Ее слова вызвали озноб, и я застыла на месте. Вдова указала на свой округлившийся живот, скрытый траурной одеждой. Похоже, она была беременна. Беременная женщина в трауре – странное зрелище.
– Он часто говорил о вас.
Часто? Я видела Ким Юнбома всего один раз. Ее слова были мне неприятны. Я не хотела, чтобы такие люди болтали обо мне всякое. Вдова смотрела на меня с живым любопытством и совсем не выглядела как человек, потерявший мужа.
– Вы же знаете, что в день его смерти мой муж собирался ночью на рыбалку с Пак Чэхо? – Теперь ее вопросы стали казаться агрессивными.
– Да? А зачем вы мне это рассказываете?
– Его убили.
– Что?
– Я думаю, что ваш муж убил моего. Скоро полиция тоже будет так думать.
Вдова слегка улыбнулась. Улыбаться на похоронах мужа – это кощунственно и отвратительно.
Сейчас меня не волновало, был ли мой муж в тот день на водохранилище, как она утверждала, и был ли убит Ким Юнбом. Меня разозлило поведение этой никчемной женщины. В ее взгляде на меня и высоко поднятом подбородке читалось явное пренебрежение. Как ты смеешь, ничтожество! Мне захотелось ударить ее по лицу сумкой, которую я держала в руках.
Прошлой ночью, накануне похорон, я рылась в компьютере мужа. В его медленно работающем ноутбуке были аккуратно упорядочены старые файлы с фильмами, документы и фотографии. Если бы кто-то спросил меня, каким человеком тот был, я бы ответила: он умел наводить порядок. Поэтому я легко нашла одну из его таблиц в Excel. Даты, имена врачей, места, содержание, потраченные деньги и вещи – всё было систематизировано по категориям. Судя по всему, он ходил к врачам с этим документом и шантажировал их, требуя вернуть деньги. Он был так жесток со мной, но на самом деле оказался наивным. Ходить и требовать деньги с таким файлом, похожим на дневник, который не имеет никакой доказательной силы, – абсурдно. Мне даже показалось странным, что кто-то вообще давал деньги.
Я распечатала документ и держала его при себе. Я собиралась показать его полиции, когда они приедут на похороны. Конечно, было понятно, что он не имеет никакой юридической силы. Мне было важно только одно – затянуть следствие и отвлечь внимание на что-то другое. Я нервничала и ждала приезда полиции, сидя в траурной одежде в комнате прощания.
Когда я снова оглядела вход в похоронный зал, то заметила, как в помещение зашли мужчина среднего возраста и молодая женщина. Я сразу узнала мужчину. Это был Пак Чэхо, тот самый, что приветливо улыбался на странице клиники с информацией о врачах. В реальности он оказался гораздо крепче и массивнее, чем я ожидала, ведь на сайте была только его фотография по пояс. Если бы я не знала, что он врач, то подумала бы, что этот высокий и широкоплечий человек больше подходит для работы в сфере развлечений или криминальной среде.
Пак Чэхо в черном костюме встал перед портретом мужа, возложил цветы и слегка наклонил голову в знак прощания. Его спутница с печальным выражением последовала его примеру. Зачем он привел с собой жену?
Возраст женщины с черными волосами до плеч было трудно определить. Ее белая кожа и ярко-красные губы выделялись на фоне траурного наряда, придавая ей элегантный вид. Она внимательно смотрела на меня, как будто разглядывая диковинное животное в зоопарке.
– Пак Чэхо, не так ли?
Когда я произнесла его имя, он растерялся. Еще более странным было то, что его спутница разволновалась еще сильнее. Мне показалось, что упоминание имени поразило обоих, как будто их застали на месте преступления.
Я не ожидала, что Пак Чэхо придет на похороны. Ведь после смерти мужа он был первым, кого допрашивала полиция.
Возможно, чувствуя свою связь со смертью мужа, Пак Чэхо и его супруга пытались выглядеть максимально естественно. Стараясь казаться спокойными, они сели за стол у входа в похоронный зал, повернувшись спиной ко мне и лицом к стене. Все в них казалось мне неуклюжим и странным. Я никогда не видела, чтобы взрослые люди садились за стол таким образом. Возможно, они подсознательно хотели отвернуться от меня. Увидев, как эти двое сидят рядышком в углу, я чуть не рассмеялась. Они были слишком неожиданными гостями.
Последние несколько дней я неоднократно проверяла содержимое розового смартфона. Я была уверена, что у мужа была причина скрывать телефон перед встречей с Пак Чэхо.
Я пыталась связать разрозненную информацию воедино. Почему у мужа был телефон той девушки? Кто она и почему тот прятал этот аппарат? Постепенно в голове возникла гипотеза, что он собирался использовать розовый смартфон для шантажа Пак Чэхо. Тот мужчина, который сейчас заботливо разламывает деревянные палочки для своей жены, возможно, был как-то связан с девушкой по имени Ли Сумин.
Я вспомнила возбужденное лицо мужа в тот день. Может быть, после неудачных попыток шантажировать врачей обычными списками откатов он наконец-то получил шанс на настоящий шантаж. Он спрятал телефон в машине, чтобы Пак Чэхо не смог его найти.
Для проверки своей гипотезы я отправила фотографию девушки Пак Чэхо. К фотографии добавила сообщение: «Пак Чэхо, вы знаете меня, не так ли?».
