Глава 19Возвращение к свету
После полученных побоев я едва мог двигаться. Просто сидел и смотрел, как Мортлейк поигрывает лезвием, держа его между кончиками пальцев, словно восхищаясь его совершенством. В жизни я не чувствовал себя таким беззащитным. Что поделаешь, видимо, я переоценил свои возможности и всем моим планам и чаяниям суждено потонуть в крови. Кларенс Деверо взял надо мной верх. Велика ли радость, что я на мгновение сцепил пальцы на его горле? Их отпечатки быстро исчезнут – раньше, чем он укроется в посольстве, а меня к тому времени унесет вихрь немыслимой боли. На плечи мои опустились тяжелые руки. Два громилы Мортлейка подошли ко мне с двух сторон, в руках одного была веревка. Другой вцепился мне в кисть, намереваясь меня связать.
Неожиданно заговорил инспектор Джонс.
– Погодите! – услышал я его на удивление спокойный голос. – Только зря потратите время, Мортлейк.
– Вы так считаете?
– Мы скажем все, что хочет узнать ваш хозяин. Зачем вам эти бесчеловечные мерзости? Нам было ясно сказано, что мы здесь умрем, и молчать при таких условиях не вижу смысла. Я расскажу вам, шаг за шагом, о пути, который привел нас сюда, а мой друг, мистер Чейз, подтвердит каждое мое слово. Впрочем, пользы от этого вам будет мало. Хочу заявить об этом сразу. – Палка Джонса лежала у него на коленях, будто он с ее помощью хотел отгородиться от своих мучителей. – Никаких тайн у нас нет, и, как бы вы ни порочили себя в глазах Господа, ничего полезного для себя все равно не узнаете.
Мортлейк задумался, но ненадолго.
– Вам, видно, не вполне понятно положение дел, инспектор Джонс, – сказал он в ответ. – Что-то вы знаете и этими сведениями поделитесь, не сомневаюсь. Но дело вовсе не в этом. Мой брат Лиланд умер, находясь в вашей власти, и даже если вам неизвестно имя убийцы, в его смерти все равно повинны вы, и вам придется за это заплатить. Могу начать с того, что отрежу вам язык. Вот до какой степени мне плевать на то, что вы можете рассказать.
– В таком случае, боюсь, вы не оставляете мне никакого выбора.
Джонс крутанул свою палку, нацелив ее кончик на Мортлейка, и в ту же секунду я увидел: он уже отвинтил голову ворона, и внутри обнаружилась полость. Держа палку одной рукой, он вонзил в эту полость указательный палец другой и сделал им вращательное движение. Тут же прогремел взрыв – оглушительный в замкнутом пространстве, – и прямо в животе у Мортлейка образовалась громадная красная рана, а из спины вырвались сгустки крови и костей. Снаряд почти разорвал его пополам. Он продолжал стоять, выронив нож, выбросив руки вперед, согнув плечи. Из кончика палки вылетело облачко дыма, и я понял: это не что иное, как уникальное огнестрельное оружие. Мортлейк издал стон. Изо рта пошла кровавая пена. Он рухнул на землю и затих.
Но магазин содержал всего одну пулю.
– Вперед! – скомандовал Джонс, и мы вместе вскочили со стульев, пока шестеро головорезов пытались осмыслить происшедшее.
С поразительной скоростью – я никак не мог предположить, что в нем столько энергии, – Джонс сделал фехтовальный выпад палкой, которая стрелять уже не могла, хлестнул ближайшего мучителя по лицу и рассек ему нос – противник отлетел прочь, из носа брызнула кровь. Я схватил веревку, которой меня собирались связать, потянул ее к себе, а локтем ударил моего обидчика в горло – тот не смог защититься, потерял равновесие и с хрипом рухнул на колени.
Секунду казалось, что мы победили и, несмотря на неравные шансы, нам удастся спастись бегством. Но это всего лишь взыграло воображение – я выдавал желаемое за действительное. Бойцов, не подвергшихся нашему бурному натиску, оставалось еще четверо, двое из них достали револьверы. А пятый, которому досталось от Джонса, тоже был вооружен и вступать в переговоры явно не собирался. Они окружили нас и были готовы стрелять. Приблизиться к ним мы не могли. Сейчас они нас застрелят – и точка.
Тут погас свет.
Газовые лампы, висевшие гирляндами во всех направлениях, просто мигнули и потухли, будто их загасила мощная струя воздуха. Секунду назад мы были в ловушке, на пороге смерти. Теперь на нас обрушилась тьма – тьма всеохватная, абсолютная. В голове мелькнула мысль: может быть, я уже умер? Наверное, смерть человек воспринимает именно так? Но нет, я был жив, я дышал. И сердце колотилось – еще как. Однако связь с внешним миром была полностью утрачена, я не видел даже собственных рук.
– Чейз!
Это был Джонс, он схватил меня за рукав и потянул вниз. Конечно же, он спас мне жизнь. Я упал на землю – и в этот миг бандиты Мортлейка открыли огонь. Я увидел вспышки – пули веером полетели над моей головой и плечами, дырявя стену у меня за спиной. Если бы я стоял – меня разорвало бы на части. А так я остался цел, слава богу, обошлось без рикошета.
– Сюда! – прошипел Джонс.
