Совещались долго, но ничего придумать не могли.
– Пропало наше дело, не будет у нас Кудлашки, – произнёс унылым голосом Павлик, и мальчики печально разбрелись по своим местам.
В ту же ночь Кудлашка исчезла. Это было большой неожиданностью для господина Макарова, который ещё не успел отдать приказания увести её со двора.
Все ходили поражённые таинственным исчезновением собаки. Не был удивлён один только мальчик. Только он знал, куда девалась Кудлашка. И этот мальчик был Котя.
Глава XXVIТайна
Прошла ещё неделя. За эту неделю Котя, под руководством директора, который самолично давал детям уроки русского языка, выучился плавно читать. Он оказался очень способным мальчиком: быстро всё схватывал и, присутствуя на уроках, внимательно слушал всё, что рассказывал Александр Васильевич и чему учили его помощники, и даже запомнил много немецких и французских слов.
– Положительно, совершенно особенный мальчик! – говорил господин Макаров, очень довольный своим маленьким учеником, обращаясь к своим помощникам. – Он будет служить хорошим примером для наших шалунов и лентяев.
Кар-Кар и Жираф вполне согласились с мнением директора.
– Ein prächtig Junge! [15] – повторял Кар-Кар, когда речь заходила про Котю.
Макака узнал от Коти, что он круглый сирота, что был у него злой дядя Михей, что убежал он от этого дяди, потому что тот бил его и постоянно обижал. Александру Васильевичу понравился правдивый, откровенный рассказ мальчика, и он ещё больше привязался к Коте.
Одно только не нравилось господину Макарову: сколько он ни спрашивал Котю, где Кудлашка, Котя молчал. Он краснел при этом вопросе директора, потому что не умел лгать, и всё-таки молчал. Это была тайна Коти, большая тайна. Никто о ней не знал, не только никто из «начальства» пансиона, но даже рыцари и Женя, хотя и они часто приставали к Коте, подозревая, что он один знает тайну.
Но знал её также и Алек Хорвадзе.
Глава XXVIIЕщё одна тайна
Алек Хорвадзе и Котя сидели в самом отдалённом уголке сада и тихо разговаривали:
– Как ты думаешь, хорошо ей там? – спросил Алека тихим шёпотом Котя.
– Ну, понятное дело! Ты ей снёс воды утром?
– И воды, и хлебушка, и костей, всего вдоволь! – весело ответил недавний Миколка, сверкнув глазами.
– Славная у тебя Кудлашка, умница!.. Я рад, что тебе удалось её спасти! Когда я жил у себя в Кутаисе, у меня тоже была собака. Удивительная собака! Она прыгала через руку, в платок сморкалась и газету читала.
– Алек! – произнёс тихо Котя и почесал затылок.
– Не чешись, – остановил его маленький грузин. – Нехорошо это! Ты теперь не Миколка, а Котя. Одни мужики чешут затылки!
Котя покраснел и опустил руку, потом посмотрел на Алека и неожиданно спросил:
– Слушай-ка, брат, как ты попал сюда? Ведь ты не здешний, а издалече.
– Надо говорить издалека, а не издалече! – снова степенно поправил приятеля Алек. – Да, я издалека… С Кавказа. Там, где я родился, хорошо! Солнце греет жарко, в долине цветов много, красных, голубых, розовых, всяких… И виноградники есть тоже… Ягоды спелые синие или жёлтые, как янтарь. Хорошие!.. А дальше горы идут… Под самое небо… Красиво очень!.. Я люблю Кавказ… Ведь родина там моя!.. Ах, Котя, Котя!..
Алек вздохнул. В его прекрасных чёрных глазах блеснули слёзы.
– А как же ты попал сюда? – спросил Котя.
– Меня привёз один кавказский купец вместе с товарами, которые взял с собой из Кутаиса… Кутаис на Кавказе, это город такой в Грузии… Я ведь грузин… Купец, который меня привёз, тоже грузин… Но так как он всё разъезжает по разным городам и возить меня с собой ему неудобно, то он и решил отдать меня в пансион.
– Та-а-ак! – произнёс протяжно Котя. – А кто он тебе будет, этот купец?
– Он? – Тут Алек замялся. – Говорит, будто он мне родственник, дядя. Но только это неправда.
– Как так? – полюбопытствовал Котя.
– Видишь, Котя, я сирота, как ты. У меня нет ни отца, ни матери. Они умерли…
– Там, в Кутаисе? – спросил Котя.
– Нет, не в Кутаисе, а в замке близ Кутаиса… Надо тебе знать… – Тут Алек оглянулся. – Ты думаешь, что я просто Алек Хорвадзе, грузин, племянник простого купца?.. Так вот знай – я царь! – неожиданно выпалил он.
– А?.. Что?.. – спросил Котя, подскочив на месте.
– Да, Котя, я царь, – спокойно ответил Алек. – Никому я этого до сих пор не говорил, но тебе скажу. Тебе одному. Я царь. То есть пока я только ещё Алек Хорвадзе, но буду скоро царём… Около Грузии есть страна. Там был царь. Его убили злые люди. Остался у него сын… Сына выбрали в цари. Но сын боялся царствовать… Ведь и его могли убить… Он скрылся в горы и решил ждать, когда в стране всё успокоится… Женился там… У него родился сын. Этот сын – я… Когда вырасту, я поеду в мою страну. Я сын царя, я внук царя, я царевич… И буду царствовать… И тогда я надену на голову золотую корону и буду сидеть на троне… И буду кормить, поить и одевать бедных людей, которые будут приходить ко мне за помощью…
Глаза Алека разгорелись, лицо пылало, губы улыбались.
– Пойдём! Мальчики ждут нас играть в индейцев, – сказал он вдруг уже другим тоном, кладя руку на плечо Коте.