Но он не ответил. Не дождавшись реакции, я решила временно отложить размышления о значимости смартфона. Однако его появление на похоронах показалось мне ответом на мое сообщение.
На телефоне Ли Сумин была установлена программа «Силток». На первый взгляд это было обычное приложение для обмена сообщениями, но при ближайшем рассмотрении стало ясно, что его используют для встреч за деньги. Сумин по какой-то причине участвовала в таких встречах. Возможно, Пак Чэхо был извращенцем.
Интересно, как бы отреагировала его жена, если бы узнала, что ее муж – извращенец? Возможно, она бы повесилась на полотенце в ванной, не выдержав такого удара. Ведь всю жизнь она, вероятно, была окружена прекрасными вещами и людьми, которые улыбались ей.
Я подошла к паре. Они сидели, сутулясь, и слушали глуповатого на вид мужчину, который говорил что-то, держа в руках фрукт.
– Могу я поговорить с вами?
Когда я положила руку ему на плечо, Пак Чэхо вздрогнул и обернулся:
– Да, а в чем дело… Хорошо, давайте.
Его жена положила палочки на стол. Похоже, она собиралась пойти с нами. Но я не хотела, чтобы она вешалась в ванной этой ночью. Разговор должен был состояться только между нами.
– Я хотела бы побеседовать с вами наедине.
– Да, конечно.
Женщина выглядела разочарованной. При ближайшем рассмотрении ее кожа буквально светилась. Возможно, она тратит миллионы вон на уход за кожей. Я часто сталкивалась с такими женщинами среди своих клиентов. Они всегда хотят подтверждения, что их любят. Деньги дают им свободу выбора, и они выбирают богатых мужчин. Если бы у меня было много денег, я бы тоже жила, принимая лучшие решения… Но сейчас она совсем не вписывалась в атмосферу похорон.
Подойдя к парковке перед похоронным залом, Пак Чэхо наклонился ко мне, слегка сгорбившись:
– Вы, наверное, сильно переживаете, – его голос звучал с сочувствием, но глаза, казалось, улыбались.
– Догадываетесь, почему я хотела поговорить с вами?
Пак Чэхо задумался на мгновение, как будто наслаждался ситуацией:
– Даже не знаю. В такое время у вас, наверное, много забот… Так в чем дело?
– Вы же знаете, что случилось с моим мужем?
– Да, мне рассказали в полиции, но подробностей я не знаю.
– Он не покончил с собой.
– Конечно, важно выяснить причину, чтобы он мог обрести покой, – он продолжал разговор с притворной любезностью.
Морщины у его глаз казались признаком хитрости, благодаря которой он добился своего положения в обществе.
– Муж отвез меня к родителям, а потом направился к водохранилищу Кисан. Именно тогда он передал мне кое-что важное.
Он кивнул, стараясь показать, что внимательно слушает:
– Я не стала рассказывать об этом предмете полиции.
При слове «предмет» его лицо внезапно стало бесстрастным.
– А как вас зовут? Ваше имя…
– Ли Санын.
– Так, значит, это вы отправили мне то странное сообщение. – Похоже, он имел в виду сообщение, которое я отправила несколько дней назад вместе с фотографией Сумин, владелицы розового смартфона. – Санын, вам ведь нужны деньги, верно?
Пак Чэхо быстро уловил мой замысел и заговорил тоном, словно ему все известно. Он явно не нуждался в долгих объяснениях.
– Это просто телефон без хозяина, ничего более. Юнбом нашел его где-то, решил связаться со мной и начал требовать деньги. В ту ночь у водохранилища я хотел его убедить прекратить шантаж врачей, но в последний момент передумал – он был в нестабильном состоянии. Его уволили, и тот казался слишком неуправляемым. – Мужчина делал вид, что телефон не имеет к нему никакого отношения.
– Тогда смартфон мне ни к чему, я передам его полиции, – я слегка кивнула ему и повернулась, чтобы уйти.
– Почему умер ваш муж? – спросил Пак Чэхо мне в спину. – Думаю, потому, что постоянно делал неправильный выбор.
Он смотрел на меня так, будто я была частью тех неправильных выборов. От него исходила еще более зловещая энергия, чем от моего мужа. Если муж демонстрировал силу перед слабыми, чтобы скрыть свою слабость, то в Пак Чэхо ощущалась жестокость, с которой было труднее справиться.
Муж был человеком, который четко представлял себе идеальную жизнь. Он мечтал о квартире площадью сто десять квадратных метров и двух детях. И хотел возвращаться после работы в чистый дом, где жена готовила бы ужин. Он мечтал о вечерах с семьей, невзирая на усталость, и смотрел в будущее с надеждой. Для кого-то это была бы обычная жизнь, но муж был одержим этой идеей. Чем менее достижимой становилась его мечта, тем более жестоким тот становился.
Когда мы только поженились, муж был чрезмерно одержим идеей беременности. Но мне не удавалось забеременеть, и он обвинял меня, утверждая, что я плохо забочусь о своем здоровье.
Как и сказал Пак Чэхо, возможно, его ошибка была в том, что он выбрал меня в жены. С самого начала брака я уже желала развода. Вскоре после свадьбы я поняла, что этот брак разрушит мою жизнь. Я не хотела жить под постоянным контролем, выслуживаться и терпеть. Наверное, кошмар начался с того момента, когда окружающие стали называть меня женой Ким Юнбома. Он был слишком ничтожным человеком, чтобы я гордилась этим.