– Везде по-своему интересно.
Кассиус указал на ярко-желтую область в центральной части королевства:
– Это Ламбент. Тут я успел пожить в детстве. А ты здесь бывала?
Я отрицательно мотнула головой.
– Это большая жаркая пустыня с бесконечными песчаными дюнами. Солнце печет изо всех сил и выжигает все живое вокруг.
– Как там вообще живут люди? Вдали от воды.
– По пустыне разбросаны оазисы. А еще там есть удивительные существа – верблюды с огромными горбами и неуклюжими ногами. Они ходят вот так. – Кассиус пальцами изобразил на столе четвероногое животное. – Они перевозят по пескам Людей Света, поклоняющихся богу Вайпани.
Затем он указал на горную гряду, вышитую неровными кроваво-красными стежками.
– Когда мне было восемь, мы провели некоторое время в Карданских горах.
Я тихонько ахнула:
– Это там, где живут демоны, ведь так?
Кассиус кивнул:
– И бог нечестных сделок Вискарди.
Я поморщилась. Даже упоминание этого имени вызывало у меня головную боль. Может быть, демон таким образом заявлял о своем присутствии?
– И как там?
– Это бедные края. Люди зарабатывают себе на жизнь, собирая цветки Никсы[26]. Они ярко-красные, как герань. Эти цветы растут только там, высоко в горах, у снежных вершин. Их масло чрезвычайно ценно для целителей: говорят, оно способно излечить почти любую болезнь. Всегда можно сразу сказать, кто из жителей деревни собирает цветы: их руки всегда окрашены в красное из-за соков, которые выделяет это растение.
– Ужас! – прошептала я, представив себе целую деревню людей с кровавыми руками. – И как же они называются? Люди Цветов?
– Люди Костей, – поправил Кассиус.
Я поморщилась:
– Не хотела бы я оказаться в этом месте. А что ты там делал?
Кассиус расхохотался:
– Я не заключал там никаких сделок, не подумай! Просто у мамы были там кое-какие дела, – добавил он чуть тише.
Я с трудом могла представить себе, как наша мама отпускает нас вольно гулять по всему королевству, а сама занимается своими делами, поэтому сразу же поинтересовалась:
– А чем она за…
– А здесь было лучше всего, – перебил Кассиус и поднялся, чтобы указать на самую северную часть карты. – Владения Зефира. Маленькие поселения послушников располагаются высоко в скалах. Они украшают свои деревни синими лентами и флажками. Целыми днями здесь крутятся десятки мельниц, и скрип их лопастей звучит как диковинная симфония.
Интересно, он перебил меня потому, что увлекся рассказом, или специально ушел от ответа?
– Люди Ветра, – сказала я, наблюдая за ним.
– Да, именно!
Часы над стойкой пробили очередной час.
– Уже три?! – удивился Кассиус. – Боюсь, мне пора бежать. Я приплыл на лодке соседа, а тот поклялся, что уедет без меня, если я опоздаю.
– Кассиус, я…
Он посмотрел мне в глаза, и мысли мгновенно спутались. Я хотела узнать о нем больше, гораздо больше. Но когда он надел дождевик, в моей голове мгновенно стало пусто, и я не знала, что сказать.
– Ты любишь штрудель?
В глазах Кассиуса сверкнул веселый огонек, и мне захотелось провалиться сквозь землю. Да что на меня нашло? Будто зачарованная, я с трудом контролировала собственное тело. Я мечтала запустить пальцы в его густые темные волосы, притянуть его кудрявую голову к себе и наконец поцеловаться. Я хотела… В голову начали лезть непристойные мысли, и я залилась краской.
– Смотря какой, – игриво ответил Кассиус. – Ты приглашаешь меня на штрудель, Аннали?
– Нет! – Воротник платья неожиданно показался мне слишком тесным, и я почти не сомневалась, что мои щеки приобрели ярко-красный оттенок. – Просто… В нескольких домах отсюда есть пекарня, известная своими штруделями… если ты, конечно, любишь такое.
– На самом деле, очень люблю, – признался Кассиус. – Особенно вишневый. А в хорошей компании он еще вкуснее. Но сейчас мне правда пора. Мы можем встретиться там завтра?
Я хотела ответить, но вдруг на улице кто-то закричал, а затем стали звать на помощь. Кассиус наклонился ко мне, выглянув в окно. На мгновение я почувствовала теплый аромат его парфюма. Мне хотелось вдыхать его снова и снова, но Кассиус выпрямился и выбежал из таверны вслед за другими посетителями. Раздался еще один крик, и мое сердце остановилось. Камилла. Что-то случилось с одной из тройняшек? Грации спрыгнули со стульев и бросились к дверям.
– Сидите здесь, – сказала я, набрасывая мантию на плечи. – За столом. Я сейчас вернусь.
Чуть дальше по улице, у лавки часовщика, собралась большая толпа. Я облегченно вздохнула, увидев Камиллу и тройняшек целыми и невредимыми. Они стояли с краю, крепко держась друг за друга, и едва сдерживали слезы.
– Что такое? Что случилось? – спросила я, обняв сестер и убедившись, что с ними все в порядке.
– Он мертвый, – всхлипнула Камилла, обхватив меня дрожащими руками. – Действительно мертвый.
Я похолодела. Мои глаза искали в толпе Фишера.
– Где он?
Камилла замотала головой и снова прижалась к Розалии, смахивая слезы.
