Себастьян покачал головой, а командор широко улыбнулся:
— С чего ты решил, что я хочу убегать и прятаться от Культа?
Тиберий хотел отойти, но не смог. Глядя в горевшие серебром глаза некроманта, его ноги сковало. Давно он не ощущал такого чувства страха, но это давящее ощущение сразу же пропало, когда Александр повернулся к Себастьяну.
— Док, ты осмотрел девочку?
— Да, лечение уже начато — кивнул тот, сверившись с данными наладонника — И идет в штатном режиме. Но протезы рук и ног не моя епархия.
— Меня интересует только ее здоровье — уточнил командор.
— Стабильное.
— Хорошо, тогда продолжай — кивнул напоследок командор и развернулся к ученому. Себастьян же никуда не уходил, но теперь на свой наладонник стал поглядывать куда чаще.
Слушавший этот разговор Тиберий распылялся все больше. Он сделал несколько кругов вокруг ящика с рудой, который использовал как стул, но в итоге вернулся, став напротив Александра:
— Мою дочь должен лечить я! Только я знаю, как сделать все правильно. Только я смогу разобраться в тех имплантах, что отвечают за стабилизацию ее здоровья. Поэтому нужно…
— ЧТО ТУТ НУЖНО РЕШАЮ Я!!!
Серебряная волна огня накрыла все помещение. Себастьян спокойно, даже в чем-то меланхолично, сделал несколько шагов назад. А вот некромант нависал над упавшим на колени ученым. Того сбило силовой волной, и он пытался встать или хотя бы произнести слово, но не мог пошевелить даже губами.
— Ты свою дочь превратил в обрубок из синтетики и проводов! Думаешь, ты ее спасал? Она сама себя спасла. Ее душа, что обладает такой тягой к жизни, которую не смог похерить даже твой неуемный эгоизм. Возомнил себя спасителем? Богом быть решил? Не смог даже защитить ее от влияния других! Внутри твоей дочери находился биоимплант, да. И если бы первым встреченным на ее пути оказался не я, а ты, то твой путь через завесу уже бы давно начался! Расскажешь мне о невиновности?! Непричастности?! За завесой другие взгляды и поверь моему опыту, твои оправдания о невозможности на что-либо повлиять тебя бы не спасли, чертов эгоист!
— Эгоизм присущ нашему брату — вставил свои «пять копеек» Себастьян, имея ввиду людей, увлеченных наукой.
Пыл некроманта немного поутих, как и пылавший вокруг огонь из чистой некроэнергии. Впрочем, Александр, его прекрасно контролировал, ведь невредимыми были не только окружавшие его люди, но даже лежавшие на полу вещи. Странно, учитывая, что раньше у некроманта такие вещи легко проделывать не получалось. Или, наоборот, совсем не странно.
— Увлеченность не служит оправданием слепому эгоистическому стремлению удовлетворить личные потребности — спокойно закончил свой монолог командор.
— Я… — ослабление давление некроманта вернуло Тиберию возможность разговаривать — Я… никогда не был причастен к убийствам Культа! Я простой ученый, который хочет спасти дочь. В Культе я пытался помогать людям.
— Это твое ощущение. Твое эгоистичное мнение, уважаемый Тиберий — командор не стал нервничать, а наоборот, его объяснение звучало спокойно и сухо — Говоря о завесе и суде я оперирую не личным мнением или слухами. Нет. Я прекрасно вижу ту кровь, что осталась на твоей душе. Кровь и боль тех, к смерти которых ты причастен. На твоем месте я бы начал смывать ее как можно раньше, ведь работы предстоит много. Хотя знаешь… хорошо.
Некромант оживился, обходя по-прежнему стоявшего на коленях ученого. Он кинул небольшой кварцевый кристалл на лежавший рядом ящик. Присел, рассматривая его повнимательней, а потом просто ткнул в него указательным пальцем. Простой жест вызвал легкое свечение кристалла, словно бы он фосфоресцировал. Только свет был серебристым.
— Хорошо — повторил Александр — А может я действительно не прав. Не вижу всей картины. Ты ни в чем не виноват и предположений о вероятности того, что произошло у тебя не было и не могло быть. Воз-мож-но. Тогда поступим проще. Сейчас каждый покинет это помещение и начнет заниматься своими делами. Это ведь будет лучшим решением? Оп-ти-маль-ным!
— Я рад, что вы оказались благоразумны, командор — Тиберий поднялся, отряхивая свою одежду — Поверьте, наше сотрудничество будет благотворным.
— О, да — странно кровожадно улыбнулся некромант — оно будет максимально плодотворным. Когда каждый поймет свои ошибки…
— Согласен — ученый хотел было еще что-то сказать, но командор уже вышел из помещения. Себастьян так вообще еще раньше его покинул.
Тиберий остался сам. Полуоткрытая дверь склада говорила, что не смотря на тон и эмоции, командор все же прислушался к голосу разума и практичности. «Ведь мы нужны друг другу» — еще раз проговорил в своей голове ученый.
— Я не мог ничего сделать — тихо произнес он, словно молитву, эти слова и попытался выйти. Но не сделав и шага, почувствовал чьё-то присутствие. Будучи и так на нервах, ученый резко повернулся, всматриваясь в полутемный мрак помещения.
Движение. Едва уловимая тень. Перед Тиберием стояло нечто. Нечто, что из серого марева превратилось во вполне узнаваемый силуэт женщины.
