За окном бушевала вьюга. На мгновение передо мной предстало туманное прошлое, словно я смотрела спектакль в театре.
– Мальчики приехали домой на праздник Прибоя, и Евангелина была вне себя от счастья: их троица снова воссоединилась. Они решили провести десять праздничных дней, как в старые добрые времена: устраивать пикники в саду, плавать на Астрею, играть в прятки в лесу… Но неожиданно разыгралась буря. Папа утверждал, что сразу отправился обратно в Хаймур. Стерланд приплыл вслед за ним, не сомневаясь, что Евангелина была с братом… И потом они еще несколько дней не могли найти ее тело.
– Получается, Ортан в одночасье стал наследником имения, а Стерланд лишился всего, – заключил Кассиус.
Я кивнула:
– Знаю, это выставляет отца не в лучшем свете, но я уверена: он никогда не навредил бы родной сестре.
Кассиус потер мои плечи, пытаясь немного согреть и успокоить меня.
– Это не имеет значения, если Стерланд считает иначе…
На меня навалилось тошнотворное чувство вины: я просто не могла примириться с таким предположением. Этот человек был мне как родной. Даже если он действительно хотел отомстить папе, как он мог поставить на кон наши жизни? И с какой целью? На что он мог рассчитывать?
Но потом я вспомнила, с какой злобой и обидой он смотрел на отца в Первую Ночь, с каким злорадством шутил, что разгадает тайну наших туфелек и наконец получит то, что ему причитается.
– Мы должны сказать папе, – прошептала я.
Я умоляюще схватила Кассиуса за руки, из глаз брызнули слезы.
– Кассиус, я знаю, это опасно, но прошу тебя… верни нас обратно в Хаймур.
Словно издеваясь надо мной, прямо рядом с маяком сверкнула молния, и мы содрогнулись от очередного удара грома.
– В такой шторм ничего не получится.
Слезы по-прежнему струились по моим щекам, но я сделала над собой усилие и успокоилась. Нужно было срочно найти выход из этого кошмара. Я еще никогда не чувствовала себя такой беспомощной. Кассиус нежно обнял меня, позволив мне вволю поплакать и покричать. Я била кулаками по металлическим ступеням, пытаясь вылить свою злость на Косамарас, разрушившую столько жизней, – и он не препятствовал. Кассиус просто держал меня в объятиях до тех пор, пока истерика не сошла на нет. Измученная и опустошенная, я наконец обмякла в его руках.
Он продолжал ласково гладить мои спутанные волосы. Я расслабилась и прикрыла глаза.
– Аннали! – тихонько позвал Кассиус.
Я резко вскочила. Видимо, я задремала.
– Кажется, буря немного стихла. Давай попробуем вернуться в Хаймур, пока шторм не добрался до Сольтена.
Устало кивнув, я пошла за ним по лестнице. Стараясь не смотреть на темную груду в углу, я открыла стеклянную дверь, и мы быстро выскользнули наружу, чтобы холодные ветры не погасили сигнальный огонь.
Кассиус долго всматривался в небо, но потом наконец протянул мне руку. Я замешкалась.
– Как будем действовать?
– Прежде всего нужно рассказать твоим сестрам о балах. Даже если они не перестанут спать, они должны знать, что никому нельзя доверять. Потом надо будет поговорить с твоим отцом.
– А Стерланд? – спросила я, отгоняя от себя страх.
Кассиус стиснул зубы.
– С ним, безусловно, будет отдельный разговор. И если дойдет до… Если единственным способом прекратить сделку будет… – Он потянулся к кинжалу и сжал рукоятку. – Я готов сделать это.
– Кассиус, я не могу просить тебя…
– И не надо.
Он улыбнулся, но в его помрачневших глазах читалась невыразимая печаль.
Я сделала шаг вперед, крепко обняв его и вплотную прижавшись к его телу. Мне хотелось поблагодарить его за то, что он рядом, за то, что готов бороться со мной плечом к плечу в битве, к которой он даже не имеет отношения. Я хотела сказать Кассиусу, что люблю его – по-настоящему и очень сильно, – но тут нас подхватил вихрь из соли и снега, и мы покинули Старушку Мод.
36
Когда я открыла глаза, перед нами темной молчаливой глыбой возвышался Хаймур. Но он вовсе не был похож на мой родной и любимый дом. Он выглядел как чудовище, готовое в любой момент поглотить меня.
Мы оказались в дальнем конце сада. Ветер только начинал усиливаться. Так удивительно: всего минуту назад мы были посреди бушующего шторма, а теперь он только приближался к нам издалека. Темные тучи сгущались над Калейским морем. Когда буря наконец доберется до Сольтена, стихия обрушится на остров со страшной силой.
Я никак не могла справиться с волнением. А вдруг нам никто не поверит? Наша история звучала совершенно невероятно. Если бы я не увидела все это своими глазами, я бы сама не поверила. Я прильнула к теплой груди Кассиуса. Скорее бы все наладилось!
– То, что ты сказал Косамарас там, на маяке… Насчет меня. Это правда?
– Ты для меня дороже всех на свете, – повторил Кассиус без тени сомнения.
– А ты для меня, – тихо отозвалась я.
Он протянул руку и погладил мои спутанные темные волосы, зарываясь в них пальцами, а потом нежно поцеловал в лоб. Всего один раз. И я сразу ощутила себя в тепле и безопасности.
