Матт подкрутил объектив. Это был человек верхом на лошади. Фермерский Патруль! Поведя биноклем, Матт увидел еще нескольких всадников.
Матт вжался в скалы. Наверное, после отпевания Эль Патрона Фермерский Патруль вернулся к своим обязанностям. Заметили ли они, как он спускался с гор? Матт боялся шелохнуться. И на месте оставаться тоже боялся. К счастью, расселина, в которой он прятался, была достаточно глубокой. Проведя в страхе полчаса, он решил, что Фермерский Патруль ничего не заметил. А может, они просто решили подождать, пока жажда не выгонит его из укрытия. Матту и вправду хотелось пить, хотелось очень сильно. С тех пор как он осушил свою последнюю бутылку, прошло уже много часов.
Всего он насчитал шестерых патрульных. Они медленно разъезжали взад и вперед. Граница ни на миг не оставалась без присмотра — о том, чтобы незаметно преодолеть оставшиеся несколько сот метров к свободе, не могло быть и речи. Солнце клонилось к западу. Тени стали длиннее. Чтобы перебить жажду, Матт сосал камушек.
Солнце село. Сгустилась ночная тьма. Небо на востоке стало бледно-голубым вверху и грязно-серым снизу, лишь узкая розоватая полоска сияла там, где последние лучи солнца пронизывали дымный воздух. Внезапно разразилась суматоха. Несколько человек выскочили из нагромождений металлического хлама и стремглав бросились к границе. Едва они пересекли линию столбов, оглушительно взвыли сирены. Патрульные пришпорили лошадей и ринулись им наперерез.
В тот же миг Матт выбрался из своего убежища и со всех ног помчался в противоположную сторону. На раздумья времени не было: такой случай упустить нельзя! Он бежал через приграничную полосу и слышал крики и громкий треск, сопровождающийся яркими вспышками парализующих ружей. Однажды Матт видел это оружие на дне рождения Эль Патрона и знал, что при попадании из такого ружья у человека останавливается сердце. Через несколько минут сердце (почти всегда) начинает биться снова, и тогда нелегала можно превратить в идиойда.
Матт услышал за спиной топот копыт, однако оборачиваться не стал: какая разница, сколько человек за ним гонится… Его единственный шанс — добежать до границы, и он скакал с камня на камень с проворством, которому позавидовали бы горные бараны. Стук копыт стремительно приближался. Матт обернулся и, широко размахнувшись, швырнул в голову лошади биноклем. Лошадь испуганно прянула в сторону, однако всадник выровнял животное и опять пустил его вскачь.
Спасительные столбы были уже совсем близко. Матт поднажал, но тут патрульный схватил его за рюкзак. Матт проворно расстегнул пряжку на поясе и выскользнул из лямок. По инерции он кубарем пролетел через границу, упал в одну из луж и, взметая фонтаны вонючих брызг, заскользил по маслянистой жиже.
Матт сел, торопливо протирая глаза. Патрульный развернул лошадь и ускакал. Мальчик поднялся на ноги и понял: ему не составит особого труда убедить ацтланцев, что он беженец. У него не осталось ни рюкзака, ни денег, и он был с ног до головы покрыт какой-то черной дрянью.
ЛА ВИДА НУЭВА
26Потерянные мальчишки
— Ке корахе! Ну и храбрец же этот мальчишка! — послышался чей-то голос. Матт утер черную жижу, капавшую с волос, и обернулся: от груды разбитой техники и ржавых резервуаров к нему спешили двое мужчин в форменной одежде.
— Эй, пацан! Комо те льямас? Как тебя зовут? — спросил один из них.
На мгновение Матт растерялся. Называть настоящее имя, разумеется, было нельзя.
— М-Матт Ортега, — пробормотал он, позаимствовав фамилию у учителя музыки.
— Ты боец что надо! — восхитился пограничник. — Когда он схватил тебя за рюкзак, я уж было решил, тебе крышка. Твоя семья ушла сегодня вечером?
— Н-нет. Моя с-семья… — Возбуждение спало, за ним последовал неизбежный упадок сил. Матт обхватил себя руками. Зубы его выбивали мелкую дробь.
— Ладно, — добродушно сказал пограничник. — Можешь пока не объяснять. Ты и так напуган до полусмерти. Карай! Я и сам испугался, глядя на тебя. Заходи, помойся, перекуси.
Матт пошел за ним — осторожно ступая, чтобы не поскользнуться в грязи. Он был с ног до головы заляпан черной вонючей жижей, живот сводило после пережитых страхов.
Пограничники привели его в большую цементированную ванную, где вдоль стен тянулся длинный ряд душевых колонок. Вручили ему мочалку и кусок зеленого мыла.
— Чистое белье возьмешь в корзине…
«Как во сне», — думал Матт, соскребая с себя грязь и нежась под струями горячей воды. Он ужасно волновался, как его встретят в Ацтлане, но эти люди обращались с ним, будто с почетным гостем. И, похоже, ничуть не удивились его появлению…
Помывшись, Матт подыскал себе спортивный костюм приятного темно-оливкового цвета, довольно неплохой на вид. Ткань была жесткая, как половая тряпка, но эта одежда поможет ему не выделяться среди остальных. В ней он сможет сойти за человека.
