— Вейлы селятся под землей небольшими группками, — со злым удовольствием наблюдая за его метаниями, продолжил я свой рассказ. — Они не поддаются магии, не признают сильнейших, никому не подчиняются и уж точно не служат прислугой, — мой голос уже громом разносился по пещере, в то время как человечишка проверял один ход за другим. — Как думаешь, мой дорогой друг, сколько вейлов живет под нашим домом?
— Акзэл! — в панике воскликнул он и, словно загнанная в угол крыса, ринулся ко мне.
Сорвал с шеи один из своих амулетов, выставил в моем направлении. Я содрогнулся от пронзившей все тело дикой боли. Зверь заметался внутри меня, попав под влияние выворачивающей магии светящегося синим камня. Дракон то рвался наружу, то жалобно шипел, то пытался спрятаться в ближайшем темном углу. Но я продолжал стоять горой на выходе из пещеры. Будто в агонии ощущал, как по венам текла лава, плавя мои внутренние органы. С трудом стоял на ногах, но боролся с отчаянием, мысленно ликуя и благодаря пытку. Я заслужил боль! Жаждал наказания. Ведь не уберег… мою Миру. Да, я страдал так, что едва мог держаться прямо, но это чуточку облегчало изматывающие конвульсии невообразимой потери.
— Вейлы боятся света, — с трудом дыша, выдавил я. — Они питаются падалью и обычно безобидны...
Магия артефакта Тео полоснула по мне, превращая внутренности в месиво. Я стиснул зубы, чуть ли не согнувшись под воздействием амулета. Но, тем не менее, улыбнулся. Кроваво… По подбородку потекла теплая струйка. Я коротко рассмеялся и повел плечом, с трудом справляясь с метанием моего обезумевшего от боли зверя. Процедил:
— Обернись, Тео.
Человечишка различил звук их шагов. Повернул голову и воскликнул что-то неразборчивое. Суетливо сунул в карман синий камень и принялся рыскать по другим. Вскоре вытянул ткань, озарившую пещеру ослепляющим дневным светом.
Окружившие человека вейлы поспешно расступились. Некоторые попали под воздействие солнечных лучей и, жалобно взвыв, начали таять и превращаться в пепел. Вот только существ было много. Очень много!
— Этот алтарь дает жизнь, — сглатывая заполонившую рот кровь, простонал я и, чтобы устоять на ослабевших от невыносимой боли ногах, оперся рукой о стену. — Жизнь для вейлов. Хозяин алтаря — их хозяин.
— Акзэл, прекрати, — взвизгнул Тео и, перебирая амулеты, высоко закричал: — Ты против меня бессилен.
Я ухмыльнулся и поднял голову. Ты пытался навредить дракону, человечек! Убить меня… Но, хуже того, причинил боль моей лисичке, а этого я никогда не прощу. Ледяным тоном приказал:
— Разденьте его!
Со всех углов пещеры к Тео бросились темные существа. Они шипели, страдали, умирали, но не останавливались. Подчиняясь воле алтаря и моей, тянулись тонкими длинными ручищами к распорядителю аукциона. Натыкались на палящие лучи и оседали на пол пылью. Но за ними следовали другие… Темной волной они давили на светлое пятно магического света. И успевали дотянуться до жертвы.
— Акзэл, давай договоримся, — заблеял Тео под звук рвущейся на нем ткани. — Умоляю...
Я лишь ухмыльнулся. А вейлы, подчиняясь приказу, продолжали наплывать на человека. Царапали, раздирали, оставляли раны.
Вдруг кассари полыхнул сильнее. Это означало лишь одно: магия одного из артефактов иссякла, и можно приступать к основному блюду.
— Хватит! — приказал я и по быстро образовавшемуся коридору из вейлов двинулся к Тео.
Вжавшись в стену, он стоял с вытянутой рукой. Свет от полотна слепил, но не причинял мне вреда. Я начал демонстративно закатывать рукава, глядя прямо перед собой, туда, где предположительно находились глаза человечка.
— Что ты хочешь? — проблеял едва живой от страха Тео.
— Твоей смерти, — прорычал я и ринулся на него.
Ударил наугад, до сих пор ослепленный светом полотна, и услышал хриплый кашель, прозвучавший усладой для моих ушей. Попал! Прикрыл глаза и с животным наслаждением втянул носом запах крови. Амулет света последний раз полыхнул и продолжил лишь слабо отсвечивать. Ткань едва не выпала из ослабевших пальцев распорядителя аукциона.
— Я все сделаю, — с трудом прошамкал он разбитыми губами.
— Конечно, сделаешь, мой хороший, — приподнял я бровь. Регенерация еще не исцелила мои раны, но я почти не замечал физической боли из-за той, что терзала мое сердце. — У тебя не осталось другого выхода.
