— Вот и все, — сказал Фордхэм. — Может, хватит играть?
— Ты попробовала раз, — Винтер игнорировала брата. — Попробуй еще раз. Сильно сосредоточься. Я вижу брешь. Я хочу, чтобы ты ее ощутила. Взяла в руку и порвала изнутри. Заклинание разобьется вокруг тебя.
Керриган недоверчиво посмотрела на нее.
— Откуда ты это знаешь?
— Я исследовала эту стену дольше, чем ты жила, — спокойно сказала она. Хотя ее холодное спокойствие пропадало, толпа за ними шептались из — за неудачной попытки Керриган.
— Тихо, — крикнула Айслинг, опередив Винтер. — Дайте девочке еще шанс.
— Продолжай, — сказала решительно Винтер.
Фордхэм покачал головой.
— Ты не обязана это делать.
Но между ними и дверью была толпа. Если она не попробует снова, они ее не выпустят.
— Я попробую еще раз, — сказала Керриган.
Фордхэм помрачнел, и Винтер радостно улыбнулась.
Она игнорировала обоих, вытянула руку, закрыла глаза и отправилась в то место в себе, где обитала ее магия. Она полезла в источник, и ее магия ответила, яркая и сильная. Она старалась не использовать ее тут после заявления Винтер в лесу. Магия ответила ей, как маяк, ведущий домой. Она направила обе ладони на пустое пространство. Потянулась к бреши в мире, которая всех их освободит. Она резко вдохнула.
— Да, — выдохнула Винтер.
Она ощущала это. Чувствовала, о чем говорила Винтер. Но эта трещина была не с этой стороны стены. Она рушилась снаружи, не иначе.
Керриган отпрянула. Винтер спорила за ней, Фордхэм кричал, но Керриган не слушала. Она не закончила. Она вышла на балкон, пройдя сквозь барьер. Крики последовали за ее шагом сквозь барьер. Гнев, восторг страх, хор звенел эхом в ее голове. Ожидание многих собралось в одном месте.
— Что ты делаешь, Керриган? — спросил Фордхэм.
Но она не ответила ему. Она вернула ладонь на трещину. Ощутила, как ее швы обвивают ладонь, словно в нежных объятиях. Вот оно. Это была трещина, которую видела Винтер. Трещину создали годы. Она словно тянулась по магии, сильно натянутой на балконе. Словно натянутое на пироге тонкое тесто, которое могло вот — вот порваться.
И она хотела использовать эту слабость и разрушить все.
Керриган надавила, глубоко вдохнула и опустила ладонь. Ничто не произошло. Миг предвкушения лопнул, как пузырь. Она открыла глаза, расстроившись. Не сработает. Не так. А она знала мало об этой магии, чтобы все получилось.
Она открыла рот, чтобы признать поражение, когда ощутила рывок своей магии. Она удивленно вздрогнула, но не могла убрать ладонь от барьера. Словно заклинание ожило. Ослепительный свет заполнил пространство. Винтер все время видела это. Керриган вдруг увидела золотое сияние барьера во всей красе.
Магия потянула сильнее.
Ее глаза раскрылись шире. Она слышала вопросы Винтер, полные паники. Фордхэм пытался пересечь барьер, но он не пропустил его. Он ударил плечом по барьеру, который выпускал его до этого. Его глаза были напуганными. Он снова осознал свои страхи.
Барьер вонзил в нее когти. Она отклонила голову и закричала, падая на холодный твердый пол балкона. Зрение потемнело по краям. Последним она видела, как Фордхэм отчаянно пытался дотянуться до нее.
И все потемнело.
* * *
Девушка прошла в Кавор. Ее большие темные глаза смотрели на пустую деревню с жалостью. Война жестоко обошлась с когда — то красивой деревней. Огонь дракона уничтожил почти половину одним залпом. Только горы спасали народ внутри, оставляя людей и полуфейри отбиваться самих в войне, которую они не хотели.
— Мне жаль, — сказала она.
— Мэй, ты уверена? — спросил голос за ней. — Тот народ… они не заслуживают этого.
— Не заслуживают, — Мэй повернулась к красивому юноше. Ее сердце сжалось.
Трулиан первым поверил в нее. Его сопротивление означало, что, может, даже она пересекла черту.
— Ты вообще можешь сделать это?
Она прикусила губу и провела ладонями по своим почти черным волосам.
— Не знаю, но какой есть выбор? Ты знаешь, что они сделают, если мы не остановим их. Ты был на встрече, Тру.
Он взглянул на гору за ее головой.
— Это не может быть ответом. Они — монстры, но…
— Есть только такой путь. Я видела это.
— Видела? — он нахмурился. — Снова? Ты не говорила мне.
— О, Тру, — прошептала она, все тайны между ними сдавили ее горло. Все видения, о которых она не осмеливалась рассказать ему, пока ее разум разбивался день за днем во время войны.
— Прошу, — умолял он.
— Отойди. Мне нужно работать, — сказала она. — Спасти наши души.
Трулиан не успел ее отговорить, Мэй подняла свои коричневые руки в сторону трех вершин Дома Теней. Яркий ослепительный свет собрался между ее ладоней, и она выпустила его.
* * *
— Керриган, — сказал Фордхэм, ее голова была на ее коленях.
