Он с легкостью отразил мою первую атаку. И все последующие — тоже.
Двигался зеркально мне. Не уступал во владении мечом. Тресвен не обладал сокрушительной силой Эрриана, однако действовал четко, выверено, будто на самом деле знал каждое мое движение, словно давно изучал и запоминал.
А как он поступит, если я проверну это?
Я сделал обманный маневр и достал острием до его плеча. Не мешкая, отскочил назад, ухмыльнулся.
— Для тебя все это забава? — едва заметно поморщился Тресвен. — Эрриан много раз говорил о своих опасениях, а ты хоть что-нибудь принял во внимание? Нет, ты думал лишь о себе!
— Уймись! — процедил я сквозь зубы и снова напал на него.
Звенел металл. Летели искры. Я словно влез в шкуру старшего брата, который постоянно давил на меня силой и авторитетом, сейчас всем нутром хотел победить и показать младшему, насколько он неправ.
— Я все слышал и отчетливо осознавал! Единственный из вас, кто с самого начала не пошел на поводу отца.
— Только потому, что сам хотел оказаться на его месте! — выкрикнул Тресвен, едва отразил удар, и мы начали двигаться по полукругу, выверяя каждый свой шаг. — Твое неуемное желание стать первым опасно для Мирабель!
— Угомонись, Трес! — насторожился я, подметив странность в поведении брата. — Что на тебя нашло?
Он ринулся в атаку. В глазах блеснул неестественный огонь. Брат будто обезумел. Обрушивал лавину ударов, не оставлял даже секунды на передышку. В какой-то момент я подстроился под его ритм и только наметил брешь в обороне, как вдруг вскрикнула дайна. Я отвлекся лишь на миг и получил удар в грудь. Как всегда!
Я отлетел к стене и врезался в нее так, что выбило воздух из легких. Захрипел, тряхнул головой, и тут же ощутил давление холодного металла на горле.
— Как вывернешься теперь, братец? — с несвойственной яростью процедил Тресвен. — Если, конечно, ты мне вообще брат.
Дом содрогнулся. На наши головы посыпалась крошка. Пространство взорвалось неестественным звоном. Мир превратился в бесконечный источник света, который резал глаза, обезоруживал своей белой пустотой и мешал хоть что-нибудь разглядеть и... уберечь от опасности ее.
— Мира...
Глава 25. Мирабель
Кошмары не оставляли меня. И в это утро я проснулась от очередного дурного сна, но почувствовала себя в объятиях Акзэла и чуточку успокоилась. Сердце выровняло свой ритм. Жуткие картинки растворились в свете восходящего солнца. Желая сохранить возникшее ощущение теплой нежности, я затаила дыхание. Но мужчина, будто учуяв мое пробуждение, тоже пошевелился. Я торопливо смежила веки и притворилась спящей.
После безумного секса, на который я спровоцировала драконов своим обнажением, все изменилось. Мы стали еще ближе. Я начала ощущать братьев даже на расстоянии. Порой забывшись, отвечала на их мысли, хотя мужчин в этот момент не было рядом. Казалось, я обрела истинное счастье.
Но пожалела, что рассказала о Тео.
Правда о шантаже разрушила хрупкое равновесие. Хуже того, она разделила нас. Эрриан уехал, даже не попрощавшись, а Акзэл теперь каждое утро улетал и отсутствовал до ночи.
Вот и сейчас он осторожно, чтобы не разбудить, провел кончиками пальцев по моему виску, убирая разметавшиеся пряди волос. Теплое прикосновение его губ заставило сердце биться быстрее. Ах, как же хотелось обнять мужчину, удержать поцелуй, сплестись языками в диком танце страсти, но…
Я знала, что Тресвен об этом узнает. Почувствует если не через незримую связь с Парой, так по моей скованности и недомолвкам. Появится неловкость. Я начну отводить глаза, выдумывать оправдания и по итогу солгу. И тем самым сделаю больно…
Мне же нужно удерживать баланс внимания, иначе мои вспыльчивые и ревнивые мужчины разнесут этот мир и щепок не оставят. Наши отношения и так напоминали прогулку по лезвию ножа: шаткое равновесие на краю смертельной опасности.
Я перестала дышать из-за ожидания, когда Акзэл поднимется и, одевшись, выйдет из моей спальни. Надо было поговорить с ним. Попросить не приходить по ночам. Но я не нашла в себе сил — лежала, не смея шелохнуться. Как подобрать слова? Как озвучить то, от чего на душе скребут кошки?
Акзэл моя Пара, и он поймет, чего я желаю на самом деле. Я ведь нуждалась в нем. Присутствие дракона спасало от страха перед преследующими меня кошмарами. Правильнее было обсудить это с младшим из братьев и предложить проводить со мной ночи по очереди, но…
Из груди вырвался вздох, стоило двери за драконом закрыться.. Я все еще видела в Тресвене друга, а не партнера. Потому старалась избегать болезненных тем, опасаясь его ранить. Да и, чего греха таить, мне было приятно просыпаться, ощущая желание Акзэла и точно зная, что он не начнет настаивать на близости. Это возбуждало. Наполняло трепетом ожидания следующей ночи с моими мужчинами.
Я с нетерпением ждала возвращения Эрриана. Второй секс ни на миг не походил на то, что случилось на алтаре. Это можно назвать истинной близостью. Ни страха, ни стеснения, ни боли. Лишь затапливающее само пространство наслаждение и полное единение. Если после ритуала я сомневалась в своих чувствах, подозревая, что они навязаны, то после того дня словно прозрела.
