– Мило. – Тею передернуло.
– А как этот кусочек оказался в школьной библиотеке?
– Понятия не имею. Но я не собиралась его забирать, честное слово. – Тея поморщилась, услышав себя со стороны: лепечет точно школьница, пойманная на вранье. – Он лежал в книге об истории этого дома. Наверное, уходя, я случайно схватила его вместе с записной книжкой и тетрадями. Как думаете, возможно ли, что такую ткань продавал живший здесь торговец шелком? Неужели она настолько древняя?
– Подобное, конечно же, возможно, даже с большой долей вероятности, – согласилась настоятельница. – Вы не против, если я одолжу ее на время?
Показалось ли Тее или на краткий миг в глазах женщины мелькнул алчный огонек?
– Но разве мы не должны ее вернуть? Если шелк действительно выткан в восемнадцатом веке, он же представляет определенную ценность?
– Не думаю, что они хватятся крошечного кусочка. Ничего страшного в этом не вижу. Мне нужно совсем ненадолго.
– Что ж… – беспомощно протянула Тея. Ей не хотелось отдавать свою находку, но достойной причины в голову не приходило. Вообще-то, может, так настоятельница будет на ее стороне. – Но зачем он вам? – Она не стала упоминать, что нашла в архиве кусочек шелка точь-в-точь, как этот.
– Моя мать занималась гербологией, она и передала мне некоторые рецепты, как, полагаю, я уже упоминала ранее. Сейчас она живет в доме престарелых, ей почти девяносто лет, и в жизни у нее уже не так много развлечений, но, думаю, это ее порадует.
На такое объяснение Тея вряд ли могла что-либо возразить.
Глава 26
С самого приезда в Дом шелка у Теи были проблемы со сном: каждую ночь она просыпалась до рассвета и потом не могла заснуть. Порой ей казалось, на грани сна и бодрствования, что дом пытается ей что-то сказать и что эти скрипы и шорохи – не просто звуки старого здания.
Вот и сейчас она открыла глаза в темноте, только осточертевший будильник светился на столе. Но разбудил ее не звонок, а что-то иное, это точно.
Тея определенно слышала шум и поэтому проснулась: словно что-то двигали, кто-то сдавленно хихикнул. На часах было далеко за полночь, так что все девушки давно должны были спать крепким сном. Вот, в третий раз тот же звук. Некоторое время она лежала, притворяясь, что ничего не слышала. Ей в самом деле не хотелось вставать и идти разбираться, но все равно ведь придется. Да она иначе и не уснет.
Нащупав тапочки, дрожа от холода, она накинула халат, нашла очки, телефон и включила в нем фонарик. Выглянула в коридор, прислушиваясь: полоска света виднелась под дверью Фенеллы, оттуда же и доносился приглушенный шум. Тея была удивлена: от такой тихой и погруженной в книги девочки она этого не ожидала. На цыпочках дойдя до двери, она прислушалась, различив приглушенные смешки, два разных голоса.
Тея распахнула дверь, и ее глазам предстала сцена, которую она предпочла бы не видеть: группа девушек сидела, собравшись в кружок, перед ними на полу дугой разложены буквы. Дальнейших объяснений Тее не требовалось. Вся комната пропахла ароматизированным антисептиком (все девушки без исключения на нем словно помешались, как в ее годы – на липком вишневом блеске для губ). Тея посветила фонариком в комнату:
– Вы серьезно? – рявкнула она, когда они попытались прикрыть лежавшую перед ними доску Уиджи. – Духов вызываете? Вы хотя бы представляете, какие проблемы накликали на свои головы? – Внезапно охвативший ее гнев мешал говорить спокойнее.
Она вспомнила другой случай, произошедший много лет назад. Тогда они поехали в Сидней и решили посмотреть карантинную станцию Мэнли эпохи королевы Виктории[10]. Стоя в крохотной ванной караульного помещения, ей неожиданно захотелось сбежать, выбраться; кожа покрылась мурашками от страха. Спотыкаясь, она протиснулась сквозь толпу к выходу, жадно вдыхая свежий воздух. В той комнате произошло нечто ужасное, чудовищное, она знала. От Дома шелка у Теи начали возникать похожие ощущения, и это уже немного раздражало.
– О господи… прошептала Морган.
– Простите, мисс, – извинилась Фенелла.
– Должна сказать, я была о вас всех более высокого мнения.
– Мы просто шутили, – добавила Сабрина.
– Несколько неподходящее место и время, не так ли? – Тея окинула их всех сердитым взглядом.
Арадия, бросившаяся при ее появлении прикрывать доску, хотела что-то сказать, но Тея подняла руку:
– Никаких оправданий. Я хочу, чтобы вы сейчас же вернулись в свои комнаты и легли спать. Если до утра из ваших комнат раздастся хоть один звук, отвечать вы будете перед директором. Все остальное обсудим завтра.
Она открыла дверь, и четверо девушек, кроме Фенеллы, поспешили прочь из комнаты и вниз по лестнице, спотыкаясь и чуть не налетая друг на друга по дороге.