Он сидел рядом на четвереньках, все еще держа меня за руку, и теперь потащил за собой подальше от бандитов, от разложенных на столе орудий пыток – навстречу большой пустоте, в которую превратился весь наш мир. Раздался второй залп, но на сей раз пули пролетели дальше от нас, и с каждым дюймом наши шансы унести ноги повышались. Я что-то зацепил рукой. Это была стенка галереи, к которой мы стояли спиной, когда Деверо держал речь, – через эту галерею мы сюда и попали. Я поднялся и, прижав руки к кирпичной кладке, пошел за Джонсом. Я все равно ничего не видел. Но если идти вдоль стены, куда-то ведь она тебя выведет?
Увы. Не успели мы сделать и пару шагов, возникло желтое мерцание, оно расползлось по полу и осветило весь участок вокруг нас. Сердце мое замерло, я обернулся и увидел: Мортлейк распростерся на земле, рядом с ним сидит бородач со сломанным носом – тот, что первым обратился к нам на кладбище. В руках – масляная лампа, которую ему каким-то образом удалось зажечь. Как мы ни старались, а оторваться от этой группы не смогли. По крайней мере, из их поля зрения выйти не успели. И теперь были у них как на ладони.
– Вон они! – крикнул бородач. – Убейте их!
Дула револьверов снова повернулись в нашу сторону. Стиснув зубы, я ждал конца.
Но смерть нашла не нас.
Что-то невидимое ударило бородача в голову. Череп его взорвался сбоку, и мозг красной жидкостью брызнул ему на плечо. Он шатнулся в сторону, продолжая держать масляную лампу, и по телам пятерых его сподвижников побежали исковерканные тени. Они не успели открыть огонь, а когда их товарищ с грохотом рухнул на пол, было уже поздно. Свет снова погас. В бородача кто-то выстрелил – но кто? И почему? Впрочем, искать ответы на эти вопросы нам было некогда. Тьма или свет – нам угрожает смертельная опасность, и мы почувствуем себя спокойно не раньше, чем выберемся из подземелья на улицу.
Воспользовавшись суматохой у нас за спиной – наши обидчики пытались разобраться, что же произошло, – мы, прихрамывая, бросились наутек. В мозгу боролись два противоречивых импульса. С одной стороны, хотелось удрать как можно быстрее, с другой – я боялся во что-нибудь врезаться, потому что ничего не видел, тьма вокруг была кромешной. Где-то рядом двигался Джонс, но далеко он или совсем близко, понять я не мог. Земля под ногами пошла чуть в гору – или это мне только показалось? А ведь это самое главное! Чем выше мы поднимемся, тем быстрее окажемся на улице – а там мы в безопасности!
Вдруг ярдах в пятидесяти я увидел мерцающий свет – это кто-то зажег свечу. Но кто? И как такое возможно? Пошатываясь, я остановился и поторопил Джонса одним словом:
– Свет!
Крошечный маячок был прямо перед нами, явно призванный вызволить нас из беды. Оценить расстояние я не мог, я даже не понимал, где стою. Свечу, конечно, зажгли специально, чтобы нам помочь, но, даже если это сделал сам дьявол, какой у нас был выбор? С усилием прибавив ходу, мы побежали вперед – где-то позади слышались шаги наших преследователей. Еще один выстрел. Снова пуля отскочила от стены, и глаз мой ужалила кирпичная пыль. Я выругался. Тут возникло что-то еще, пока на отдалении, но стремительно приближавшееся. Мощный звук, тяжелое пыхтение, скрежет металла. Я уловил запах гари. Воздух вдруг потеплел и наполнился влагой.
На нас надвигался подземный паровоз, он ехал к станции Сноу-Хилл, о которой говорил Деверо. Я его не видел, но с каждой секундой он ревел все мощнее. Тьма пеленой застлала мне глаза – ее надо обязательно сорвать! Меня охватил ужас: а если я забрел на железнодорожные пути и увижу локомотив, только когда он меня сметет? Но вот он вынырнул из-за угла, я все равно его не видел, но знал, что где-то совсем рядом – гигантская махина, и тут я попал в луч яркого света, все арки и сводчатый потолок возникли в каком-то фантастическом преломлении, будто это был не мясной рынок Лондона, а какое-то диковинное царство, населенное привидениями и монстрами.
Джонс стоял рядом, и мы оба знали: поезд выдал нас нашим преследователям. Он ехал в туннеле, который был проложен параллельно нашему, один от другого отделяли какие-то арки и своды, и свет по мере его движения то вспыхивал, то исчезал, создавая удивительный эффект: любое движение раскладывалось на серию фотографий, такое можно увидеть на стробоскопическом аппарате в парке развлечений на Кони-Айленд. Над трубой паровоза клубился дым, цилиндры выплевывали отработанный пар, и два облачка извивались и обнимали друг друга, будто любовники-призраки. Сам поезд тоже был порождением ада. Вот он уже совсем близко – какая жуть! Если считать, что мы в царстве зла, поезд вполне тянул на роль дракона.
Я оглянулся. Сердце замерло. Позади, но достаточно близко, стояли четверо, им удалось сократить расстояние между нами так быстро! Внезапный свет сыграл им на руку, и предоставленной возможностью они воспользовались. Через полминуты поезд промчится мимо. В свете его луча мы были им хорошо видны, и они легко могли нас прикончить. Они побежали вперед, то видимые, то невидимые, сквозь черно-белый кошмар этого мира, в котором луч то и дело прорывался через дыры в кирпичной кладке, а испарения грозили удушить нас раз и навсегда.