— Почему? — произнесла она и сделала шаг к нему — Почему?
Мужчина не сразу вспомнил кто перед ним. Отчего-то его пытливый ум сейчас даже не задумался над фактом того, откуда она здесь вообще взялась. «Кто она?» — вот то, что вдруг озаботило ученого. И Тиберий вспомнил. Вспомнил и его сердце похолодело.
Культ был сформирован уже несколько лет. Толпы людей, что требовали внимания и помощи. Они сплошным конвейером проходили сквозь его кабинет. Он пытался помочь всем. Ремонтировал импланты, тестировал новые системы протезов. Там была и эта женщина.
— Не нужно — тогда сказала она, ненадолго придя в себя — Я просто хочу умереть. Не хочу так жить… они все мертвы… я сама убила их… не хочу жить…
— Нет — Тиберий тогда отрицательно покачал головой и вернул работоспособность всем ее имплантам. Она вернулась в строй бойцов-культистов.
— Я… я…
Она остановилась рядом с ним, истекая призрачной кровью из множества ран.
— Почему? — другой голос, теперь уже мужской.
— Почему? — детский.
Он начал вспоминать. Узнавать всех этих призраков. Они все приходили в себя на его операционном столе. Они все были рабами Культа, который контролировал их по средствам имплантов. И все они просили одного — свободы. Свободы умереть и прекратить все это. Но Тиберий тогда слышал себя. Его эгоистичное видение справедливости требовало лечить их, возвращать к жизни. «Добро», которое он делал, возвращало их в строй, где вполне возможно, контролируемые Культом, эти люди шли убивать свой народ, своих родных. И в глубине души ученый прекрасно это знал…
— Я хотел как лучше… — прошептал он, снова опускаясь на колени, не выдерживая давления этих взглядов.
— Я хотел лучше… — прошептал еще раз он.
Но в глубине души и сам Тиберий знал, что его желание и видение и что просили эти несчастные жертвы — это были совершенно разные вещи.
Всхлипы и рыдания доносились через полуоткрытую дверь.
— Не перегнем? — тихонько произнес Себастьян.
— Он взрослый мужик. Пусть думает лучше над своими действиями и чем они чреваты для остальных. Но из-за этого заумного эгоизма, если его лицом в саму суть не мокнешь, то он не поймет. Там заряда накопителя на минут сорок. Ничего, подумает над своим поведением, а там глядишь в голове появятся еще мысли, кроме как о дочке и науке. Кстати, пойдем проверим ее состояние, шутки шутками, а ребенок действительно требует внимания.
— Ага — ни разу не осуждающе, а по-деловому произнес Док, и они тихонько отошли от дверей.
А вот за ними… всхлипы, плачь и безостановочные мольбы о прощении лишь усиливались. Кажется, кто-то потихоньку начинал понимать…
Глава 14
— Зео, что по сканерам?
— Результатов нет. Активность нулевая. Возвращаемся на базу, капитан?
— Нет. Еще круг.
Алиссия продолжала облетать небольшой квадрат, где были найдены разведывательные дроны. Но никаких результатов это не давало. Как и сказал искин — активностей замечено не было. Ловля рыбы в мутной воде выглядела и то перспективней, но у девушки было кое-что, чем она не стеснялась пользоваться — время и знание местности. Настораживало другое — активность Культа так же резко упала и их корабли появлялись в системе крайне редко, в основном транзитом.
— А что по остаточным данным найденного следа? — скорее не ради результата, а просто, чтобы разбавить тишину, спросила капитан.
— Слишком слабый, точку выхода рассчитать невозможно — спокойно ответил на этот, уже повторявшийся не один раз, вопрос Зео.
Девушка это и сама прекрасно знала. Но как говорится, цель была не в вопросе и даже не в ответе. Целью было немного расшевелиться, рассмотреть варианты. Что Алиссия и стала делать, продолжая во всю эксплуатировать бедный искин:
— Но ведь мы знаем одну точку, так? — встала из-за своего капитанского кресла она и начала неспешно расхаживать по мостику.
— Выстроить линию перехода можно при наличии хотя бы двух точек. Через одну точку линию не провести — как маленькой стал объяснять прописные истины искин.
Ожидая этот ответ, Алиссия кивнула и продолжила свои хождения:
— А вторая точка… где бы она могла быть? — хождения прекратились и капитан вернулась на свое место.
Она активировала небольшой монитор, на котором отражалась карта ближайших систем. Большинство из них были необитаемыми или фронтирами других фракций.
— Так… бери координаты выхода имперского корабля как отправные. К альвам он точно не мог полететь, ведь след принадлежал имперскому кораблю — Алиссия нажала пару кнопок и часть систем, граничащих с альвийским фронтиром погасли.
— Хорошо. К Баронствам выхода без ведома альвов тоже нет. Но обходы можно и убрать — потухла еще пара систем.
— Через тьмутаракань можно добраться к корпоративным системам и это не лучший вариант. Проще прорываться через те же Баронства. А значит не вариант. Да и грызутся имперцы с корпоративниками до сих пор. Что остается? Самое логичное — идти к имперскому фронтиру через ближайшие к нему системы. Мда, логичная логика — недовольно произнесла капитан, но тем не менее, ближайшие к имперскому фронтиру системы оставила.