла никаких признаков горя и продолжала раздавать указания сотрудникам похоронного бюро. Я же сидела одна в полном замешательстве.
Я позвонила мужу, но он резко ответил, что беседует с кем-то из знакомых.
Мне не хотелось оставаться здесь одной, я решила уйти и посидеть в машине. В похоронный зал посетители заходили редко, и казалось, что одинокая женщина в убогой комнате привлекает внимание. Я больше не могла ждать и встала.
– Вы Ким Чжуран, не так ли? – Вдова Ким Юнбома незаметно подошла ко мне и назвала мое имя.
– Да, это я. Откуда вы узнали мое имя?
– Я заглянула в книгу посетителей и увидела его рядом с именем Пак Чэхо. Я была немного удивлена, ведь это имя мне знакомо.
– Мое имя?
– Да, оно нравилось мужу. Он говорил, что если у нас будет дочь, то он назовет ее Чжуран, Ким Чжуран.