Заселившись в отель, я начала беспокоиться о том, что снова разочарую Сынчжэ. Взяла телефон и написала: «Сынчжэ, поешь сам и напиши, если что-то случится. Я на несколько дней уехала к подруге отдохнуть». Потом стерла сообщение и отправила короткое: «Сынчжэ, поешь сам». Я не хотела, чтобы ребенок вникал во все, что я сейчас переживаю.
Я выключила телефон и просто лежала на кровати в номере отеля. За это время я выпила только бутылку воды, что была в комнате. Лежа без движений и бездействуя, я не могла изменить мир. Оставалось лишь терпеть медленно тянущийся ход времени. Я закрыла глаза, слушая тиканье часов, словно время текло только для других, а не для меня. Я понимала, что не могу оставаться здесь вечно. Но прошли те времена, когда можно было просто притвориться, что ничего не знаешь, и все само собой рассосется. Мне нужно было выйти отсюда и объяснить полиции, почему я искала Ли Сумин.
Бах-бах-бах! Раздался стук в дверь, а затем зазвенел звонок. Неужели водящий наконец нашел меня?
Им оказался муж. Когда я открыла дверь, увидела полицейского, стоявшего чуть поодаль. Супруг пришел вместе с полицией, чтобы поймать меня.
– Вот вы где. Слава богу, нашлись.
– Да, спасибо. Можно мне поговорить с женой наедине? Я свяжусь с вами позже.
– Конечно. Вас подождать около отеля?
– Нет, все в порядке. Если возникнут проблемы, я позвоню.
– Хорошо, как скажете.
Полицейский попрощался и ушел. Я была в замешательстве, ведь сперва подумала, что он пришел вместе с мужем из-за дела Сумин. Но полицейский спокойно ушел по его просьбе. Сразу после этого Пак Чэхо вошел и громко захлопнул дверь. В комнате остались только мы вдвоем.
– Как ты узнал, что я здесь?
– Полиция проверила твои транзакции по карте и сообщила мне.
– Значит, их не волнуют сбежавшие дети, но жен они все же ищут?
– Почему ты выключила телефон и сидишь здесь? Я же беспокоился.
– А что Сынчжэ? Как он там?
– Я сказал ему после школы пойти к бабушке и остаться у нее на выходные. Поехали домой.
– Я хочу забрать его. Я не могу оставить сына у твоей матери.
Муж глубоко вздохнул и тяжело опустился на кровать. В тот момент, когда я почувствовала облегчение от того, что он нашел меня, внутри снова вспыхнул гнев.
– Полиция скоро придет за мной.
Он не воспринял мои слова всерьез, усмехнулся и лег на кровать.
– Ох… Давай уже вернемся домой, пожалуйста…
Муж закрыл глаза. Сегодня была пятница, а он всегда больше всего уставал на работе именно по пятницам.
– Полиция придет ко мне с расспросами из-за того, что ты убил девушку по имени Сумин.
Муж нахмурился, открыл глаза и потер лицо руками.
– Знаешь, почему полиция пришла сюда и проверила транзакции по карте? – Он достал из внутреннего кармана пиджака листок бумаги и положил его передо мной.
На нем был логотип психиатрической клиники и подпись врача.
– Ты пациентка. Можешь не признавать это, но все считают тебя больной. Параноидальное расстройство. Пора это принять. Полиция активно участвовала в поисках, потому что понимает, что с тобой не все в порядке.
Врач тогда пыталась утешить меня, приравнивая свою печаль к моей, но поставила диагноз «параноидальное расстройство». Задумавшись, я вспомнила, что она была старшей коллегой мужа, а в клинику меня направила свекровь.
– В цветнике я нашла тело. Ты положил его в рыболовную сумку, которую получил от Ким Юнбома, и закопал в горах 9 апреля. А родители помогли тебе. И в тот же день Ким Юнбом, который все это знал, умер. Это паранойя, по-твоему?!
Муж посмотрел на меня, как на капризного ребенка. Он спокойно выслушал и начал собирать вещи в чемодан.
– Поехали домой, там поговорим. Тебе нужно активнее лечиться. Сначала давай успокоимся, – муж сделал вид, что не услышал мои слова.
– Полиция придет за мной.
– Хорошо, я понял. Я буду рядом, не бойся.
– Ты должен был сказать мне правду и попросить прощения раньше. Полиция знает, что я искала Ли Сумин. Это не паранойя. Соседка сказала, что девушку нашли мертвой, так что это не мои фантазии. Я и женщина по имени Ли Санын искали Сумин. Полиция знает об этом и придет за мной!
Муж нахмурился и, наконец, начал воспринимать ситуацию всерьез:
– Ты… встречалась с Ли Санын? – Он усмехнулся, словно не веря своим ушам, и без сил опустился на пол. – Ты вообще понимаешь, что она за человек?
– Знаю, что не очень хороший. Она пыталась вымогать деньги…
Муж перебил меня, закричав:
– Она убила своего мужа! Утопила его в водохранилище посреди ночи, чтобы получить страховую выплату в двести миллиардов вон! И ты веришь ее словам?! Совсем с ума сошла?!
Муж утверждал, что Ким Юнбома убила Ли Санын. Разве это возможно? Может, я и правда параноик? Моя реальность начала рушиться, и я больше не могла мыслить ясно.
– Ты не должна так поступать. Будешь жалеть об этом всю жизнь. Я держусь ради нашей семьи. Если продолжишь меня подозревать, то не сможешь избавиться от чувства вины.
