— Впустите меня!
Фигура внутри магазина приблизилась ко входу, и в дверном проёме появилось незнакомое мальчишеское лицо. Юноша казался не старше Питера и уверенно произнёс:
— Мы закрыты.
«Новый подмастерье,» — решила про себя Чармейн. Тем временем взгляд парня опустился на Бродяжку, которая учуяла аппетитный дух, доносящийся из пекарни, и принялась жадно нюхать воздух вокруг.
— К тому же с собаками нельзя, — добавил юноша.
— Я пришла к своему отцу, — сказала Чармейн.
— Ничего не знаю, — помотал головой подмастерья, — сейчас все очень заняты в пекарне.
— Мой отец сам мистер Бейкер, — настаивала девочка, — и у него непременно найдётся минутка для меня. Пропусти.
— Откуда мне знать, что ты не врёшь? — подозрительно откликнулся юноша. — Я дорожу своей работой и…
Чармейн знала, что в подобные моменты лучше всего вести себя вежливо и тактично, но чаша её терпения переполнилась, как тогда, с кобольдами на кухне.
— Бестолковый мальчишка! — перебила она его. — Как только мой отец узнает, что ты не впустил меня, он вышвырнет тебя на улицу! Давай, пойди и спроси его, если не веришь мне!
— Скажите пожалуйста, какая грозная, — чуть усмехнулся парень, но раскрыл дверь, впуская девочку. — Заходи, но собаку свою оставь снаружи, поняла?
— Я не оставлю её, — отрезала Чармейн. — Её могут украсть. Она очень ценная волшебная собака, чтобы ты знал. Сам король позволяет ей бродить по дворцу, так что уж ты-то и подавно впустишь её.
Юноша лишь насмешливо посмотрел на девочку.
— Рассказывай свои сказки лаббокам на холмах, — бросил он.
Неизвестно, во что бы вылились их пререкания, если бы из пекарни в магазин не вошла Белла, работавшая здесь продавщицей. Она направлялась к выходу, на ходу повязывая на голову платок.
— Тимми, я ухожу. А ты вымой всё хорошенько… — тут Белла заметила девочку: — Привет, Чармейн! Пришла повидаться с папой?
— Привет, Белла. Да, — ответила Чармейн, — но мне не позволяют взять с собой Бродяжку.
Белла посмотрела на собачку, и её лицо озарила улыбка.
— Какое прелестное создание! Но ты же знаешь, как твой отец относится к собакам и своей пекарне. Лучше оставь её в магазине с Тимми. Ты же присмотришь за ней, Тимми?
Подмастерье что-то проворчал себе под нос, сердито глядя на девочку.
— Но предупреждаю, Чармейн, — продолжала Белла, любившая поговорить, — в пекарне сейчас все заняты по уши. Пришёл заказ на эксклюзивный торт. Так что не задерживайся надолго. Поставь свою собачку, с ней тут ничего не случится. А ты, Тимми, немедленно возвращайся к работе — витрины и стеллажи к завтрашнему утру должны просто сиять. Смотри у меня, если я замечу хоть пятнышко. Пока-пока!
Белла выскользнула на улицу, заставив Чармейн посторониться. Девочка всё же подумывала, прошмыгнуть в пекарню вместе с Бродяжкой, но вспомнила, что при виде еды собачка напрочь теряет волю. Она опустила Бродяжку рядом со стойкой и сдержанно кивнула Тимми. «Он будет ненавидеть меня до конца своих дней,» — подумала девочка. Она прошагала мимо пустых застеклённых касс, мраморных стеллажей и небольшого скопления белых столиков и стульев, где жители Верхней Норландии привыкли попивать кофе с пирожными и щедрыми кусками пирогов. Бродяжка отчаянно тявкнула, как только Чармейн толкнула дверь пекарни, но девочка не услышала её и скрылась внутри.
Пекарня напоминала улей, по которому туда-сюда сновали трудяги-пчёлы. Жара стояла тропическая, всюду витали умопомрачительные запахи свежей выпечки. Чармейн решила, что поступила правильно, оставив Бродяжку в магазине, иначе она просто сошла бы с ума. Запах теста и румянящихся коржей, пряников и вафель дополняли ароматы ягодных начинок и заварного крема; к ним приплеталось благоухание сливок и глазури, исходящее от высоченного многослойного торта, который украшали несколько человек. «Розовая вода! — восхищалась Чармейн, жадно вдыхая знакомые запахи. — Лимон, клубника, миндаль с юга Ингарии, вишня и персики!»
Мистер Бейкер порхал от одного помощника к другому, объясняя, поправляя и поощряя на ходу.
— Джейк, поуверенней вымешивай тесто, — услышала девочка, едва вошла. — Бережней с тестом для печенья, Нэнси. Не колоти так, а то получатся камни, а не печенье.
Затем он направился в дальний конец пекарни к огромным печам, указывая юноше, которую нужно разогреть. Где бы ни очутился мистер Бейкер, он тут же становился центром внимания, и все его указания немедля исполнялись.
Чармейн знала, что её отец — король в своей пекарне. «Даже больший король, чем настоящий король в своём дворце,» — думала она. Белый поварской колпак на его голове возвышался не хуже любой короны. «И очень ему идёт,» — отметила девочка. Тонкие черты лица мистера Бейкера гармонировали с рыжей шевелюрой, Чармейн сильно походила на него, вот только веснушек у отца было всё-таки куда больше.
Девочка настигла его у небольших печей, где мистер Бейкер пробовал острую начинку для мясного пирога. Он говорил стоящей рядом девушке, что она переборщила с пряностями.
— Но ведь всё равно вкусно! — протестовала девушка.