– Мы справимся. Вместе. Ты и я.
Я сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться.
– Пойдем в дом.
Когда-то давно – словно не в этой жизни – мы с сестрами любили наблюдать за приближением бури из окон Синей гостиной. Мы уютно устраивались на диванах и креслах с чашками чая и горячего шоколада, заворачивались в пледы и весело проводили время. Эти времена остались далеко позади, но мы по-прежнему иногда собирались там – по привычке.
С каждым шагом мое сердце тревожно замирало. Нервы были напряжены до предела, и я дергалась от малейшего движения. Когда горничная открыла дверцу шкафа с постельным бельем, я чуть не закричала от испуга.
Мы вошли в гостиную. Все мгновенно отвлеклись от своих дел и посмотрели на нас. Здесь было полно народу: собрались почти все мои сестры, включая давно умерших. Ава встревоженно вскочила и схватилась за грудь, покрытую чумной сыпью. Тройняшки снова сидели на одной оттоманке, хотя Ленор, казалось, вовсе не замечала сестер, побелевших от мороза. Я моргнула несколько раз, не желая больше попадаться на уловки Косамарас.
– Слава Понту! – обрадовался отец и в три шага подбежал ко мне, заключая в объятия. Стерланд за его спиной напрягся и отодвинулся на край дивана.
– Куда ты пропала? Мы так испугались! – Он посмотрел вокруг и удивленно добавил: – А где Верити?
Я пересчитала сестер. Камилла сидела в кресле у камина, Ленор на оттоманке, Мерси и Онор на полу, листая альбом с картинками.
– В смысле? Верити не была с нами.
– Она не спустилась на завтрак. Когда мы поднялись проверить, в ее комнате было пусто, как и в твоей. Мы решили, что она с тобой. Где ты была?
Я ощутила резкий приступ тошноты, представив крошечное тельце моей сестры на снегу, – еще одна жертва сделки Вискарди и иллюзий Косамарас.
Камилла тихонько ахнула. На ее лице застыл ужас.
– Что же ты наделала, Аннали?
По комнате прокатился возмущенный гул, и Камилла подалась вперед, глядя на меня глазами, полными ярости и негодования. Мне показалось, будто земля уходит из-под ног.
– О чем ты?
– Где она? Что ты сделала с Верити?
– Я? Ничего! Я была на Гесперусе, зажигала сигнальный огонь на Старушке Мод. Силас умер во сне… А Фишер…
Отец непонимающе уставился на меня:
– Фишер умер много недель назад, Аннали.
– Нет… То есть да, он умер, но мы не знали об этом, пока…
– Не знали? – повторила Камилла. – На Гесперусе произошла авария. Взорвался один из баков с топливом… Мы были на его похоронах. Неужели ты не помнишь? Ты плакала всю дорогу туда.
– И обратно, – добавила Мерси.
– Что?
Я слышала, что они говорят, понимала каждое слово в отдельности, но все вместе звучало словно на чужом языке. Мои сестры смотрели на меня с осуждением и страхом.
И тут я услышала смех. Он начался в углу комнаты, становясь все громче и громче, а затем прокатился прямо под сводчатым потолком. Я испугалась, что своды сейчас обрушатся, но никто даже не посмотрел наверх. Я повернулась к Кассиусу, неслышно моля о помощи, но он лишь пожал плечами. Он тоже ничего не слышал.
– Это все дело рук Косамарас! Она внушает вам фальшивые воспоминания – всем вам!
Папа с Камиллой тревожно переглянулись.
– Но это бессмыслица, Аннали. Откуда здесь взяться Вестнице?
Я сжала кулаки. Хотелось кричать. Как же они не понимают?
– Она путает ваши воспоминания. Не было никаких похорон. Фишер не уезжал отсюда после бала тройняшек.
– Ты же знаешь, что это неправда, Аннали, – не выдержала Камилла. – Ты очень странно ведешь себя в последние недели. Сначала из-за Эулалии, потом устроила сцену на рынке из-за Эдгара… Сперва я думала, что тебе очень тяжело оправиться после того, как ты обнаружила их тела. Потом пропали Розалия и Лигейя – и их снова нашла ты. Я постаралась отогнать от себя подозрения и назойливые мысли. Постаралась убедить себя, что ты никогда не причинила бы нам вреда. Ты ведь всегда нас любила. Но теперь Верити… Аннали, как ты могла?
Я ахнула, не веря своим ушам.
– Ты не можешь так думать. Твой разум затуманен.
Камилла сделала шаг навстречу мне и прошипела:
– Ты винила во всем проклятие, но на самом деле все это сделала ты, верно?
Мне хотелось сбежать, но я словно впала в оцепенение. Я знала, что Косамарас играет Камиллой, словно куклой, но ее слова все равно глубоко ранили меня.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что ты все это время хотела стать наследницей. Заполучить Хаймур и имущество отца.
– Камилла! – вскрикнула я. – Ты же знаешь, что это неправда! Я никогда не причинила бы вреда ни одной из вас, в первую очередь Верити! Ее смерть никак бы не приблизила меня к титулу герцогини. Это звучит безумно, неужели ты сама не понимаешь?
– Безумно, – согласилась Камилла. – Мотыльков не видела в последнее время?
Я метнула взгляд на отца. Он был единственным, кто знал о ночи в галерее.