Я не знала, что ответить. После всех приготовлений к Прибою и провального ужина в Первую Ночь я чувствовала себя совершенно изможденной и хотела лишь одного: свернуться калачиком в кровати и заснуть. Но Морелла смотрела на меня с такой надеждой… Она очень хотела с кем-то подружиться. И эта книжка была жестом доброй воли с ее стороны. Думаю, я все же смогу осилить хотя бы одну главу.
– С удовольствием почитаю, – наконец ответила я. – Спокойной ночи.
Переступив порог, я обернулась: мне показалось, что Морелла что-то сказала, но ее глаза были закрыты.
24
Китов выпустили, как только начался карнавал.
Шелковые фонари в форме касаток и белуг осветили сцену ярким золотистым сиянием. За кулисами послышались звуки рожка, удивительно похожие на зов горбатого кита. Актеры привязали веревки от фонарей к декорациям, изображавшим коралловый риф.
Затем на сцене появились куклы в виде акул и рыбы-парусника, следом за ними кальмары и оранжево-красные морские звезды. Одна за другой стали появляться целые вереницы маленьких рыбок, каждая из которых крепилась отдельно. Можно было только восхититься мастерством кукловодов: рыбешки двигались синхронно, полностью повторяя движения настоящего косяка. Свет шелковых фонарей отражался в блестящих серебряных плавничках.
Прозвучала оглушительная барабанная дробь, и сердце едва не выскочило из груди. Грохот становился все громче и громче, стремясь к кульминации. Я почувствовала, как внимание зрителей переключилось на герцогскую ложу: многие хотели увидеть нашу реакцию, когда на сцене показалось последнее морское чудище.
Из-за небольшого валуна появились пурпурные щупальца, каждым из которых управлял ребенок в черной одежде. Голова, наполненная горячим паром, свободно парила в воздухе. Осьминог Фавмантов распростер свои щупальца по всей сцене и исполнил сложный танец, идеально совпадающий по ритму с музыкой. Когда прозвучал последний аккорд, его глаза загорелись ярким пронзительным светом.
Публика разразилась аплодисментами. Кукловоды продолжили представление, и я мельком взглянула на граций. Перевесившись через перила ложи, чтобы не пропустить самое интересное, они восторженно наблюдали за спектаклем.
– Потрясающе, – прошептала Морелла рядом со мной.
Наши гости согласно закивали, и я с радостью отметила, как нежно папа погладил колено Мореллы.
День прошел замечательно. После завтрака мы отправились на Астрею и весь день веселились на фестивале. Мы наблюдали, как местные рыбаки приносят серебряные крючки к алтарю Понта в знак благодарности за обильный улов. В течение праздничной недели местные художники делали из них воздушные морские скульптуры, которые выставлялись на улицах во время следующих празднеств Прибоя. Ночью они светились в темноте благодаря люминесцентным водорослям, собранным в заливе.
Мы накупили всевозможных вкусностей у уличных торговцев. На каждом углу продавали сахарную вату, глазированное миндальное печенье в виде плоских морских ежей, жареную кукурузу, наваристый клэм-чаудер[28] и другие, более диковинные угощения: красных лягушачьих крабов и морских улиток, вяленых медуз и эхиноидей[29]. Дети бегали по пляжу с шелковыми воздушными змеями в виде скатов и морских коньков. Городскую площадь украшали огромные стеклянные шары, напоминавшие пузырьковые сети горбатых китов[30].
В конце карнавала актер, исполнявший роль Понта, вышел вперед и объявил, что через два часа, в полночь, будет большой праздничный фейерверк.
– Можно мы останемся, папочка? – спросила Мерси, ерзая на стуле. – Ну пожалуйста!
К ней присоединились другие девочки, и они ныли до тех пор, пока отец не попросил их замолчать. Переглянувшись с остальными взрослыми и получив одобрительные кивки, он улыбнулся и сказал:
– Все на фейерверк!
– Как-то похолодало, тебе не кажется, Ортан? – спросил Регнард, похлопав отца по спине. – Помнишь, как мы говорили в былые времена в той таверне за углом? «Всем по “Опутанной Сирене”!»
Так называли особый напиток, который подавался только во время празднеств Прибоя. Он сочетал в себе крепкое спиртное и горькие настойки и отличался терпким запахом соленых водорослей.
– Всю жизнь его терпеть не могла. Так что, дорогие мужчины, идите без нас, – предложила Амелия. – Девушки, тут, кажется, неподалеку была симпатичная булочная.
Младшие не хотели уходить с праздничного карнавала и начали ныть.
Я встретилась взглядом с Мореллой. У нее был трудный день, и, хотя она не жаловалась, я не сомневалась, что ее ноги страшно болели.
– Я, кажется, видела торговца мороженым рядом с ледяными скульптурами в парке. Кому нужны ваши булочки с чаем, если есть строганый лед[31]? Я угощаю!
Девочки с громким визгом бросились в ближайший переулок. Ленор и Лигейя побежали следом, чтобы не оставлять их без присмотра. Камилла шла чуть позади: ярко освещенные витрины магазинов интересовали ее гораздо больше, чем праздничное шествие. Розалия помахала Итану и не спеша последовала за сестрами, явно надеясь на то, что он присоединится.