Котя послушно последовал за ним.
– Когда я буду царём, сделаю тебя своим первым генералом! – произнёс торжественно Алек.
«Первый генерал» подпрыгнул от удовольствия и высморкался, по забывчивости, в руку. Потом спохватился, покраснел как рак и вприпрыжку побежал за Алеком.
Лишь только оба мальчика отошли подальше, кусты зашуршали, кто-то задвигался в зарослях, и на аллею сада выбежала девочка. Она была белокурая, нежная, с голубыми глазами. Загар, казалось, не тронул этого нежного, некрасивого, но удивительно милого личика. Глаза девочки смотрели мечтательно и кротко.
– Он – царь! – произнесла она тихо и, подпрыгивая, побежала по дорожке к дому.
Она казалась очень маленькой, хотя ей было двенадцать лет.
Добежав до крыльца флигеля, где жил директор, она вошла в первую комнату через небольшую террасу. Там сидела Женя в своих неизменных широких шароварах, с фуражкой на голове. В руках Жени была огромная зелёная лягушка. Женя кормила её из рук мухами и комарами, которых ловила тут же на окне.
– Женя, знаешь, он царевич! – воскликнула белокурая девочка, захлебываясь от восторга. – У нас царевич воспитывается в пансионе! Царевич! Ты слышишь меня?
Женя подпрыгнула так, точно её ужалила оса.
– Что за чушь ты несёшь, Маруся!
Но белокурая девочка, которую Женя назвала Марусей, даже покраснела от обиды.
– Не веришь? Спроси у него самого! Алек Хорвадзе – царь. Честное слово! Только это большая тайна, страшная тайна! Никому не говори, Женя! Знаю только я да Котя. Мы двое из всего пансиона, и больше никто! Я тебе всё подробно расскажу, но, пожалуйста, не говори никому, Женя…
– Ну, конечно! – пробурчала себе под нос Женя и снова принялась кормить ручную лягушку, которая жила у неё всё лето в особом аквариуме.
Глава XXVIIIОн – царь!
После вечерней молитвы, когда пансионеры шли парами ложиться спать, Женя пробралась в коридор большого дома и тихонько шепнула Павлику Стоянову:
– Павлик, ты можешь важничать на славу: ты спишь рядом с будущим царём и сидишь с ним за одним столом… Честное слово!
Павлик ахнул от удивления.
– Женя, ты в своём уме? – спросил он серьёзно и даже потрогал голову девочки, желая убедиться, не слишком ли горяча она и не бредит ли ненароком Женя. Но всё обстояло благополучно: голова была холодная, как у всех здоровых людей. Тогда Павлик спросил:
– Кто же этот царь?
– Алек Хорвадзе!..
– Алек Хорвадзе, ты говоришь?.. – начал Павлик тихо.
– Ну да, он царь! – торжественно заявила Женя. – Только никому не говори об этом, ради Бога… Мне Маруся рассказала, она всё слышала… Сам Алек говорил в саду Коте… Только ты никому не говори!..
И Женя, идя рядом с Павликом, быстро передала ему всё, что знала.
Месье Шарль, провожавший пансионеров в спальню, увидел белую матроску Жени и приготовился строго окликнуть её. Но девочка быстро исчезла за поворотом коридора.
Павлик ущипнул за шею Вову Баринова, толстого, упитанного, крупного мальчугана, идущего впереди него, в паре с Димой Бортовым.
– Вова, а Вова! Ты слышал новость?
Вова хотел дать хороший щелчок Павлику, но раздумал.
– Какая новость? – внезапно разгораясь любопытством, спросил он.
– Алек Хорвадзе – царь. У него есть корона и мантия с хвостом, то есть со шлейфом. Только, пожалуйста, никому ни слова об этом!
– Царь? Мантия? Корона? Арся, а Арся!
Арся Иванов, уплетавший самым спокойным образом булку, оставшуюся от чая, взвизгнул, потому что Вова, чтобы обратить на себя его внимание, сунул ему за шиворот огромного майского жука… Майские жуки, лягушки и гусеницы всегда имелись в карманах Вовы. Он собирал из них коллекцию и говорил всем, что будет учёным.
– Не визжи, пожалуйста! – рассердился Вова. – Майский жук – самое безвредное насекомое.
– Но ты посадил его мне за шиворот! – не унимался Арся.
– Вздор!.. Всё вздор!.. Кроме того, что наш Хорвадзе – царь. Понимаешь! Алек – царь. У него огромный дворец в Грузии, и ему служат арапы с чёрными лицами. А ездит он там в коляске, в которую запрягают оленей с золотыми рогами… Право!
– Что ты врёшь! – возмутился Арся, глядя на Вову большими глазами.
– Правда! Только не смей никому говорить об этом. Ведь ты умеешь хранить чужие тайны, не правда ли, Арся?
– Ну, разумеется!..
Арся наскоро дожевал булку и изо всех сил хлопнул по плечу Витика Зона, который шёл перед ним с Мишей Своиным.
Витик даже подпрыгнул от неожиданности.
– Арся! Ты чего дерёшься?
– Слушай, Зон, и ты, Бобка Ящуйко! – усиленно зашептал Арся. – Я вам сообщу тайну, ужасную тайну про то, что с нами живёт сам царь. Да, да, сам царь! Он ест, спит, учится и ходит с нами в парах. Это Алек Хорвадзе!.. У него золотой дворец, весь отделанный бирюзой. И деревья вокруг дворца тоже золотые. И лошади, и коровы, и овцы… А в виноградниках растёт золотой виноград. И ездит в золотой карете, и ест одни конфеты. И суп из конфет, и жаркое из конфет… Алек – царь! Только вы никому этого не говорите!