Лонни с удовлетворением отметил, что большинство наиболее безумных версий перекочевали в самый низ списка тем, а то и вовсе исчезли. Модераторы в «Реддите» явно не сидели без дела — по крайней мере, на этом подфоруме. Митчелл быстро пробежался взглядом по самым нижним веткам и, ознакомившись с версиями захвата инопланетянами, заговора якудза и неуклюже завуалированной попыткой втюхать какой-то лосьон для тела, начал с самого верха.
Пользователем, заработавшим наибольшее число голосов, оказался тот, кто нашел фото Эбигейл и Грейс, идущих вместе по улице. За ним шли несколько «реддиторов», которые либо жили в Гленмор-Парке, либо ездили туда расследовать дело, размещая фото и пытаясь вычислить маршрут Эбигейл и Грейси. Митчелл прочитал этот раздел от начала до конца и не остался впечатлен. Некий CrazyKid39 вроде как идеально отследил маршрут до того момента, как девочки подошли к парку, просто сложив вместе фото с их участием, очень короткое сообщение ФБР о том месте, где нашли Грейси, и название улицы Лисманов, которое «реддиторы» ухитрились где-то нарыть.
Потом начались поиски виноватых с прямым указанием на конкретных людей. Несколько фото были отмечены различными участниками форума тегом «потенциальные подозреваемые», где так называемые подозреваемые были отмечены либо кружком, либо грубо нарисованной стрелочкой. Насколько Митчелл мог судить, все подозреваемые угодили в эту категорию по крайне шатким основаниям — вроде подозрительной одежды, странного поведения, иного цвета кожи или вероисповедания. Поскольку похищение было совершено в День святого Патрика, странное поведение и одежда были вполне объяснимы. Основных подозреваемых Митчелл насчитал около дюжины, но ни один из них явно не представлял интереса для следствия.
Глен Хейни, он же RollingPunches, появлялся на подфоруме двадцать три раза, в основном в комментариях. Он выглядел одним из наиболее рационально мыслящих, аналитических участников форума, и значительное число его хорошо аргументированных комментариев относилось к исключению различных подозреваемых. Глен восторгался теми «реддиторами», которые поехали в Гленмор-Парк, чтобы самим изучить местную обстановку. Не решил ли он к ним присоединиться? Его последний пост был размещен чуть более чем за день до его предполагаемого времени смерти.
В двух его комментариях упоминался другой подфорум «Реддита» под названием «Защитите наших детей», участники которого выступали и в различных соцсетях под одноименным тегом. Митчелл быстро понял основную установку. Они уверяли, что похищения Лисман можно было бы избежать, если б судебная система более жестко обходилась с половыми преступниками. В качестве первой меры превозносилась химическая кастрация, равно как и куда более строгие наказания за любые преступления, связанные с сексом. То, что похищение Лисман почти точно не имело никакого отношения к половым преступлениям, в расчет никак не принималось — число мемов и видеоклипов на эту тему росло как снежный ком.
Как только внимание Митчелла переключилось на эту группу, стало невозможно не замечать остальных. Вторая крупная группа пользователей сайта привязала дело к проблеме финансирования правоохранительных органов. Они уверяли, что полицию больше интересуют поступления от штрафов, а не предотвращение преступности.
Третья группа объясняла все незаконной иммиграцией.
Контроль за оружием, неприкосновенность личности, межэтнические противостояния — Эбигейл Лисман стала лицом, связавшим воедино все эти проблемы, и не только. Ее история олицетворяла собой страх любого родителя, а страх — это потенциальный инструмент пропаганды.
Как раз страх и привел многих к поискам причин случившегося. Родителям хотелось верить, что это никогда не произойдет с их детьми. И они нашли выход своему страху — накинулись с обвинениями на родителей Эбигейл. Многие указывали, что девочки свободно шлялись по городу вечером, как будто их матерям было совершенно наплевать, что с ними происходит. И почему девочки оказались в «Инстаграме», для начала? Это же сборище педофилов и извращенцев! Никаким девочкам нельзя разрешать «Инстаграм» до четырнадцати, или шестнадцати, или семнадцати и так далее. Кто-то нашел фотку с корпоратива, на котором Наамит и Рон Лисман присутствовали в тот вечер — где Наамит запечатлена с бутылкой пива в руке. Этот снимок вовсю циркулировал по интернету с различными подписями. Митчеллу захотелось дать кому-нибудь в морду.
А потом он наткнулся на конспирологический сайт, собирающий доказательства того, что Эбигейл вообще никто не похищал — что это всего лишь уловка ее родителей с целью привлечь к себе внимание средств массовой информации по причине их финансовых затруднений. Сторонники этой теории демонстрировали несколько схожих черт с постановкой «мальчика на воздушном шаре» 2009 года — когда некие Ричард и Маюми Хин уверяли, будто их семилетний сын забрался в гондолу надутого гелием аэростата в виде летающей тарелки и улетел на нем неизвестно куда, в то время как мальчишка благополучно прятался на чердаке.
