Дважды за войну Мария Сергеевна получала на мужа «похоронную». Во вдовах ходила, детей сиротами называла. А Григорий Иванович в это время боролся со смертью в госпитале для русских военнопленных на севере Норвегии. С сильнейшими ожогами на всем теле он попал к врагу, и там его самоотверженно выходил советский врач, тоже военнопленный.
Якименко выжил и вернулся домой. Ныне он заведует молочно-товарной фермой колхоза имени Ильича. Отстроена новая хата. Дети выросли и получили образование. Мария и Анатолий работают в колхозе, старшая дочь Ирина работает и учится в Харькове, а младшая Валюша — она родилась уже после войны — перешла в четвертый класс. Наступила жизнь, за которую пролито столько крови.
В доме праздник: я привез радостную весть — жив фронтовой друг Рамазанов! Жив и работает кузнецом в совхозе под Астраханью.
Якименко счастлив. Немедленно в Астрахань отправляется письмо.
— Когда будете у Рамазанова, обязательно расскажите, как я живу, — напутствует Григорий Иванович. — В прошлом году мы с женой и сыном (дочь Мария замужем и живет отдельно) заработали 1650 трудодней. Жена у меня звеньевая на бураках. Одного сахара за два года ей выдали пять с половиной центнеров. Пшеницы мы получили семь тонн — еще и теперь полно на чердаке, хватит на год или на два. Семь барашков — премия за животноводство… Да вы запишите, запишите, не то позабудете, — улыбается хозяин и пододвигает поближе блокнот.
Долгими оказались розыски санинструктора Чижика — Марии Ульяновой. Однополчане единодушно утверждали: жива Мария! Точного адреса не знает никто. Но она жива. Кто-то получил от нее после войны письмо… Есть к ней, правда, ход: по слухам, в Сталинграде, в Бекетовке, проживает некая Ладыченкова. В войну она тоже была санинструктором. Возможно, они с Ульяновой знакомы. Кстати, обе Марии.
И вот, когда была уже изъезжена Украина для встреч с Жуковым, Драганом, Лосевым, Лезманом, Шаповаловым, Иващенко, когда был проделан долгий путь к Василию Глущенко в глубь Ставрополя и к Рамазанову в Астраханские степи, когда уже состоялись встречи с Елиным в Кирове, с Дроновым в Ольховке, с Наташей и ее матерью в Риге, а с Яниной в Киеве, после всего этого знойным июльским днем я отыскал в Бекетовке Марию Ладыченкову — ответственного хозяйственного работника, секретаря партийной организации.
— Да, воевала в Сталинграде, в сорок втором гвардейском полку. «Дом Павлова»? Ну, как же! Скольких там перевязывала, сама ранена была…
— А Марусю Ульянову, часом, не знаете?
Круглое лицо светловолосой женщины расплывается в улыбке:
— Это моя девичья фамилия. Ладыченкова я по мужу.
Так постепенно выявлялись участники героической эпопеи. По крупицам собирались факты, в архивах изучались материалы, в результате все вместе взятое и дало эту документальную хронику.
Поиски участников обороны «Дома Павлова» не завершены. Многие из тех, кто мог бы дополнить историю боев на площади 9 Января, еще не найдены. Где, например, санинструктор Семен Сидорович Калинин, который находился в доме, когда там появилась четверка храбрецов? Именно Калинин доставил полковнику Елину донесение о том, что «Дом Павлова» занят. Известно, что, вернувшись с войны, он учился на межрайонных курсах специалистов сельского хозяйства в Сталинградской области. На этом следы затерялись…
Что сталось с бронебойщиком Мабалатом Турдыевым? На родине его пока не нашли.
Живы ли славные лосевские разведчики — Василий Дерябин, Григорий Сапунов, Геннадий Попов? Возможно, кто-нибудь вспомнит фамилию отважного Хватало? Где он сейчас?
Младший лейтенант Алексей Аникин, уроженец города Иванова, бронебойщик Талбай Мурзаев из Арысского района Казахстана и пулеметчик Бондаренко (ни имя его, ни место рождения с точностью не установлены) были ранены 25 ноября 1942 года. Что с ними сталось?
Жив ли связной Николай Формусатов?
Удастся ли что-нибудь новое узнать о судьбе героя первого батальона младшего лейтенанта Колеганова? Установлено, что в ту сентябрьскую ночь, когда два солдата вынесли своего тяжело раненного командира на плащ-палатке из гвоздильного завода, он был благополучно переправлен на левый берег Волги. Много месяцев Колеганов лечился в госпитале и уже после разгрома гитлеровцев под Сталинградом возвратился в родной полк. За новые боевые подвиги он был награжден орденом Красного Знамени и орденом Отечественной Войны I степени, а в августе 1944 года, когда бои шли на территории Польши, пропал вез вести.
Может быть, эти строки помогут найти остальных участников боев на площади 9 Января и в районе вокзала. И тогда народ узнает еще больше о делах, которые были совершены во славу нашей Родины.