Следующим вечером все нарушительницы порядка ждали ее в столовой. Утром до уроков Тея велела им остаться после ужина, решив весь день промариновать их в неведении относительно своей судьбы. Это само по себе было достаточным наказанием, и, как Тея надеялась, теперь они уже не бросятся сломя голову совершать другие шалости.
– Итак, – начала она. – Кто расскажет мне о том, чем вы занимались прошлой ночью?
Девушки покраснели, нервно переминаясь с ноги на ногу, глядя на свои руки, ботинки, пол – куда угодно, только не на нее. Тишина затянулась. Только Фенелла посмотрела ей в глаза.
Наконец она заговорила:
– Мы просто дурачились. Знаю, мы поступили нехорошо, но честное слово, это было в шутку.
– Да, мисс, – поддержала подругу Сабрина. – Нам очень жаль. – Девушка действительно выглядела искренне раскаивающейся – ну или же хорошо играла. Тею это пока не убедило.
– Это правда, мисс, – добавила Морган. – Мы очень сожалеем.
– Безусловно, – эхом вторила Фенелла, и все девушки кивнули, бормоча согласие. – Просто после рассказов мальчиков… мы подумали, что здесь может быть…
– Может быть что?
– Дух.
Тее тут же вспомнилась история Клэр о молодой женщине, по слухам появляющейся в Доме шелка, и те явления, которые она замечала сама, и непонятная смутная тревога, которую вызывало у нее это здание. Но ничего из этого она рассказывать не собиралась.
– Ну же, девушки. Вы же все разумные люди и знаете, что это просто бред, верно? Наверное, сами себя напугали, глупышки. – Тея немного смягчилась. – Если крик Джой с этим как-то связан.
– Это из-за Исиды, мисс, – пояснила Джой и покраснела. – Я решила, что она призрак.
– Что ж, я не собираюсь читать вам лекцию о важности сна для хорошей учебы и общего самочувствия. Но скажу вот что: вы, без сомнения, прекрасно знаете, что каждую из вас выбрали благодаря вашим способностям и интеллекту, но это не означает, что для достижения результатов можно не трудиться. На одном таланте далеко не уедешь. Не отвлекайтесь на глупости и не подведите себя, девочки, – уже гораздо мягче закончила Тея.
Все неловко переминались, и Тея видела, что ее слова оказали нужное воздействие. В конце концов, не будь они ответственными, добросовестными девочками, их бы и не взяли в школу, даже Сабрину, которая уже показала свой бунтарский дух.
– Не ожидала, что придется об этом напоминать, но к вам, как к первому выпуску учениц колледжа, будет приковано пристальное внимание всех, в отличие от других учеников. Стоит вам хоть чуть-чуть оступиться, и любая ошибка непременно повлечет за собой последствия – каким бы несправедливым это ни казалось. – Судя по полным раскаяния лицам, ее слова попали в точку. – Не собираюсь спрашивать, чья была идея, – добавила Тея, – как я вижу, вы все виноваты. Но… – Специально сделав паузу, она подвела итог: – На первый раз прощается. – Девочки с облегчением переглянулись. – Однако еще один проступок, и у меня не останется выбора, кроме как поставить в известность директора.
– Да, мисс, – хором согласились они. – Обещаем.
– Я также не хочу, чтобы вы обсуждали это с другими девочками. Не хватало еще, чтобы остальные тоже забивали себе голову всякими глупостями.
Все кивнули, теперь открыто глядя ей в глаза.
Тея уже собиралась их отпустить, когда Фенелла заговорила:
– Мы еще кое-что не рассказали вам о прошлой ночи. – Она запнулась. – Это не просто любопытно…
– Что ж, в таком случае расскажите.
– Доска кое-что показала. Сначала я подумала, что это просто слово[11], но потом поняла, что это ваше имя, с инициалами: ТРаст.
– Да, буква в букву, – закивали все.
– Что ж, не стоит принимать подобное за чистую монету, не так ли? – отрезала она, пытаясь справиться с внезапно пробившим ее ознобом. – Кто угодно из вас мог толкать стрелку. – Нечего было и думать, что это может быть чем-то иным, кроме проделок ее учениц.
Глава 27
От красоты шелка, появляющегося на ткацком станке, у Мэри перехватило дыхание: она и мечтать не смела, что узор окажется настолько завораживающим. Уже через две недели, не в силах больше ждать, она вернулась к Бриджет, чтобы проверить, как идут дела.
Благодаря сиянию шелка и пастельным тонам цветы смотрелись как живые, почти неотличимы от тех, что она собирала на лугу для вдохновения. Нежно-салатовый фон напоминал весну, когда весь лес стоит словно в зеленом дыму еще не распустившихся листочков. На нем проступал узор из полевых аквилегий, васильков и смолёвки, звездчатки и клематиса, при этом тут и там встречались толстые гусеницы, грызущие травинки, алые панцири божьих коровок, греющихся в изгибе цветочного лепестка, и черно-желтые, с прозрачными крылышками пчелы, собирающие пыльцу.
– Ничего подобного в жизни не видела, – покачала головой Бриджет. – Хотя признаю, они как живые. Но насекомые? – Женщина содрогнулась. – Кто захочет носить такое платье или камзол?
Мэри не стала на это отвечать.