— Возможно, — наставлял мистер Бейкер, — но есть приятный вкус, а есть отменный — почувствую разницу, Лорна. Я попробую спасти эту начинку, ты же иди пока помоги с тортом, а то они там до ночи провозятся.
Он снял кастрюлю с огня, а Лорна, облегчённо вздохнув, направилась к столу с тортом. Мистер Бейкер развернулся и увидел Чармейн.
— Привет, солнышко! Не ждал тебя, — улыбнулся он, но затем тень сомнения промелькнула на его лице. — Тебя мама послала?
— Нет, — ответила девочка, — я сама пришла. Я ведь присматриваю за домом двоюродного дедушки Уильяма. Уже забыл?
— Ах, точно, — кивнул отец. — Чем же я могу тебе помочь?
— Ну… — замялась Чармейн. Она вспомнила, что её отец настоящий мастер, и ей стало неловко задавать свой вопрос.
— Минутку, — бросил мистер Бейкер и отвернулся к полке в поисках молотых трав и пряностей. Он достал небольшую баночку, открыл её и чем-то посыпал варево в кастрюле. Перемешал, попробовал и довольно кивнул.
— Теперь порядок, — он накрыл кастрюлю и убрал от огня, оставив охлаждаться. Затем вопросительно посмотрел на дочь.
— Пап, я не умею готовить, — выпалила она залпом, — а дома у двоюродного дедушки Уильяма на ужин появляются сырые продукты. Может у тебя есть какие-нибудь записи или рецепты, ну, для учеников или ещё чего-нибудь?
Мистер Бейкер потёр подбородок. Руки у него были безукоризненно чистые, как у врача.
— Я всегда говорил твоей маме, что тебя хоть немножко, но следует научить подобным вещам, — проговорил он, — достойно оно уважаемой леди или нет. Давай посмотрим. Большинство рецептов из моих книг и заметок покажутся тебе немного сложноватыми, например, пирожные и пикантные соусы. Похоже, что все мои ученики и подмастерья приходили ко мне, уже постигнув основы кулинарного искусства. Но всё-таки у меня должны где-то оставаться мои старые, самые простенькие записи, когда сам я только-только начинал учиться. Так, давай найдём их.
Аккуратно минуя занятых делом поваров, Мистер Бейкер с дочерью направились в дальнюю часть пекарни к покосившемуся шкафчику. На полках вперемешку стояли и валялись тетради, клочки бумаг с липкими пятнами от варенья и толстенные папки с мучными следами пальцев.
— Минутку, — произнёс отец, остановившись перед заваленным всякой всячиной столом, стоявшим у шкафа. — Дам-ка я тебе с собой ещё еды. Чтобы разобраться в записях и хоть чему-то научиться, потребуется какое-то время, а есть ведь что-то нужно, верно?
Чармейн очень хорошо знала этот стол, и он бы непременно понравился Бродяжке. Здесь стояли блюда, по какой-то причине получившиеся не такими идеальным, как того требовал мистер Бейкер: сломанные торты, кривые пряники, помятые пироги, а также товар из магазина, не раскупленный за день. Все, кто работал в пекарне, могли забрать домой с этого стола что угодно. Отец взял мешок, лежавший поблизости, и начал наполнять его разнообразными вкусностями. Первым делом он уложил торт со взбитыми сливками, затем несколько пирогов, за которыми последовали пряники, пончики и огромный открытый пирог с сыром. Собрав мешок, мистер Бейкер подошёл к полкам и принялся рыться в груде кулинарских рецептов.
— Ага, нашёл, — провозгласил он, вытаскивая потрёпанную бурую тетрадку, некогда залитую маслом. — Я же помнил, что не выбросил её! Я начал вести эти записи ещё во времена своего ученичества в ресторанчике на Рыночной площади. Я тогда и яйца правильно не умел разбить, прям как ты сейчас. Думаю, эта тетрадь — как раз то, что тебе нужно. Хочешь, дам тебе несколько заклинаний, которые помогут побыстрее разобраться с рецептами?
— Заклинания! — поразилась Чармейн. — Но, папа…
Девочка ещё никогда не видела отца таким смущённым и виноватым: его лицо залила краска, а веснушки запылали огнём.
— Знаю-знаю, Чармейн. Твоя мама убила бы меня на месте за такие слова. Она настаивает, что чарами пользуются только низкие и пошлые люди. Но я родился с магическим даром и ничего не могу с этим поделать. Здесь, в пекарне, мы ежеминутно используем чары и волшебство. Прошу, будь доброй понимающей девочкой и не рассказывай маме. Хорошо? — мистер Бейкер достал с полки тоненькую жёлтую тетрадь и нерешительно взмахнул ею. — Тут записаны простейшие кулинарные заклинания. Возьмёшь?
— С радостью! — откликнулась Чармейн. — И, конечно, ничего не разболтаю маме. Я ведь не хуже тебя знаю её взгляды.
— Умница моя! — улыбнулся мистер Бейкер, запихнул обе тетрадки в мешок с едой и подал его дочери. Они заговорщицки подмигнули друг другу.
— Приятного ужина и удачи, — сказал ей отец.
— Тебе того же, — откликнулась Чармейн, — и большущее спасибо, папа.
— Повезло же тебе! — уже у дверей окликнула девочку Лорна. — Я и сама, признаться, положила глаз на тот торт со взбитыми сливками.
— Там остался ещё один, — ободрила её Чармейн и скрылась в магазине.
Тимми сидел на мраморно-стеклянной стойке у кассы и бережно держал на руках Бродяжку. Чармейн очень удивилась, завидев их вместе.