Когда Матт вышел из ванной, какой-то человек в черной униформе с эмблемой в виде пчелиного улья на рукаве усадил его за стол и дал тарелку фасоли с тортильями.[53]
— Спасибо. Вы очень любезны, — сказал Матт.
— Ого! Да у нас тут настоящий аристократ! — воскликнул один из пограничников. — Припомни-ка, Рауль, когда в последний раз кто-нибудь благодарил Хранителя?
— Примерно когда Америка открыла Колумба, — сказал тот, кого назвали Раулем, и придвинул стул поближе. — Рассказывай, малый. Что ты делал на фронтьере?[54]
Матт с набитым ртом старательно пересказал историю, которую заготовил для него Тэм Лин. Его родителей схватил Фермерский Патруль. Он испугался и побежал обратно через границу. Он хочет попасть в Сан-Луис.
— Да, не повезло тебе, парень. Ты родом из Сан-Луиса? — спросил Рауль.
— У меня там… друг, — не очень уверенно ответил Матт, раздумывая, как еще можно назвать Марию.
Рауль пожал плечами.
— А что ты умеешь делать?
Делать?! Матт смутился. Он знает, как управлять опиумной империей, но его собеседник ждет явно не этого.
— Я умею играть на пианино, — наконец выдавил он. Рауль расхохотался.
— Теперь я тоже верю, что ты настоящий аристократ, — сказал другой пограничник.
— Пойми нас правильно, — сказал Рауль, глядя на вытянувшееся лицо Матта. — Мы, конечно, любим музыку и всякое там искусство, но в новом Ацтлане на хобби, как бы тебе сказать, времени нет… Каждый должен вносить свой вклад во всеобщее благосостояние народа.
— Это тяжело, но справедливо, — подтвердил пограничник.
— Поэтому, если у тебя есть какие-то специальные навыки, например балансировать магнитные катушки или управлять позитронным очистителем, будь добр, скажи.
«Позитронный очиститель, — в отчаянии подумал Матт. — Я даже не знаю, что это такое!» Он немножко помолчал.
— Я изучал очистку воды, — сказал он наконец. Это было не совсем правдой. Матт несколько раз посещал водоочистительную станцию, но считал, что запомнил достаточно и сумеет обратить это себе на пользу.
— Эти установки полностью автоматизированы, — пограничник пожал плечами.
— Погоди-ка, — перебил его Рауль. — У меня есть идея.
— Держи ее крепче, пока не убежала, — усмехнулся пограничник.
— Нет, я серьезно. На планктонной фабрике в Сан-Луисе всегда нужны рабочие руки. Это похоже на очистку воды. А парню как раз в те края и нужно…
Все сочли эту идею блестящей, и Матт (понятия не имевший, о чём идет речь) сказал, что очень хочет на планктонную фабрику. Как-никак она была в Сан-Луисе — а оттуда, по словам Тэма Лина, и до Санта-Клары рукой подать.
Матт переночевал в караулке у пограничников, а наутро Рауль отвел его в большое серое здание с высокими зарешеченными окнами.
— Тебе повезло, чико, — сказал он. — Завтра будет гравилёт до Сан-Луиса. — Он отпер металлическую дверь, ведущую в тускло освещенный коридор. За столом возле другой двери — из непрозрачного ударопрочного стекла и тоже запертой — сидели двое пограничников. Они были увлечены игрой, которой Матт никогда раньше не видел.
Над столом прямо в воздухе висели крошечные человечки, деревья, дома и даже костерок с бурлящим котлом. Именно этот котел и огонь больше всего и заинтересовали Матта. Они были совсем как настоящие, он даже слышал, как шипит вода, выплескиваясь на угли. Примерно половина маленьких человечков была одета в звериные шкуры и вооружена копьями. Другая половина носила монашеские рясы. На руках у пограничников были какие-то странные серебристые перчатки; тихонько шевеля пальцами, игроки передвигали фигурки, как шахматы на доске.
— Еще один до Сан-Луиса, — сказал Рауль. Пограничники нехотя оторвались от игры.
— Откуда появляются фигурки? — не удержался Матт.
— Ты что, парень, никогда голографических игр не видел?!
— Видел, конечно, — соврал Матт. Меньше всего ему хотелось возбудить ненужные подозрения.
— А-а, понял, — сказал пограничник. — Ты никогда раньше не видел этой игры. Просто она очень старая. Только такие нам наше кротовое правительство и присылает…
— Не говори таких слов при мальчике, — укорил его Рауль.
— Прости, — сказал пограничник и снова сосредоточился на игре. Пошевелил пальцами, вместе с ними задвигались и крохотные человечки. — Смотри. Это людоеды, а это миссионеры. Задача людоедов — затолкать всех миссионеров в котел.
— А миссионеры? — спросил Матт.
— Они должны загнать людоедов в церковь, но сперва их нужно окрестить.
Матт как завороженный смотрел на крошечного миссионера. Тот поймал людоеда, пригнул его к земле и брызнул на голову водой. Вот, значит, что такое крещение…
— Круто, — восхитился Матт.
— Еще бы. Поиграешь в нее пару тысяч раз — еще не так запоешь. — Пограничник выключил игру и отпер стеклянную дверь.