— Глуп?! — не сдержав ярости, вскочил я.
Она выгнула бровь. Криво усмехнулась. В мутно-серых глазах заплясали черные огоньки.
Сжав челюсти до ноющей боли, до скрежета зубов, я медленно опустился на лавку. Протяжно выдохнул и спросил более спокойно:
— Почему ты так считаешь?
— Сейчас покажу.
Нелиасса поднялась, взяла какую-то склянку с густой зеленой жидкостью и, поставив ее на стол, опустила внутрь прядь волос Мирабель. Та завертелась в стремительном вихре. В считанные секунды все превратилось в искрящуюся пыль, которая осела на дно склянки светящимся золотом.
— И?..
Я снова начинал злиться.
— Она из наших, — хитро пояснила старуха. — Твоя Пара — дракон.
— Ну, конечно, — выдохнул я, ощущая, как злость растворяется в понимании. — Это многое бы объяснило. И что нас неудержимо тянуло к ней, и что Осшеанар сумел добраться до сознания драконицы через каплю жертвенной крови на своем алтаре. Но… — я покачал головой. — Нет, ты ошибаешься. В Мирабель нет магии!
— Есть, — не согласилась старуха. Поднесла к лицу банку и втянула носом воздух. Томно улыбнулась, будто вдохнула живительный нектар. — Приведи ее ко мне, хочу познакомиться.
— Нет.
Нелиасса будто не расслышала. Сунула руку в ставшую прозрачной жидкость, на дне которой продолжала искриться золотая пыль. Растерев пальцами, присмотрелась. Рассмеялась каким-то своим мыслям и выбросила склянку прямо в печь.
— Только предупреди девчонку, пущай не пугается. Но ничавось не рассказывай.
— Откуда ты набралась этих словечек?
— Так энто все духи. Шепчут на своем, заразы, — мотнула головой старуха и заковыляла к полкам, на которых были разложены разноцветные мешочки и аляповатые побрякушки. Начала переставлять, сгребать в сторону, бормотать что-то себе под нос.
— Вот вы где!
Обрадовавшись, Нелиасса вернулась, удерживая в горсти несколько сломанных костей. Подняла руку, подула на них и прошептала три незнакомых слова. В комнате завыл настоящий ветер, захлопали незапертые ставни, заскрипели распахнутые двери.
Старуха бросила свою находку на стол, и фигуру Нелиассы тут же окутала черно-зеленая дымка. Жидкие волосы приподнялись, тонкая кожа словно засветилась изнутри. Передо мной будто стоял оживший скелет.
Казалось, женщина сейчас заговорит замогильным голосом. Я ожидал этого или чего-то еще более из ряда вон выходящего. Но вместо этого Нелиасса снова превратилась в дряхлое подобие живого существа и даже жалко шмыгнула носом.
Не удосужившись хоть что-нибудь пояснить, принялась убирать разбросанные на столе кости. Лишь молчаливо шевелила сморщенными губами, будто раздумывая над чем-то.
А я все ждал. Снова сдерживал бесконечные порывы применить силу и выпытать все одним махом. Но был научен горьким опытом. С этой женщиной нельзя спешить. Нужно попытаться сыграть по ее правилам. Оставалось надеяться, что она сама захочет открыть истину. Стоит надавить — и можно уходить. Нелиасса ни за что не раскроет рта.
— Эх, милашечка-няшечка, — покачала головой старуха и обреченно опустилась на лавку. — Ничегой там не запечатано.
— Это ты о чем? — я жадно подался вперед.
— О мирке нашем, о чем же еще? Магия-то на вашу Пару не действует — сам сказал.
— Значит… — пораженно выдохнул я и поднялся. Неужели печать дайны не сработала? Получается, уже больше недели ничего дополнительно не сдерживало отца от прорыва в тот мир. Его руки были развязаны. “Клетка” еще крепко держалась, но появились новые возможности.
— Когда Осши вырвется, не рассказуй ему про меня.
Я пошатнулся. Собрался броситься прочь и сию же минуту отправиться обратно домой, но еще не получил важных ответов. Медлить нельзя, однако мне было необходимо узнать, в чем особенность Мирабель.
— Он захочет ее, — с затаенной горечью произнесла Нелиасса. Впервые показала истинные эмоции, уже давно искореженные магией Тени. — Так же, как захотел ты и твои братья.
— Почему? — спросил и внезапно прозрел.
У каждого дракона есть своя особенность. Некая черта, свойственная только ему. Я — сила. Акзэл — хитрость. Тресвен — рассудительность. А Мирабель... Обезоруживающая притягательность?
Она была не для меня или кого-то из братьев особенной. Просто — особенной. Такой, что никто не сможет устоять. Манящей слабостью. Зеркальным отражением. Хрупкой беззащитностью, перед которой даже магия давала сбой, не смея причинить вред.
Ох, девочка моя!
— Потому что может, — внезапно ожесточилась старуха.
— Не может, — возразил я, отступая к двери. — Нет печати, но есть наше единство. Как минимум благодаря ему отец не выберется.
Нелиасса разразилась смехом. Звук ее каркающего голоса разрастался, заполнял помещение, отдавался гулом в ушах. Я повел головой, избавляясь от неприятных ощущений.
— Вашего единства нет, — сказала, резко оборвав смех. — Нельзя просто сделать, нужно еще захотеть, раскрыться, отдаться, принять. А каждый из вашней-то четверки так поступил?
— Нет, — пораженно выдохнул, невольно сделав еще шаг к двери, и вдруг услышал зов Мирабель.