В Сталинграде сложилась замечательная традиция — каждое 2 февраля торжественно отмечать годовщину разгрома немецко-фашистских войск.
В 1957 году, когда замечательная дата отмечалась в четырнадцатый раз, на празднование впервые приехали Афанасьев, Воронов, Глущенко и Дронов. Взволнованные и восхищенные, ходили они по улицам возрожденного города. Там, где после боев лежали груды развалин, где зияли воронки от снарядов и бомб, выросли кварталы жилых домов, лучшая улица названа улицей Мира и на много километров протянулся величественный проспект Ленина.
К новому вокзалу Сталинграда пришли герои-ветераны В. С. Глущенко, И. Ф. Афанасьев и И. В. Воронов.
Фото С. Курунина.
Одно из первых мест, куда поспешили бывшие воины, — конечно, «Дом Павлова»!
Вот и он. Стоит, словно именинник — свежеоштукатуренный, побеленный.
Глущенко подходит к стене и постукивает тростью по углублению у самого тротуара — там, где угадывается отверстие, заложенное кирпичом.
— А ну, Илюха медные котелки, погляди сюда: не забыл?
— И скажет же такое, чудак? Разве забудешь тот лаз, откуда начинался ход сообщения!
Утро для зимы выдалось теплое. Солнце мягко искрится в притоптанном снегу. Обычный городской шум: по Советской улице проходит трамвай «восьмерка», пофыркивая, проезжает грузовик, с гиком проносится стайка мальчишек. Но четверо, что с волнением замерли у стенки, не замечают городского шума. Теперь, когда в памяти встают картины незабываемого сорок второго года, все тут кажется объятым безмолвием. Необычность тишины подчеркивают израненные стены разрушенной мельницы.
— И сарай як стояв, так и стоить, — ни к кому не обращаясь, замечает Глущенко.
Под покровом этого сарая — тогда он назывался мельничным складом — Глущенко дожидался сигнала от Павлова, который вместе с Александровым и Черноголовым отправился в отважную разведку таинственного зеленого дома облпотребсоюза…
Внезапно из всех четырех подъездов «Дома Павлова» повалил народ. Слух о том, что ожидаются высокие гости, пронесся уже давно, и теперь все пришло в движение.
Жильцы встретили защитников дома по русскому обычаю — с хлебом-солью. Потом направились в красный уголок — в тот самый подвал, где некогда находился «штаб», где стоял стол-арсенал и где перевязывали раненых.
Митинг возник сам собой. Говорили очень коротко и очень взволнованно. Глущенко время от времени расправлял свои усищи, и тогда многие делали вид, что не замечают, как он смахивает слезу.
Все сожалели, что нет сейчас здесь Якова Павлова. Но причина отсутствия была уважительной: как раз в эти дни он отчитывался перед избирателями Новгородской области, которые в третий раз подряд избрали его депутатом Верховного Совета Российской Федерации.
Прошло пятнадцать лет — и снова вместе боевые друзья санинструктор Мария Ульянова (Ладыченкова), автоматчик Василий Глущенко, командир пулеметного взвода Иван Афанасьев, сержант Яков Павлов, бронебойщик Файзерахман Рамазанов, пулеметчик Илья Воронов…
Фото С. Курунина.
Встреча с Павловым состоялась годом позже. В следующее 2 февраля, когда Сталинградская победа праздновалась в пятнадцатый раз, в город-герой съехалось много участников великой битвы. В их числе были и те, кто воевал на площади 9 Января — Яков Павлов, Иван Афанасьев, Илья Воронов, Василий Глущенко, Файзерахман Рамазанов. К фронтовым друзьям присоединился электрик сталинградского завода тракторных деталей Евгений Трохимович — один из снайперов, чья огневая позиция находилась в памятном доме.
А накануне праздника в гостинице, где жили гости Сталинграда, появилась Мария Степановна Ладыченкова.
— Мария! Чижик! — в один голос воскликнули Воронов и Глущенко.
Они увидели ее первыми и сразу узнали в ней ту, которая пятнадцать лет назад перевязывала их раны.
Чередой проходят годы. Растет, хорошеет город-герой на берегу великой русской реки. Теперь здесь все дышит мирным трудом. Поднявшись из руин, он стал еще краше, чем был.
Раскинулись парки, скверы, бульвары. Гранитная лестница, украшенная огромными мраморными вазами, спускается к самой Волге, которая у стен Сталинграда слилась с водами тихого Дона.
Повсюду в этом чудесном городе можно увидеть теперь голубей. Их много. Они безмятежно разгуливают по возрожденному городу, спокойно летают над площадью Обороны — так теперь стала называться легендарная площадь 9 Января. И заботливо выводят они своих птенцов в гнездах под крышей обыкновенного четырехэтажного дома, которому народ дал имя: «Дом сержанта Павлова».
1954—1958 гг.