– Я больше ничему не могу верить…
– Хочешь узнать правду? Если я все расскажу, прекратишь это нелепое поведение?
Я посмотрела на мужа. Мужчина средних лет вдруг показался мне намного старше. Он яростно потер глаза, на лице отразились усталость и напряжение от тяжести, которую он нес.
– Я тоже хочу знать…
Муж не спешил говорить. Я положила руку ему на плечо, показывая, что готова услышать правду, какой бы она ни была. Он крепко зажмурился и тихо застонал.
– Ты будешь жалеть об этом всю жизнь… О том, что доверилась той женщине и подозревала меня…
В списке откатов, который муж составил в Excel для шантажа врачей, были указаны их домашние адреса и даже школы, где учились их дети. Я нашла в этом списке имя Пак Чэхо. Его адрес был изменен с района Каннам в Сеуле на район Пундан в городе Соннам провинции Кёнгидо. Рядом с его именем были указаны имя жены Ким Чжуран, ее возраст и дата рождения. Внизу было добавлено имя их сына и школа, где он учится. Мне вдруг пришло в голову, что муж мог хотеть не только деньги от Пак Чэхо. Возможно, он стремился завладеть всей его семьей.
Примерно через час я добралась до Пхангё. Пересев на линию Синбундан, вышла на станции и взяла такси до улицы, где находился дом Пак Чэхо. Вдоль дороги стояли роскошные особняки, каждый из которых выделялся своим уникальным стилем. Но, несмотря на великолепие, дома казались безжизненными, словно существовали сами по себе. Они больше напоминали выставку, чем район для жизни.
Дом Пак Чэхо и Ким Чжуран, с красной крышей и деревянным каркасом, был окружен с низкими воротами и забором. На фоне других домов он выделялся большими окнами. В маленьком дворике с газоном стоял уютный столик, а рядом – барбекю-гриль. Величие этого дома вызывало у меня дискомфорт. Мое сочувствие к Ким Чжуран вдруг показалось нелепым. Возможно, это чувство отражало те же желания, которые испытывал мой муж. Но если подумать, этот красивый дом был не более чем укрытием для столь отвратительного человека, как Пак Чэхо.
– Кто там? – Высокий мальчик в школьной форме смотрел на меня сверху вниз. – Это наш дом. Вы кто?
На его школьной форме было написано имя «Пак Сынчжэ».
– Так ты Сынчжэ?
– А вы кто?
– Я подруга твоей мамы. Она дома?
– Позвоните ей на мобильный, – грубо ответил мальчик, вошел в ворота и начал набирать код на дверном замке.
– Мы договорились встретиться здесь, но она не отвечает!
Мальчик растерянно посмотрел на меня, когда я почти закричала.
– Я беременна, мне трудно стоять! Можно подожду внутри?
Мальчик мельком глянул на мой живот, затем спустился с крыльца и открыл ворота. Я тепло улыбнулась ему:
– Ты хороший мальчик…
Пройдя через ворота и ступив во двор, я смогла лучше рассмотреть дом. Как и следовало ожидать от новостройки, все было безупречно чистым и сияющим. Мальчик открыл входную дверь и пригласил меня внутрь.
В гостиной аккуратно стояли домашние тапочки. Я надела их и последовала за мальчиком к серому дивану в углу комнаты, под которым лежал коврик цвета слоновой кости. Сев на диван, я заметила, что из окна гостиной открывался вид на двор. Окно напоминало экран кинотеатра, за ним колыхались на ветру зеленые листья большого дерева.
Мальчик зашел на кухню, и я услышала звон посуды. Я направилась туда, откуда доносились звуки. В центре стоял большой стол на восемь человек, а над ним висел круглый светильник на длинном шнуре. Одна из стен кухни была полностью стеклянной и выходила на цветник. В этом доме явно ощущалась одержимость окнами: вся мебель и планировка были ориентированы на них.
Мальчик протянул мне стакан с фиолетовым соком.
– Ты и правда хороший мальчик…
Он неловко улыбнулся, смутившись от похвалы.
– Твоя мама не отвечает на звонки.
Мальчик оглядел меня с головы до ног, явно считая подозрительной.
– Где она? Почему не берет трубку?
Он что-то пробормотал себе под нос, пытаясь избежать неловкой беседы. Над его верхней губой виднелся пушок. Рост мальчика был около 165–170 сантиметров. Он носил очки, кожа была белой, а большие глаза напоминали мамины. Несмотря на то что это был мальчик, от его школьной формы исходил приятный аромат.
– Ты, наверное, популярен в школе, да?
– Нет, это совсем не так.
Сынчжэ неловко почесал голову и с грохотом поднялся на второй этаж. Оставшись одна в гостиной, я достала телефон и вновь просмотрела фотографии, сделанные мужем. Он явно тайком снимал интерьер дома с улицы. Черные оконные рамы, серый диван и бежевые стены совпадали. Но фотографии Сумин немного отличались: мебель и цвет стен были теми же, но оконные рамы – белыми. В гостиной и на кухне рамы были черными. Может, это другой дом с похожим интерьером? Нет, так не бывает. Единственным доказательством связи между Сумин и Пак Чэхо оставались эти фотографии.
Я осторожно направилась в комнату на первом этаже. Это была скромная спальня с кроватью размера «кинг-сайз» и туалетным столиком, без лишней мебели. Обстановка показалась мне знакомой: она напоминала одну из тех, которые я продавала, когда работала в мебельном магазине.