Грудь сковало болью. Я почувствовал тревогу проснувшегося на голос Пары зверя и озлобленно зарычал. Братья… Что вы там натворили?!
Глава 28. Мирабель
Я смотрела на мужчину, что приближался неотвратимо, как сама смерть, и сжималась от ужаса и бессильной ярости. Тот, кто уничтожал целые расы, подошел ко мне вплотную и протянул руку.
— Ты красивая, — он прикоснулся к моим волосам, а я даже не смогла отстраниться — тело словно одеревенело от охватившей меня паники. — Мирабель… Ты очень похожа на мать.
Перед внутренним взором снова возникла картина из далекого прошлого. Пламя, крики умирающих… Мама прижала меня к себе, прошептала прощальные слова и вытолкнула в другой мир. Жертвуя собой, чтобы спаслась я. От горьких видений по телу прокатилась дрожь. Под действием разгорающейся ненависти моя спина выпрямилась, а кулаки сжались. Я тряхнула головой, сбрасывая и оцепенение, и руку монстра.
А тот лишь рассмеялся:
— Да! Вылитая мать, — склонился ко мне и, втянув носом воздух, будто наслаждаясь запахом моей злости, хрипло прошептал: — Она была такой же сладкой…
На кожу будто плеснули кипятка, и я выдохнула с уверенностью:
— Ложь! Она не была твоей!
Улыбка на лице Осшеанара растаяла, глаза сузились и опалили тьмой ледяной жестокости.
— Да, не была. Эта глупая самка выбрала твоего никчемного папашу, который не сумел ее защитить.
— Ты убил ее! — обвинила я.
— Она сама выбрала смерть, — возразил он и протянул раскрытую ладонь. — А что выберешь ты?
Я покосилась на его руку так, словно это ядовитая змея. Невольно поежилась.
— Что именно мне нужно выбрать?
— Жизнь, — терпеливо пояснил он.
— Чью? — продолжала выпытывать я. — Одну никчемную, что принадлежит мне, или существование целых миров, которые ты жаждешь уничтожить?
Он опустил руку и жестко рассмеялся. Отвернувшись, через плечо пообещал:
— Я покажу.
Окутывающий нас туман исчез, явив нам неизменное место из моего сна. Только сейчас прекрасный мир из видения стал явью. Жуткой реальностью! По некогда голубому небу плыли кроваво-сизые облака, тусклая поникшая трава поражала бордовыми оттенками, ветер шелестел сухой и безжизненной листвой. Некогда приятный воздух травил смрадом и тленом.
Но больше всего пугало озеро. В моих снах оно было зеркально гладким и, отражая небесную лазурь, мерцало всеми оттенками синего. Сейчас же оно выглядело, как в самом конце моего кошмара, когда из вод обычно вырывался черный дракон. Темная вода казалась до жуткого густой. Своим темно-алым оттенком она напоминала кровь, и оттого заставляла сердце сжиматься от боли и тоски об умирающем прошлом.
— Выбери жизнь, — Осшеанар раскинул руки, будто показывая свой мертвый мир, и развернулся ко мне, — Для места, в котором ты родилась. Прими величие, что принадлежит тебе по праву Истинной. Будь моей Парой и владей мирами. Что смотришь, как на злодея? Ты была здесь в видениях. Я звал тебя, и ты приходила во сне. Приходила ко мне! Любовалась этим местом. Неужели позволишь истинному дому драконов кануть в небытие? — он приблизился вплотную и навис опасной скалой. — Так что выберешь ты?
Я пристально всмотрелась в красивое лицо жестокого дракона. На вид мужчине было не больше, чем его сыновьям. Но это не так! Мне даже представить страшно, насколько он старше. Сильнее. Могущественнее…
Высокий, как Акзэл, с идеальными чертами лица, как у Эрриана, и цепким взглядом Тресвена, мужчина давил одним своим присутствием. Как мои драконы сумели одолеть его? Казалось, это невозможно. Но, тем не менее, чудовище заперто в умирающем, некогда прекрасном мире, и лучше бы оно здесь и оставалось. Ради всех выживших. Ради будущего остальных миров.
Мои любимые мужчины пожертвовали своим домом, чтобы остановить своего отца, но тот не сдался. Каким образом он нашел меня? Возможно, здесь замешан Тео, который действовал от его имени… Нашел меня и привел к сыновьям Осшеанара, чтобы я открыла клетку зверя.
— И это выбор? — горько усмехнулась. — Жизнь для одного мира, отравленного твоим желанием безраздельной власти? Свободу для того, кто хочет лишь покорять и уничтожать? Быть рядом с нелюбимым?
— Нелюбимым? — переспросил он и, едва не касаясь моей кожи губами, протянул: — Ты полюбишь меня сразу, как станешь моей Парой, девочка.
— Не бывать этому, — дернулась я, чтобы отстраниться и не ощущать его палящего, будто ветер пустыни, дыхания. — У меня есть мои драконы!
— Драконы?! — прошипел он и зло рассмеялся. — Ты про трех глупых цыплят, которые даже не узнали в тебе драконицу? Мирабель, ни один из них не достоин Истинной.
— Один может и нет, — дерзко ответила я и вскинула голову: — Но их трое! И каждый из твоих сыновей — моя Пара.
Мужчина гадливо скривился:
— Они идиоты, которые старались сделать замок из ключа! Забудь о них, Мирабель. Как думаешь, почему ты здесь? Их единство пошло трещинами и вот-вот от него не останется и воспоминания. Неужели считаешь, что я дам им шанс выжить? Ты мне помогла, Истинная. Теперь твое место рядом со мной. И твоя судьба — сделать меня неуязвимым.