В тот день мы играли на пляже вдевятером – Мерси и Онор были еще слишком маленькими. В конце концов все решили, что бесполезно помогать существам, которые явно не хотят спасаться, и отправились домой – ни разу не оглянувшись!
Я собрала черепашек в свою юбку – как в корзину – и отнесла домой. Их было очень много, и все стремились скорее освободиться. Я наполнила ванну морской водой и запустила их туда.
Я погрузилась в воспоминания и говорила немного отстраненным голосом:
– Горничные страшно разозлились, что я притащила домой целый выводок черепах, но мама велела оставить меня в покое. Она спустилась ко мне, и мы вместе стали наблюдать, как черепашата барахтаются в воде и набираются сил.
Кассиус немного изменил положение и наклонился поближе ко мне.
– И как долго они жили у вас в ванне?
– Около недели. Я кормила их водорослями и икрой рыб. Когда снова стало тепло, я отнесла их обратно на пляж.
– И теперь они поползли к морю? – спросил Кассиус.
– Все до единой! Они очень окрепли.
Я с самого начала знала, что не смогу их оставить: им полагалось жить в дикой природе. И все же я надеялась, что хотя бы одна или две черепашки отстанут от остальных и будут нуждаться во мне.
Я с улыбкой вспомнила, как быстро шлепали маленькие ласты, когда черепашки поползли навстречу волнам.
– Я сидела вместе с ними в ванне и взбалтывала воду целыми часами.
Кассиус засмеялся, и его ладонь непринужденно опустилась на мою – как будто так и полагалось.
– Зачем?
Я сделала над собой колоссальное усилие, чтобы отвести взгляд от наших сплетенных рук.
– Они должны были научиться плавать в волнах.
Кассиус мягко потер большим пальцем мою ладонь, и где-то глубоко внутри меня вспыхнула безумная надежда.
– Аннали Фавмант, отважная спасительница больших и малых морских черепах, – прошептал Кассиус, слегка приподняв мой подбородок, и поцеловал меня.
Я никогда раньше не целовалась, но часто представляла, как это может быть – когда соприкасаются губы двух людей. Фейерверк? Легкий трепет невидимых крыльев? Не сомневаюсь: в любовных романах Эулалии примерно так и описывалось. Но я думала, что это обычное прикосновение плоти к плоти – как поглаживание по спине или рукопожатие. На деле же все оказалось гораздо, гораздо лучше.
Я даже не представляла, что у мужчины могут быть такие горячие нежные губы. Он взял мое лицо в свои ладони и поцеловал в лоб, а затем снова прильнул к моим губам. Я набралась смелости и коснулась его кожи. Поглаживая кончиками пальцев его щетинистую щеку, такую непривычную на ощупь, я пыталась запечатлеть в памяти каждое мгновение.
Я наконец отстранилась от него, задыхаясь от нахлынувших чувств.
– Ты так красиво краснеешь! – Кассиус с улыбкой погладил и поцеловал мою разрумянившуюся щеку.
– И ты тоже, – прошептала я в ответ, но тут же замотала головой и покраснела еще сильнее. – Я не это хотела сказать. Прости, я…
Кассиус выглядел чрезвычайно довольным.
– Я смутил тебя?
– Немного, – призналась я и немного отодвинулась, чтобы остыть и прийти в себя.
– Ой, погляди, фейерверк! – крикнул Кассиус и посмотрел вверх, прижавшись ко мне бедром.
Я тоже подняла глаза и озадаченно оглядела темное небо.
– Где? Я не вижу никакого…
И тут он поцеловал меня еще раз.
25
Я резко села, очнувшись ото сна. Медленно открыв глаза, я убрала с лица волосы и выпуталась из простыней. Постепенно, словно пробираясь сквозь туман, я начала вспоминать события прошлого вечера. Праздник Прибоя… спектакль и скульптуры… Поцелуи Кассиуса…
Когда мы плыли обратно в Хаймур, начался снегопад, который лишь усиливался. Похолодало, и мы с Кассиусом использовали это как предлог, чтобы сидеть ближе друг к другу: наши колени тесно соприкасались. Мы добрались до Сольтена, когда над островом уже бушевала метель и завывали холодные ветры. Перед сном я долго стояла у окна, наблюдая за волнами, которые бились о скалы, словно гигантский таран.
Неожиданно в тишине раздался отчаянный вопль, и я наконец отвлеклась от своих мыслей. За ним последовали еще крики, какой-то непонятный вой и причитания, похожие на стоны умирающего зверя. Что вообще происходит? Укутавшись в серый халат, я вышла в коридор. Звуки доносились снизу, и я без раздумий побежала к лестнице. Это была Ленор.
– Они пропали! – всхлипывала она, когда я вбежала в ее комнату. – Они пропали, Аннали!
Камилла и Ханна уже были здесь. Они так упорно пытались перекричать друг друга, что я не могла понять ни слова. Ленор бросилась в мои объятия, прижавшись ко мне холодной, мокрой от слез щекой. Ее волосы были растрепаны, а порванная ночная рубашка висела лохмотьями.
– Что случилось? Где Розалия и Лигейя? – Я гладила ее по волосам, пытаясь хоть немного утешить. Внезапно мои пальцы нащупали что-то острое. Распутав локоны, я обнаружила маленькую веточку с красными ягодками.
– Где вы были? – спросила я, показывая ей ветку.
– Я не знаю! Не знаю! – выла Ленор. – Но они пропали!