Он, видимо, смог пройти барьер, когда тот оттолкнул ее. Ее глаза открылись. Все болело. Ее магия была слабой искрой внутри. У нее еще не было таких видений. Она не знала, что могла видеть прошлое, а не будущее.
— Форд, — прохрипела она.
— Я тут.
— Ты это сделала! — закричала Винтер. — Ты сделала трещину больше. Я могу просунуть туда ладонь.
И впервые за тысячу лет кто — то, кроме Фордхэма Оливье, просунул руку сквозь стену барьера.
— Давайте пытаться дальше!
Фордхэм игнорировал Винтер.
— Тебе нужно к целителю.
— Форд, — неуверенно повторила она.
Как они вернутся по другую сторону барьера и в горные туннели? Никто не пропустит их. От одной мысли голова болела.
Она услышала знакомый звук. Крылья хлопали по воздуху. Она повернула голову и увидела, что Нетта летела к ним. Фордхэм поднял ее на руки и отнес к своему дракону, улетел, не оглянувшись.
13
УЛОВКА
Арбор
Арбор вышла из мрака комнаты. Ее ярко — голубые глаза посмотрели на дракона, улетающего от их дома. Ее кузен и их спасение были на его спине. Она сбросила капюшон, и стало видно волосы цвета воронова крыла, убранные с лица в косы.
— Он украл ее у нас! — завизжала Винтер, кипя.
Айслинг опустила ладонь на ее плечо, почти раскрывая истинную природу их отношений. Но Арбор знала, что Винтер не могла раскрыть это своему двору. Как ее сердце тянулось к ее стражнице и служанке. Такое не позволялось при этом дворе. Особенно, не для королевичей.
— Ты была права, — сказала Айслинг мягко.
— Ясное дело, — прорычала она. — Я ощущаю ночной воздух. Он проникает.
Стражи в толпе уже выводили всех из комнаты, чтобы никто не видел срыв Винтер. Но не Арбор. Только не Арбор.
— Они вернутся, — наконец, сказала она.
Винтер повернулась к ней, убрав ладонь от барьера впервые.
— Откуда такая уверенность?
Арбор подняла голову, не желая подчиняться вспышкам настроения Винтер. Потому она стала держать ее при себе. Все остальные слушались всего ее безумия. Ее неуправляемых вспышек истерик и гнева. Она была мечтательницей — это точно — но если никто не будет закаливать это безумие, превращать его в нечто ценное, она угаснет, и это ни к чему не успеет привести.
Потому нужна была она.
— Потому что мы еще тут.
Винтер отмахнулась.
— Думаешь, вы с Прескоттом так важны?
Она не знала, если честно. Фордхэм был загадочным в хороший день, но их отношения должны были что — то значить.
— Да.
— Возможно, — признала Винтер.
Айслинг посмотрела на Арбор, щурясь. Арбор ответила на взгляд легкой улыбкой, выпятив пышное бедро.
— Я напишу ему, — сказала Арбор. Она уже планировала сделать это, но было разумно дать Винтер считать это своей идеей.
— Да, — сказала сразу Винтер. — Используй одну из моих птиц, чтобы доставить ему письмо.
— Придется постараться не упоминать тебя, — сказала она, словно только вспомнила это.
— Конечно. Пиши от себя. Мы не хотим, чтобы он знал, что ты работаешь на меня.
С. С тобой.
Хотя она ее не исправила. Никогда не исправляла.
— Как пожелаешь, — сказала Арбор. Айслинг открыла рот, хотела возразить, и Арбор выпалила то, что собиралась сказать. — Я пойду к Пресу и пойму, что сочинить, утром, как только мы узнаем об их исчезновении.
— Спасибо, Арбор, — сказала Винтер и взяла ее за руку.
Арбор заставила себя не сжаться. Винтер была средством для достижения цели — и все.
— Мы все верим в твое видение. Я — лишь твой инструмент, — она склонила голову перед принцессой.
— Где я была бы без тебя?
Утонула бы в своей мании. Это Арбор предложила привести все это в движение. Использовать влияние Винтер, чтобы извлечь выгоду из месяца непростительных страданий тех, кто был без титулов. Арбор и Прескотт были забыты среди паники из — за умирающей торговли. Им нужна была поддержка для того, что они собирались сделать, чтобы исправить ошибки. У Винтер было влияние, и на нее саму можно было влиять.
— Мы никогда не узнаем, — ответила Арбор и попятилась от присутствия Винтер.
Ее улыбка была хищной, пока она шла по множеству коридоров подальше от той проклятой комнаты. Бреши для руки было мало. Но это разожгло огонь в тысяче, пришедшей на демонстрацию. Разойдется шепот, и многие присоединятся к этому движению.
Арбор добралась до покоев Йорков и прошла внутрь. Она прижалась спиной к двери и выдохнула с облегчением. Прескотт вышел из своей комнаты.
— Ну? — спросил он, скрестив руки.
— Рафаэл спит? — спросила она о его последнем любовнике.
В его кровати побывало много мужчин и женщин.
— Сегодня это Ангелика.
Она отмахнулась. Она не помнила, когда он бросил Рафи и продолжил похождения.
— Не важно. Они спят?
— Да. Давно.
— Хорошо, — сказала она и шагнула в его ждущие руки.
Прескотт прижал ее к себе. Так, как никто никогда не обнимал. Она уткнулась носом в его шею и ощутила от него запах секса. Это не беспокоило ее так, как могло бы обеспокоить других. Так пах ее брат.