Гарри, уверенно двигаясь, повел своего старосту к выбранной гексаграмме. Парой точных движений правильно разместил в рисунке, разложил травяной сбор, вычертил углы и руны. А дальше Дэвид с удивлением наблюдал за преображением хрупкого ребенка в уверенного юношу: он как будто вытянулся, плечи увеличились, глаза потемнели, чуть ли не до черноты, волосы чуть удлинились… Гарри уверенно по памяти читал необходимые катрены, поджигая сборы. В этот раз ритуал шел «классически», без неожиданностей. Тело Дэвида окутало темно-красное свечение, сжигающее все наносное из ауры. Через пять минут все закончилось.
Затем Гарри немного поменял положение рук именинника, разложил новый травяной сбор и взял в руки нож из роговой пластины единорога. В этот момент «подопытный кролик» начал нервничать: одно дело, когда такие ритуалы проводит отец или декан, и совсем другое — первокурсник… Да еще и магловоспитанный! Что он может знать??? Однако Гарри даже не заметил дерганий «своей жертвы». Он направил немного своей магии в нож, активировав его. Ярко белое свечение немного успокоило Дэвида: с ритуальной атрибутикой он хотя бы умеет обращаться. Следующим этапом стало нанесение рун на тело «жертвы»: беркана, совелу, ансуз, уруз заняли свои места. Зазвучали катрены. В этот раз движение Магии было более тяжелым.
«Открытие сил»… Один из сложных ритуалов: ошибка в любой запятой, любой интонации в катрене могла стать роковой. И вместо волшебника с полностью открытым магическим ядром можно было получить сквиба. Ритуал подходил к концу, как и силы молодого ритуалиста. Дочитав катрены, он выплеснул подготовленный травяной сбор на грудь Дэвиду, стараясь попасть точно на сердце. Фигура старосты окуталась ровным синим светом. Блики играли на драгоценных камнях, впаянных в стены. Через пять минут огонь плавно спал, открывая Дэвида: волосы мальчика удлинились, черты лица чуть заострились, плечи раздались, кожа стала более белой. К тому же во все стороны от него лилась магическая мощь, чуть ли не сметая все на своем пути. Закрыв книгу, Гарри подошел к декану и просто уткнулся ему в грудь, успокаиваясь и выравнивание поток собственной магии. Взяв его за плечи, Северус потихоньку вливал свою магию в ребенка. Отстранив его через две минуты, он отвел Гарри к любимому шкафу, усадил на стул и напоил из термоса заранее запасенным отваром боярышника, коры дуба и мяты: до конца ритуалов пить зелья было нельзя, как и вызывать домовиков.
— Гарри, какой следующий ритуал?
— «Насыщение магией», сэр.
— Как его проводить?
— Переложить подопечного головой на север, руки по нижним концам гексаграмы. По углам сбор на основе вербены, тэнгелиса, ивы, люцерны, кубеба и фенхеля. Отвар тиса, амаранта, змеиного корня. Серебряным ножом вырезать на груди руны: уруз, отил, ансуз, совелу, дагаз. Катрены…
— Правильно, молодец. Надеюсь, этот ритуал пройдет хорошо, иначе придется проводить ритуал «Исцеления», а у тебя сил мало. Тебе еще ритуал «Защиты» проводить.
— А почему «Исцеление» мне проводить?
— Ты сам знаешь ответ на свой вопрос, ведь именно поэтому ты у Поппи по четвергам занимаешься.
— Понял, сэр. Хорошо, сэр.
Северус вернулся к лежащему в гексаграмме Дэвиду. Юноша сразу почувствовал изменения: когда Гарри читал катрены, его обволакивала легкая, пусть темная, но не давящая магия, а сейчас его как будто плитой накрыло. Он чувствовал, что его магические каналы начали растягиваться, перемещаться, появлялись новые. Они ощущались вместе и каждый в отдельности. Магическое ядро открылось полностью, и собственная магия, гонимая магией декана, заполняла все тело. С каждым катреном скорость магии увеличивалась, сила давления тоже возрастала. В какой-то момент Дэвиду показалось, что его мозг взорвется. Когда уже не осталось сил терпеть, и он начал кричать, выгибаясь от боли в гексаграмме, к тяжелой магии декана добавилась более легкая Гарри. Он не выдержал и, увидя темные протуберанцы магии, окружившие Северуса и Дэвида, присоединился к ним. Вот только читать он стал катрены ритуала «Исцеления», вливая свою магию в канву целительских чар, укутывавших Дэвида. Это позволило закончить ритуал «Насыщения магией». Время отдыха пришлось увеличить для всех: у Северуса не было сил даже устроить головомойку за такое нарушение всех правил ритуалистики.
Решив оставить нагоняй на дополнительное занятие, Северус просто отдыхал в тишине: впереди был самый сложный ритуал — «Благословение Рода»: он не принадлежал роду Миллс, а Дэвид не был даже дальним родственником Северусу. И пусть профессор получил благословение на это от Главы Рода Миллсов, легче ему от этого точно не будет. И Гарри помочь не сможет: если он попробует влезть, его просто раздавит Магия Рода.
Ритуал «Благословение Рода» шел тяжело. Было такое ощущение, что родовая магия проверяет не только своего юного представителя, но и Северуса. Гарри, начав волноваться, хотел прийти на помощь, но даже не мог сдвинуться со стула за «любимым» шкафом.
— Малыш, не дергайся, — вдруг раздался знакомый голос, — это не твоя битва: они сами должны через это пройти.
— Мэй! Что происходит? Зачем все это? Там же скоро Армагеддон начнется!!!