Ханна побежала за папой. Ленор яростно размахивала руками и едва не попала мне по лицу.
– Камилла, что случилось?
Она помогла мне уложить Ленор в кровать и ответила:
– Если я правильно поняла, она проснулась и обнаружила, что кровати Лигейи и Розалии пусты. И с тех пор рыдает.
– Это проклятие! – всхлипнула Ленор, уткнувшись в подушку.
Я погладила ее по спине:
– Может, они завтракают? Или пошли прогуляться? Никто не проверял?
Камилла помотала головой:
– Не знаю. Я не могу добиться от нее ничего внятного.
– Ленор, тебе нужно успокоиться. – Я старалась говорить мягким уверенным голосом, хотя мысль о проклятии сильно встревожила меня. Я не переживу еще одних похорон.
– Они мертвы. Я знаю!
– Расскажи, что случилось. Ты что-то видела?
Ленор отчаянно замотала головой и сбросила пуховое одеяло, которым я ее укрыла. Ее глаза лихорадочно горели.
– Я – это они, а они – это я. Их больше нет. Я чувствую!
Я подняла руки, показывая, что не собираюсь трогать ее.
– Все хорошо. Мы найдем их. Ты знаешь, куда они могли пойти?
Ленор выпрямилась и пристально посмотрела в глаза Камилле.
– Спроси у нее, – злобно буркнула она.
Камилла закатила глаза, пытаясь сдержать гнев.
– У нее истерика.
Я аккуратно отодвинула локон с лица Ленор и погладила ее по щеке.
– Что ты имеешь в виду? Расскажи мне, Ленор.
Она снова откинулась на кровать, задыхаясь от слез, и тут меня осенило. Я повернулась к Камилле:
– Вы ходили танцевать этой ночью?
– Что? Мы очень поздно вернулись с Астреи. На море шторм. Кто вообще захочет выйти в такую погоду?
– Они ходили! – выкрикнула Ленор с трясущейся челюстью.
Камилла возразила в ответ, и они начали препираться.
– Я тут ни при чем.
– Ты сказала им, где будет бал!
Камилла разинула рот от удивления:
– Ничего подобного.
– Я тебя видела!
Камилла непонимающе посмотрела на меня:
– Аннали, клянусь, я не понимаю, о чем она говорит. Вчера я сразу легла спать.
В комнату вошел отец, и мы мгновенно прекратили разговоры о танцах.
– В доме полный хаос. Слуги бегают в слезах и оплакивают тройняшек. Что вообще происходит? – Тут он заметил Ленор. – Где твои сестры?
– Кровати Розалии и Лигейи были пусты, когда она проснулась, – объяснила я, пытаясь уберечь Ленор от очередной истерики.
Я осторожно отодвинула папу в сторону, пересиливая отвращение: от него по-прежнему пахло, как от целой таверны моряков.
– Она думает, что сестры пропали.
Папа досадливо выругался и потер лоб.
– Они обязательно найдутся, – сказала я. – Я сейчас же отправлю людей на поиски. Ты можешь присоединиться к нам… после чашки кофе. Скоро мы их найдем.
Я сделаю все возможное.
Шли часы. Мы обыскали уже весь дом, но Розалии и Лигейи нигде не было.
– Мы прочесали весь лабиринт в саду, миледи, – сообщил Юлиус, вернувшись с улицы, где бушевала вьюга. Следом за ним вошли Стерланд и Фишер. – Ничего не нашли.
Новость о пропаже моих сестер быстро разлетелась по Хаймуру, и некоторые гости предложили помочь с поисками.
– Где они могут быть? – задумчиво спросила Морелла.
Она устроилась в Синей гостиной у теплого камина и пыталась отвлечь младших девочек. Я переживала за нее и малышей: Морелла выглядела бледной и напряженной.
– Кто-то уже смотрел в крипте? – спросила я, вычеркивая из списка лабиринт.
– За ночь выпало много снега, – возразил Стерланд. – Мы бы заметили их следы.
– Их могло замести ветром. Думаю, надо все же проверить. Передайте папе, что я пошла туда.
В комнату вошел Кассиус. Он осматривал конюшни. Его плечи были присыпаны снегом, а щеки раскраснелись от ветра и мороза. Он с сожалением покачал головой, и я совсем расстроилась.
– Ты собиралась куда-то пойти?
– В фамильную крипту, – кивнула я.
– Я пойду с тобой. Буря усиливается. Я не могу отпустить тебя одну. Это небезопасно.
Все утро я избегала Кассиуса и старалась не думать о прошлой ночи и наших поцелуях. Нужно было сохранять хладнокровие. Но я не стала возражать: если бы я отправилась в крипту одна в такую метель, то искать пришлось бы меня.
– Я только захвачу мантию, – сказала я и побежала по ступеням вверх. – Одну минутку.
Кассиус увязался за мной. Наши взгляды встретились, и я почувствовала, как дрожат мои губы.
– Как ты?
Его низкий ласковый голос мог в одно мгновение сбить решительный настрой, который я сохраняла все утро. Я незаметно смахнула с ресниц слезинку, как будто что-то попало мне в глаз.
– Сейчас не лучшее время думать обо мне.
Он приблизился еще на несколько ступеней:
– Ты выглядишь уставшей. Давай я осмотрю крипту.
– Ты не знаешь, как туда идти, – возразила я, продолжая подниматься.
– Отправь со мной слугу. Мы справимся