Я действительно любила моих драконов. Казалось, от возрастающих с каждым днем эмоций сердце вот-вот не выдержит и разорвется от умноженных на трое чувств. Вера в то, что я буду счастливой в этом мире, становилась все крепче. Ее даже не могла омрачить привязка к дому.
Вот только жуткие сны не давали покоя. От одного воспоминания о ночных кошмарах в груди екнуло, а радость растаяла. Поднявшись, я неторопливо умылась и оделась. Выбрала одно из подаренных Эррианом красивых платьев и улыбнулась своему отражению в зеркале.
«Истинная», — словно наяву я услышала голос из своих снов и передернула плечами. Поторопилась покинуть комнату с надеждой, что тень очередного кошмара не последует за мной.
Тресвена я нашла в холле. Дракон распаковывал большой сверток, полностью погрузившись в свое занятие. Я лукаво улыбнулась. Осторожно подкралась к мужчине сзади и закрыла ему глаза.
— Угадай, кто.
— Моя бесценная, — тут же ответил он, и, взяв мою ладонь, поднес к губам. Поцеловав, добавил: — Доброе утро.
Тресвен неторопливо развернулся и пытливо посмотрел мне в глаза. Он ждал. И я прекрасно понимала, чего. После откровенного разговора, который уязвил мужчину, дракон будто отстранился. Не набрасывался на меня с обжигающими поцелуями, как Акзэл, и не сжимал в объятиях, как Эрриан. Ждал моего хода, а я…
Снова отвела взгляд. Ничего не могла с собой поделать. Я упрямо видела перед собой друга… с которым у меня приятный секс. И поэтому испытывала вину, ведь я обещала дарить себя каждому в равной степени. Моя нежность и откровенность, увы, не могла покрыть страсти, которую я ощущала к старшим братьям.
— Доброе, — ответила чуть запоздало и, повернувшись к Тресвену, мягко прикоснулась губами к его. Мужчина замер, не делая ни единой попытки углубить поцелуй. Я же не смогла это сделать сама. Отстранилась и вздохнула: — Наверное…
— Опять тот сон? — мгновенно насторожился Тресвен.
— Сегодня еще ярче. Но самое ужасное, что я снова видела лицо Эрриана…
— Скучаешь по нему? — глаза мужчины ревниво потемнели. Я промолчала. Тресвен подавил свои чувства и с усилием улыбнулся: — Акзэл снова улетел, так что нам предстоит коротать этот день вдвоем.
— Я рада, что ты со мной, — искренне ответила я.
И это было правдой. Тресвен, как всегда, довольствовался малым, хоть взгляд постоянно выдавал его грусть. Конечно, он хотел бы большего. Да и я с радостью избавилась бы от ощущения, что передо мной стоит друг, но не могла представить, как это исправить.
Скрыв легкое разочарование, мужчина вынул из свертка округлый инструмент с продолговатым грифом. Цепко осмотрел и вытянул руку:
— Это тебе.
— Это же гитара! — радостно воскликнула я. — Ну, почти… Струн пять, вид необычный. Но… — я с восторгом посмотрела на Тресвена: — Как ты догадался, что я умею играть?
— Ты говорила, — пожал он плечами, а на лицо мужчины снова набежала тень. — Когда мы гуляли в саду. Я помню каждое сказанное тобой слово, Мирабель.
Я потянулась к нему и подарила поцелуй. Почти настоящий. Тресвен тут же отозвался и прижал меня к себе. Словно измученный жаждой путник, он припал к моим губам, как к живительной влаге.
Ладонь мужчины легла на мою грудь, и я вздрогнула. Он замер и медленно отстранился. А я растерялась: не представляла, куда деть глаза, лишь бы не смотреть на Тресвена. Ну вот, я снова сделала ему больно. Да и себе тоже. В груди неприятно кольнуло, будто это именно меня только что обидели.
— Хочешь, я тебе сыграю? — пытаясь исправить положение, предложила я.
— Хочу, — он уронил руки и отступил на шаг. — Но мне нужно решить кое-какие дела за пределами дома. Я вернусь очень скоро, ты и позавтракать не успеешь.
Развернувшись, он торопливо вышел. Я постаралась не принимать близко к сердцу его бегство, ведь Тресвен делал это ради меня. Собрался прогуляться и остыть, чтобы наши отношения снова стали прежними… Вот только ни он, ни я на самом деле этого не хотели. Но как вырваться из замкнутого круга, не видели.
Есть не хотелось. Я прихватила гитару и направилась в кабинет Эрриана. Мне нравилось здесь бывать — тут хоть немного отступала тоска по старшему из драконов. На кресле висел его камзол, который я накинула на себя, будто плащ. Вдохнув терпкий мужской запах с нотками бергамота и соли, потерлась о ткань щекой. На миг представила, что нахожусь в сильных объятиях, и едва не заплакала от сдавившей грудь тоски по дракону.
Из распахнутого окна слышалось пение птиц, доносились голоса редких прохожих. Поддавшись грустному настроению, я села на подоконник и прислонилась к стене. Начала перебирать струны подаренной Тресвеном гитары. Пальцам было непривычно. Чтобы создать красивую мелодию, мне постоянно не хватало шестой струны…
То же самое происходило и в душе. Я скучала по Эрриану. А еще с каждым днем во мне рос страх. С момента, как дракон уехал, он начал появляться в моем кошмаре. Я рассказывала об этом Тресвену, но мужчина посчитал, что это лишь от тоски по старшему. Но если он прав, тогда почему сны оставляли болезненный отпечаток ужаса?