Чжуран подняла с пола блестящий металлический предмет. Она подошла ко мне и поднесла его к моим глазам. Это был медицинский скальпель, который обычно используют в больницах.
Она планировала не просто убить своего мужа или меня. Очевидно, ее целью было избавиться от нас обоих.
Чжуран подняла скальпель. Я была не в силах двигаться и могла лишь стонать. «Пощади меня! Пожалуйста!» – эти отчаянные крики так и не вырвались из моего рта, вместо этого раздавались лишь тихие стоны. Самобичевание и сожаления терзали меня, заставляя желать скорого конца. Но вместо этого Чжуран порезала себе лицо и руки. Ее красная кровь потекла на ковер цвета слоновой кости.
Затем она вытерла нож о свою одежду и бросила его рядом с Чэхо.
– Знаешь… я спасаю не тебя, а твоего ребенка, – прошептала она мне на ухо. – У меня паранойя, а мой муж – извращенец и убийца. Ты узнала об этом и пыталась шантажировать нас, вот и оказалась в такой ситуации. Понимаешь? Извини, но оставшиеся четыреста миллионов я не смогу отдать. Не ожидала, что все обернется вот так. Считай это платой за твою жизнь. Четыреста миллионов – неплохая цена за жизнь, согласись…
Я не помню, рыдала ли Чжуран после этого или смеялась сквозь слезы. Смутно доносились звуки сирен, и, слушая их приближение, я снова потеряла сознание.
Глава 173 июня 2016 года, пятница
После месяца лечения меня, наконец, выписали из больницы. По словам полиции, Пак Чэхо ударил меня по голове камнем, а затем продолжил избивать. Полицейские объяснили, что это типичный случай насилия, характерный для человека, у которого есть личные счеты с жертвой.
В больнице я неоднократно проходила допросы о событиях того дня. Я продолжала подозревать Пак Чэхо в убийстве мужа. Рассказала, что после того, как полиция закрыла дело о смерти мужа как самоубийство, сама начала расследовать его подозрительные связи с Пак Чэхо. Это привело меня к новости о смерти девушки по имени Сумин. Я заявила, что считала Пак Чэхо виновным в убийстве Сумин и моего мужа и в ярости отправилась к нему домой. Когда я обвинила его в преступлениях, он пришел в бешенство, после чего я потеряла сознание и очнулась уже в больнице.
Следователи, которые раньше подозревали меня в причастности к исчезновению Сумин, наконец, поняли мотивы моих действий. Теперь они видели во мне добродетельную жену, пожертвовавшую всем ради восстановления честного имени покойного мужа. Они даже одобрили мои поступки, ведь любящая жена должна поступать именно так. Мои медицинские расходы были оплачены Чжуран, женой нападавшего.
Я попросила полицию рассказать, что произошло после того, как я потеряла сознание. Оказалось, что соседская домработница по имени Юн Мирён услышала шум и вызвала полицию. Когда они прибыли, я лежала на полу, истекая кровью, а Чжуран была в состоянии шока и тоже потеряла сознание. По словам полицейских, Пак Чэхо скатился с лестницы и получил черепно-мозговую травму, но непосредственной причиной смерти стало удушье из-за сломанной шеи.
Следствие установило, что Чжуран пыталась убежать на второй этаж, когда Пак Чэхо начал ее избивать. Он бросился за ней со скальпелем, продолжая угрожать. В отчаянной попытке схватить жену он упал с лестницы и погиб. Благодаря показаниям Чжуран, в цветнике во дворе дома обнаружили останки Сумин, которые Чэхо не успел спрятать. Полиция заявила, что, даже без этого, они все равно арестовали бы его за убийство девушки. Видеозаписи с камер наблюдения вдоль дороги у лесистой местности неподалеку от Сувона и опросы местных жителей указали на трех главных подозреваемых: пожилую пару и Пак Чэхо. Пожилую пару арестовали за соучастие в сокрытии тела, и они признались в преступлениях сына. Следствие выяснило, что Сумин была знакома с сыном Пака Чэхо – Пак Сынчжэ. Полиция предположила, что Пак Чэхо изнасиловал и убил девушку, когда та пришла встретиться с Пак Сынчжэ.
Выяснилось, что Пак Чэхо контролировал свою жену Чжуран. Он рассказывал знакомым врачам, что у нее психическое заболевание, и лгал окружающим о ее состоянии. Из-за этого Чжуран не сообщила в полицию, когда обнаружила тело в клумбе. Поэтому наказание за это она не понесла.
Пока я лежала в больнице, врачи и медсестры не раз говорили, что мне повезло. Они считали, что выжить после такого избиения и сохранить здоровье ребенка – настоящее чудо. Если не произойдет ничего непредвиденного, я смогу родить в сентябре, как и планировалось. Надеюсь, что все пройдет благополучно.
Я вернулась домой спустя месяц, опираясь на руку своей невестки. Квартира, оставшаяся без присмотра, была наполнена холодом и пылью. Казалось, что она мертва.
– Я тут подумала… Может, заберем залог за твою квартиру, продадим мамину и на эти деньги переедем в дом побольше? Пусть даже не в столице, а там, где цены на жилье ниже. Тебе ведь скоро рожать, и маме будет тяжело ухаживать за тобой. Да и как ты одна справишься с ребенком? Если в доме будет больше людей, то можно будет разделить заботы. Как тебе?