— Ничего там не начнется! — фыркнула Мэй. — Просто магия рода Миллс проверяет на «вшивость» не только Дэвида, как Наследника — достоин или нет, но и Северуса — достоин ли он обращаться к чужому Роду. Запомни, Гарри, когда ты проводишь ритуалы, связанные с кровной магией, а тем более, с родовой магией, тебя всегда будет проверять магия рода! Тем более, если она не твоя! И если тебя посчитают достойным, то ты сможешь, в крайнем случае, прибегнуть к ее помощи.
— В смысле?
— Ну, вот смотри. Не дай Жива, на тебя напали, или ты попал в гущу сражения. Ты отбиваешься, как можешь, но силы твои на исходе, или не хватает сил вылечить человека, мало ли что. Ты обращаешься к магии своего Рода, прося помощи в конкретном случае, но эту просьбу будет рассматривать не только магия твоего Рода, но и тех Родов, которым ты помогал, для которых проводил ритуалы, и, если они сочтут твою просьбу обоснованной и выполнимой, то помогут. Причем помогать будет магия того Рода, к которому «ближе» просьба, то есть… Вот!.. Сама сбилась… Другими словами: если помощь нужна в сражении, то магия Рода боевиков, если в целительстве, то тот Род, у кого передается Дар целителя. Понял?
— Да, Мэй. Не волнуйся, ты очень хорошо объясняешь. А какие Дары у рода Миллс?
— Хм, а ты слишком любопытен, малыш, — ухмыльнулась Мэй. — Надо будет — узнаешь.
— Мэй, а вот такие ритуалы, что я сегодня проводил для Дэвида, они магией Рода засчитываются?
— Магией твоего Рода засчитываются все ритуалы, а вот магией Рода Миллс… — Мэй, замолчала, вглядываясь в Гарри…
Ей было интересно, как поведет себя этот ребенок. Он сильный, очень сильный, несмотря ни на что… Еще бы здоровье ему поправить… Но тут и так делается все, что только можно на данный момент. Гарри сначала просто смотрел на Мэй, ожидая ответа на свой вопрос. Но в какой-то миг он почувствовал, что напряжение в зале достигло своего апогея, но решение магия Рода все не принимала. Гарри помнил, что ему нельзя встревать в решение Старших… Но… Это вечное гриффиндорское «но»! Декан продолжал держать контур полыхающих рун над телом своего ученика, ожидая решения Магии, которого все не было. Руки дрожали, заметно опускаясь к полу от тяжести, всполохи магии кружились по залу, не то кого-то ища, не то просто вредничая. Гарри собирался вмешаться в ритуал, попытавшись своей магией поддержать декана, но магия Рода
Миллс уже сама нашла его, сметя щит. Мальчик даже дернуться не успел, как оказался спеленатым в плотный магический кокон. Да… вот теперь Гарри полностью, что называется, на своей шкуре понял отличие магии от Магии. Госпожа Магия, она же Мэй, ощущалась, фактически, матерью: ласковой, заботливой, но в тоже время требовательной и строгой. Как говорится, с такой не забалуешь. Хотя и поблажки были. А магия рода Миллс… Как стихия: неотвратимая и своенравная… Было такое ощущение, что его разобрали по атомам, проверили каждый на просвет, вкус, цвет, вес, что-то решили и собрали обратно. Вот только в том же порядке, что было «до»? Больше всего тому, кто раньше откликался на «Гарри Поттера» было интересно: собрался ли пазл 3D так же, как это было задумано его родителями? Что уж решила родовая магия, никому не было известно, но в зале начался фейерверк! Магия цветным смерчем начала завиваться вокруг Дэвида, постепенно укутывая его все сильнее, как бы растворяясь в нем. Но на этом все и закончилось. Давление вокруг шкафа начало спадать. Гарри еле стоял на ногах, дышать было сложно, собственная магия шла по телу со скрипом, вызывая перед глазами большое количество разноцветных пятен. Когда все закончилось, Мэй подошла вплотную к Гарри, обняла его, поцеловав в макушку, и потянула его к остальным.
— Поздравляю, — сказала она, подойдя к мужчине, — вы с честью выдержали испытание сегодняшних ритуалов и достойны магии рода Миллс. Дэвид, — обратилась она к юноше, удивленно смотрящему на нее, пытаясь подняться с пола, — не спеши. Ты сейчас не сможешь встать: остаточная магия пока не отпустит. А вообще, я хотела тебя поздравить с малым совершеннолетием. Будь достойным Наследником и Главой Рода. Я благословляю тебя. Северус, Гарри, вы можете обращаться к магии Рода Миллс. А там, как она решит. И вы, все трое, быстро разобрали гексаграммы каждому по одной и полчаса лежать, не дергаясь! А я пошла, и так задержалась с вами. До встречи, — и она тихо исчезла из зала.
Северус одарил Гарри нечитаемым взглядом антрацитовых глаз, обещая на ближайшем занятии все кары небесные, молча отвел его к гексаграмме Берка, используемой при сильных целительских ритуалах, резонно решив пустить все еще бушующую в зале магию на поправку здоровья своего подопечного, быстро очертив нужные углы мелом. А сам выбрал пентаграмму Винсеграна, направленную на восстановление.
Никто из них за эти полчаса не проронил ни слова, думая о чем-то своем. Магия успокаивалась, камни постепенно гасли, дышать становилось легче. Когда все закончилось, и остаточная магия ритуалов их отпустила, Гарри продолжал лежать, не подавая признаков жизни. Издали это выглядело,