– Мы подойдем чуть позже, – обратилась я к своим старшим спутницам. – Перед фейерверком.
Морелла взяла Ребекку за руку, и они пошли в сторону булочной. Я вспомнила, как она жаловалась на одиночество прошлым вечером, и порадовалась за нее. Возможно, она наконец подружится с кем-то за эту неделю.
Папа отсыпал мне в руку монет:
– На мороженое.
Я разинула рот от удивления:
– На эти деньги можно купить мороженого на год вперед.
Я попыталась отдать ему золотые флореты, но отец лишь отмахнулся. В лунном свете его взгляд показался мне безумным.
– Тогда потрать их на что-нибудь другое, дорогая. Сегодня праздник. Сегодня можно все!
Капитаны за его спиной смеялись и выкрикивали разные непристойности. По-братски приобняв Стерланда, отец направился к таверне. Вскоре на улице остался только Кассиус. Переступая порог, он обернулся и спросил:
– Что меня ждет?
В его глазах засверкали веселые огоньки, и – готова поклясться – он подмигнул мне. Я надеялась, что это не просто игра света и теней, но по-прежнему не могла забыть его вчерашних слов о состязании.
– Не позволяй Сиренам заманить тебя слишком далеко. Я слышала, они умеют опьянять.
Развернувшись, я поспешила вслед за сестрами. По улицам разносились крики мужчин. Сегодня гуляли все, но они, без сомнений, были громче всех.
Парк превратился в площадку для конкурса ледовых скульптур. Блестящие статуи, подсвеченные специальными светильниками, ярко выделялись в темноте. Большинство из них светились нежным белым светом, но некоторые были сделаны из цветного льда и отбрасывали радужные блики на прозрачные скульптуры.
Я обнаружила девочек в самом центре парка, около ледового дворца. Они с любопытством рассматривали его удивительные детали. Ледяные флажки трепетали на ветру, вращаясь на тонких металлических стержнях. Края ледовых кирпичиков были аккуратно скруглены, придавая замку особое, сказочное изящество.
– Посмотрите, там трезубцы на мосту! – крикнула одна из дочерей капитана Морганштина. – Прямо как в спектакле!
– Это дворец Понта, – объяснила Мерси. – Понт всегда носит с собой огромный трезубец.
– Я думала, он живет в океане. А в океане не бывает замков.
– Он живет в Соли, – подключилась я. – Это часть святилища, где живут все боги. У каждого из них свой надел. У Понта – морское царство, у Вайпани – солнечная корона, у Арины – жаркие края… Родители не учили вас этому?
Девочки отрицательно помотали головами.
– Ого, только посмотрите! – закричала Верити, указывая за мою спину.
С деревьев, росших полукругом, свисали широкие полосы синей ткани. По центру сидела старуха с набором странных металлических коробочек с отверстиями по бокам. Когда она вставляла туда светильники, на ткани появлялись фантастические изображения. Старуха касалась коробочек пальцем, и они начинали вращаться. Дельфины ныряли и выпрыгивали из волн, чайки парили в небесах, хлопая крыльями, киты выпускали фонтанчики.
Вскоре вокруг собралась толпа восторженных зрителей, которые встречали аплодисментами каждую световую иллюзию. Дальше по улице, на веранде одной из таверн, рыбаки бодро запели веселую песню.
– Как же я люблю Прибой! – прошептала Розалия, прижавшись ко мне плечом. Было приятно разделить с ней этот чудесный момент.
Тут что-то в толпе привлекло ее внимание. Я проследила за ее взглядом. Не что-то, а кто-то. Итан помахал ей рукой с угла улицы. Недалеко от него промелькнули Юлиус и капитан Морганштин: видимо, они решили посмотреть, из-за чего собралось столько народу.
– Я думаю… Мне только… – замялась Розалия, пытаясь придумать уважительную причину, чтобы отойти.
– Я понимаю. Неотложные дела, – ответила я и с лукавой улыбкой подтолкнула ее вперед.
Я и оглянуться не успела, как Розалия оказалась на другой стороне улицы. Слева от меня послышался веселый смех, и, обернувшись, я увидела Камиллу, которая хохотала от слов Фишера, запрокинув голову. Видимо, они тоже вышли из паба.
А прямо за ними на фоне ярких огней стоял высокий худой мужнина в темной одежде. Я могла ошибаться, но, по-моему, он пристально наблюдал за мной. Когда я присмотрелась повнимательнее, где-то на задворках памяти замаячили неясные воспоминания.
– Я знаю его, – прошептала я.
– М-м-м? – переспросила Лигейя, отвлекшись от светового представления.
– Видишь того человека? Я знаю его, только не могу понять откуда.
Словно догадавшись, что я говорю о нем, мужчина поднял подбородок и взглядом поманил меня к себе.
– Какого? Тут полно мужчин, – пробормотала Лигейя, оглядывая толпу. – Ого, посмотри, какие волны! – Ее внимание снова переключилось на представление.