– А брат мой что говорит?
– Он сам это предложил.
Я посмотрела на невестку. Она сказала, что за этот месяц состояние мамы заметно ухудшилось, а у нее самой из-за стресса местами начали выпадать волосы.
– Полная безнадега.
– Ты о чем?
– Мы с тобой в тупике. Чем усерднее стараемся что-то изменить, тем хуже становится. Остается только жить дальше и считать чудом, что мы вообще живы.
На мои слова невестка громко рассмеялась:
– Ты что, думала, может быть иначе? Эх… какая же ты наивная.
Невестка смеялась, как будто потеряла всякую надежду. Я всегда цеплялась за жизнь, надеясь на лучшее, несмотря на то что сама разрушила свою судьбу. Даже направляясь в дом Чжуран, чтобы убить Пак Чэхо, я грезила о пятистах миллионах, которые могли бы изменить мою жизнь. На эти деньги я могла бы отправить маму в пансионат и открыть небольшую лавочку. Я даже думала об открытии кафе или круглосуточного магазина. Теперь эти мечты казались мне наивными, как и сказала невестка.
– Уже так поздно… – она с тревогой посмотрела на часы.
– Тебе, наверное, пора на работу? Со мной все будет в порядке. Иди, не волнуйся.
– Завтра муж вернется домой, я попрошу его заехать. Было бы хорошо, если бы ты переехала к нам.
– Подожди минутку.
Я поднялась с дивана и пошла в маленькую комнату, которую раньше использовал муж. В центре, словно чужеродный предмет, лежала сумка «Луи Виттон», что дала мне Чжуран. Внутри были купюры по пятьдесят тысяч вон. Там было сто миллионов, которые она передала мне в качестве задатка. Пока я была в больнице, невестка несколько раз просила дать пароль от квартиры, чтобы принести мне белье и навести порядок. Но я не могла этого сделать, ведь сумка с деньгами лежала на виду.
Я взяла двадцать купюр и положила их в конверт. Затем вернулась в гостиную и протянула конверт невестке.
– Спасибо, что заботилась обо мне в больнице. Это наверняка отразилось на твоей работе.
Невестка заметно смутилась, затем взяла конверт и заглянула внутрь.
– О боже, так много… Нет, я не могу это принять! Как я могу взять твои деньги… Нет, не надо.
– Пожалуйста, возьми. Это за твою помощь и на будущее.
– Ох, мне так неудобно… Тебе самой сейчас тяжело… Ох, извини меня.
Она неловко приняла конверт и положила его в сумку. Уходя, все время повторяла извинения, пока не скрылась за дверью.
Когда невестка ушла, я рухнула на кровать. Несмотря на холод в комнате, тишина и покой, которые я нашла здесь после месяца отсутствия, успокаивали меня. Но покой нарушил звонок телефона. Пришло сообщение от Чжуран:
«Говорят, вас сегодня выписали. Поздравляю. Знаете, что я недавно нашла, когда убиралась дома? Маленькую камеру, которую вы дали мне, чтобы помочь с разводом. Когда я проиграла записи с камеры, нашла файл, который вы не успели удалить. На видео видно, как вы добавляете лекарство в бутылочку с синей крышкой. Если вы больше не будете докучать мне, я никому не покажу запись. Думаю, нам больше не стоит встречаться. Надеюсь, у вас все в порядке. Не думайте, что вы несчастны как-то по-особому. В этом мире нет легкой жизни. Мы все одинаково несчастны. Прощайте».
Я дочитала сообщение и невольно засмеялась. Камера, которую я передала Чжуран, была установлена мною в гостиной тайком от мужа, чтобы заснять его акты насилия и использовать при разводе. Я никогда не думала, что она запишет мое собственное преступление. Мне стало смешно от своей же бесцеремонности и глупости – я передала Чжуран доказательство собственной вины. Какая нелепая ошибка! Я собственноручно отдала ей ключевую улику против себя.
Боялась ли Чжуран, что я снова начну ее шантажировать? Возможно, поэтому решила сыграть на опережение? У меня не было намерения снова искать ее и шантажировать, используя ее сына. Дело было закрыто. Все хотели верить, что Пак Чэхо убил Ли Сумин, и это стало неоспоримым фактом.
Я очень устала. Хотелось спать, но я понимала, что даже после долгого сна мир и моя жизнь не изменятся. По словам Чжуран, мы все несчастны, и мое завтра тоже будет несчастным. Удивительно, но эти слова утешили меня.
«Не думайте, что вы несчастны как-то по-особому. В этом мире нет легкой жизни. Мы все одинаково несчастны».
Я задумалась о Чжуран, которая, вероятно, тоже проводит дни в несчастье. Продолжала прокручивать ее сообщение в голове и надеялась крепко уснуть. После пробуждения меня ждали утомительные поиски работы на различных сайтах и размышления о том, как жить дальше.
В тот день, когда умер муж, была годовщина смерти сестры. Но я перекрестилась и помолилась за Сумин. Свекры были арестованы, поэтому мне пришлось отправить Сынчжэ к матери в Инчхон и перевести его в новую школу. Я сказала ему, что отец погиб из-за несчастного случая, но тот наверняка знал правду из новостей. Он стал еще более замкнутым, мрачным и подавленным.