На тот момент Митчелла уже тошнило от интернета, от людей, от своей работы. Он встал, чтобы сделать себе чашку кофе. Ханна сидела за своим компьютером и просматривала какую-то запись с камер наблюдения, слегка прищурившись. На лицо ей упала прядка волос, но она вроде этого даже не замечала. В том, как напряженно Ханна всматривалась в экран, было что-то, что приклеило его к месту, и он никак не мог отвести от нее глаз. Митчелл впервые обратил внимание, насколько зеленые у нее глаза. В тусклом свете кабинета оперативников они казались почти оливковыми.
— Что? — спросила она, оторвав взгляд от монитора.
— Гм… Да вот, решил сделать себе кофейку, — сконфуженно ответил он. — Не хочешь?
Ханна бросила взгляд на чашку на своем письменном столе. Та была еще наполовину полна.
— А я и забыла про свой, — сказала она, слегка улыбнувшись. — Он уже остыл. Конечно, буду рада получить еще. Записи с камер наблюдения — не самое захватывающее зрелище.
— Машина на них попала?
— Да, но на водителе лыжная маска, как и говорил Питер. Сейчас просматриваю остальное — вдруг мы что упустили? В «Реддите» есть что-нибудь интересное?
— Не особо. — Митчелл покачал головой. — Похоже, что парню и вправду нравилась мысль лично посетить Гленмор-Парк.
— Ну да, — пробормотала Ханна, глаза которой вернулись к экрану. — Все мы знаем, чем это закончилось.
Митчелл подошел к кофемашине, сделал две чашки, одну отнес Ханне и опять уселся на свое место.
На подфоруме в «Реддите» несколько раз упоминался благотворительный сайт под названием «RPM». Хотя на момент публикации этих постов Глен был уже мертв, интерес Митчелла резко повысился. Он нашел этот сайт в Сети и поначалу не совсем понял, какое отношение тот имеет к делу. Это был интернет-ресурс, в основном посвященный добровольным пожертвованиям в адрес ветеранов войны и детей, которым требовались дорогостоящие медицинские операции. А потом Митчелл все-таки нашел пост, имеющий отношение к похищению. Два дня назад здесь была размещена публикация про дело Эбигейл Лисман, сообщающая, что у родителей нет возможности заплатить выкуп, с просьбами пожертвовать деньги на эти цели.
Митчелл нахмурился. Судя по всему, деньги текли рекой. Тут явно сработала и статья из «Базфида»[40], перечисляющая «Пять поразительных способов, которыми Америка пытается спасти Эбигейл», и упоминающая в числе всего прочего и этот благотворительный сайт. Она стала невероятно вирусной, и поток пожертвований утроился. Внесли собранные средства и несколько еврейских благотворительных организаций.
Митчелл покопался в интернете, пытаясь определить, не мошенничество ли это. Явно нет. «RPM» был хорошо известным и часто используемым сайтом.
Согласно последним публикациям, четыре часа назад они уже собрали восемьдесят процентов требуемой суммы.
— Эй, Ханна! — позвал Митчелл. — По-моему, Лисманы все-таки смогут выплатить выкуп похитителям.
Ханна наконец позвонила Клинту — после восьми вечера. Того явно слегка позабавила ее попытка пригласить его на свидание за ужином, который должен был бы начаться как минимум час назад. Он сказал, что полностью вымотался, уже у себя в номере в мотеле и не намеревается никуда идти. Но если она не возражает против еды навынос, то он только что собрался заказать суши.
Ханна поехала к нему в мотель, раздражаясь сама на себя, что позвонила так поздно, что вообще позвонила и что согласилась прийти к нему в номер в мотеле. А потом решила, что это Клинт во всем виноват, и почувствовала себя малость получше.
В Гленмор-Парке было два мотеля, оба не особо шикарные. Клинт остановился в «Паркс Лодж» — подковообразном здании с маленьким и практически неиспользуемым бассейном по центру. Поднявшись по скрипучим ступенькам на второй этаж, Ханна вошла в двести седьмой номер, в котором, по словам Клинта, он остановился.
Дверь он открыл через минуту после того, как она постучалась. Одет агент был не парадно — в джинсы и серую футболку, но футболка была тесной, плотно облегающей его мускулистую грудь, да и джинсы сидели хорошо. Ханна заподозрила, что он переоделся сразу после их телефонного разговора, и пожалела, что не поступила так же. На ней была та же самая одежда, в которой она приходила на работу вчера, — выцветшая синяя рубашка на пуговицах и черные штаны, которые она успела облить кофе. На черных штанах пятно наверняка не было особо заметно, но ее по-прежнему окружал легкий запашок кофеина. Не слишком соблазнительный аромат.
Клинт тепло улыбнулся ей.
— Заходи!
Ханна прошла мимо него. Номер оказался вполне симпатичным для мотеля. Ярко освещенный, с кроватью с одной стороны, постельное белье на которой было чистым и аккуратно заправленным. На другой стороне комнаты пристроился маленький стеклянный столик около трех футов высотой с расставленными вокруг него тремя деревянными стульями. Рядом с ним стоял небольшой письменный стол с темным кейсом Клинта на нем и серым скоросшивателем, аккуратно положенным сверху. Никакой одежды ни на полу, ни на кровати — ничто не указывало на то, что Клинт действительно живет здесь. Она даже не поняла, куда он девал свой дорожный чемодан.