– Фишер! – позвала я, пробираясь сквозь толпу зевак. – Фишер! – Мой голос сорвался на крик, когда я наконец добралась до середины круга.
– Аннали, не надо! – Кассиус неожиданно появился рядом со мной и оттащил меня от лужи.
Посмотрев вниз, я закричала. Это была не вода. На мостовой в луже крови, которая становилась все больше и больше с каждой секундой, лежало разбитое тело Эдгара. Его очки отлетели на несколько футов, одно из стекол разбилось. Фишер опустился на колени и приложил голову к его груди в надежде обнаружить признаки жизни. Через несколько мгновений, которые показались мне вечностью, он обвел глазами толпу и скорбно покачал головой. Одна женщина упала в обморок, и ее компаньонки засуетились вокруг, пытаясь привести подругу в чувство.
– Что случилось?
– Он стоял у окна на втором этаже, а потом… упал, – сообщил человек из толпы, указывая на помещение над вывеской мастерской.
Кассиус попытался оградить меня от суматохи и увести подальше от трупа, но я вырвалась из его рук.
– Он выпрыгнул?
Человек пожал плечами:
– Не знаю.
– Я слышала, он недавно потерял любимую, – заметила женщина рядом с нами. – Видимо, бедняга не смог этого пережить.
Она огорченно цокнула языком и отправилась по своим делам. Очень странно. Я ведь только что говорила с ним. Мы договорились встретиться на следующей неделе. Он хотел выяснить, что произошло с Эулалией. Найти того, кто… Убил ее. Я посмотрела вверх на крутой скат крыши и открытое окно и вспомнила, что отчетливо слышала скрип половиц. Там точно был кто-то еще.
Кто бы ни столкнул Эулалию с обрыва, он находился рядом с Эдгаром в момент падения. Я в этом не сомневалась. Вырвавшись из рук Кассиуса и не обращая внимания на его возражения, я бросилась к лавке часовщика. Если я не поднимусь сейчас на второй этаж, я упущу убийцу. Я обошла место, где упал Эдгар, и столкнулась с Фишером.
– Аннали, что ты делаешь? – спросил он, схватив меня за руку.
– Мне нужно подняться туда. Фишер, прошу, помоги мне!
– Чем помочь?
– Найти убийцу! Он внутри!
– Убийцу? – переспросил он и сжал мои руки еще крепче, когда я попыталась вырваться. – Нет никакого убийцы, Аннали. Я видел, как это произошло. Он выпрыгнул из окна.
– Его вытолкнули!
– Нет.
– Отпусти меня! – завизжала я, наступая ему на ноги.
Фишер обнял меня, чтобы я больше не могла отбиваться.
– Успокойся, Аннали. У тебя истерика.
Он прижал меня к груди, и тут я заметила своих сестер, которые смотрели на меня глазами, полными ужаса. Кассиус встревоженно нахмурился. Внимание зевак, собравшихся вокруг тела Эдгара, переключилось на меня. Я поняла, что ничего не выйдет, и расстроенно всхлипнула. Не в силах больше терпеть эти взгляды, я умоляюще посмотрела на Фишера:
– Фишер, я знаю, что ты сердишься на меня, но пожалуйста! Прошу, пойдем со мной и посмотрим. Я виделась с Эдгаром совсем недавно. Мы слышали, как скрипели половицы наверху. Там кто-то был. Нас подслушивали. И мне нужно узнать кто.
– Я не сержусь на тебя, Аннали. Я… я смущен, но не сержусь. Как я вообще могу сердиться на тебя?
– Тогда помоги мне, пожалуйста! Нам нужно найти их, прежде чем они успеют сбежать.
Фишер провел рукой по волосам и тяжело вздохнул:
– Ладно, я схожу посмотрю. Но я почти уверен, что у окна не было никого, кроме Эдгара. Стой здесь.
– Будь осторожен! – крикнула я ему вслед.
Оставшись на пороге магазина в одиночестве, я не знала, что делать дальше. Несколько мужчин накрыли тело Эдгара простыней и оттеснили толпу на тротуар. Я хотела присоединиться к сестрам и Кассиусу, но неожиданно поняла, что боюсь подойти к трупу. Белая простыня мгновенно пропиталась кровью. Я отвернулась и начала рассматривать карманные часы в витрине, из глаз брызнули слезы. Он не прыгал из окна. Я не верю. Фишер вернулся через несколько мгновений и мрачно сообщил:
– Там никого нет. Мне жаль, Аннали.
19
– Там кто-то был! – не уставала повторять я, почти крича от отчаяния, хотя прошло уже много часов.
Камилла сидела перед зеркалом и подбирала новый оттенок румян. Она покрутила кисточкой по щекам, растушевывая нежно-персиковую пудру.
– Вы не можете сегодня идти на танцы.
– С чего бы это? Потому что Эдгар покончил с собой? Мне не было до него никакого дела при жизни, и я не собираюсь оплакивать его после смерти.
– Ты плакала сегодня днем. Я все видела!
– Я расстроилась. Не каждый день кто-нибудь решает распрощаться с жизнью, пока я делаю покупки на рынке.
Я выхватила баночку с румянами у нее из рук:
– Пожалуйста, не уходи. Останься сегодня со мной дома.
Камилла вскинула брови:
– Нет. И тебе тоже дома делать нечего. Пойдем с нами и забудем обо всем. Хотя… Сегодня тебе, наверное, не хочется забывать обо всем, – усмехнулась она, ярко накрасив губы.