Еще удар. Мужчина задохнулся. Начал громко выть и хватать воздух, прижав руку с потухшим полотном к животу.
— А теперь рассказывай, — зверем прорычал я. — Все, что нужно и что не нужно.
— Хорошо, хорошо, — слишком торопливо закивал он, и глазки мужчины забегали. Он заискивающе попросил: — Только не бей.
Я заметил, как хитрец дернулся к поблескивающему на камне амулету, из-за которого никто из нас не мог причинить шантажисту вред. Видимо, кристалл выпал во время борьбы с вейлами. Я опередил человека. Схватил и разбил об пол его спасение, вдобавок растоптав ногой. Ринулся к Тео, схватил за горло и, приподняв над полом, вжал в стену.
От холеного щеголя не осталось и следа. Рваная одежда, кровь уже вымазала ранее белую рубашку. На плечах, животе и груди темнели раны, глаза болезненно блестели, оскал окрасился алым.
Я одним движением схватил все амулеты и сдернул с шеи ублюдка, в момент лишая всего, что он наживал долгие годы обманом и хитростью.
— Ты связался не с тем драконом, Тео, — прошипел ему прямо в лицо и сжал пальцы на его горле.
Но стоило распорядителю аукциона засучить ногами и захрипеть, как ослабил хватку. Еще не время убивать…
— Я ничего не знаю, честно, — растеряв всю браваду, зарыдал он. Я встряхнул обмякшее тело, приводя труса в себя. Тот, пытаясь разжать мои пальцы, торопливо залепетал: — Много лет посетители шептались, что у вас под домом зарыты сокровища. Никому пробраться внутрь не удалось, но ходили слухи, что тут обитают вейлы. Ну я подкараулил ночью одного… Потом еще. Выловил и надел повязку подчинения на всех, кого удалось ослепить. Вот только все получилось… кх, кх…
Я понял, что машинально сжал пальцы, и немного ослабил хватку. Тео втянул воздух и продолжил:
— В общем, они не стали слушаться, но давали небольшие поручения и щедро платили. Часто шептали о девице с огненными волосами. Мол, нужно найти такую, чтобы абсолютно всем нравилась. Чтобы у нее было удивительное врожденное притяжение… Оставляли мне мешочки золота. Как я понял, какой-то могущественный Осшеанар искал эту девушку, вот и решил убить сразу двух орков. Подсунул вам Миру и еще подзаработал...
— Это все?
— Нет… Недавно я приходил к вашему дому ночью. Хотел поговорить с Мирой об алтарях, но на пороге увидел подвывающего вейла. Что-то вроде… “Хозяйке нельзя объединяться с Осшеанаром. Хозяйке нельзя стать драконом. Хозяйке лучше умереть”.
Я недоверчиво повел головой. Мирабель — драконица? Но если так, то почему не проявилась магия, мы не почувствовали ее зверя и не распознали рядом свою?
— Это все, клянусь! Я решил, что дело запахло жареным, и решил какое-то время держаться от вас подальше. Все!
Этот гад знал, что Мирабель грозит опасность, но промолчал! В груди заклубилось темное пламя, лицо перекосило от предвкушения жестокого удовольствия.
— Тео, — протянул я, наслаждаясь звучанием своего голоса.
Близкая месть пьянила. А еще запах крови… Я точно обезумел стремлением на нем выместить злобу, хоть до этого никогда не наблюдал за собой такой наклонности.
Оторвал мужчину от стены и бросил прямо на алтарь. Придавил сверху и начал размеренно наносить удары. Бил, бил, бил! Мечтая увидеть вместо лица окровавленную лужу, сделать из труса месиво. Чтобы он почувствовал мою ярость, пережил хоть маленькую толику моей боли от потери Пары, с которой я не смог справиться. У меня в груди будто все выжгли каленым железом, мой зверь выл от безысходности, а я бил!
Но вскоре мою руку перехватили. Рывок, и я отлетел к стене. Ударившись об острый камень, я не сдержал стона и поднял взгляд на своего обидчика. Процедил:
— Эрриан.
— Не становись им! — нависая надо мной нерушимой скалой, прогремел брат. — Это не поможет!
— Ничего не поможет! — в отчаянии заорал я и, забыв о раздирающей внутренности боли, вскочил. — Или распороть к пропасти завесу, или вечность жить без нее! Ты сможешь?! Если так, то поздравляю, ты намного сильнее меня.
Я был готов совершить безумство, лишь бы хоть раз увидеть свою лисичку. За миг до смерти посмотреть в зелень ее глаз и провалиться в черную вечность счастливым.
— Акзэл, печать уже не сдерживает отца, — с досадой произнес Эрриан. — И нет триединства. Кто-то из нас не принял Миру…
Слова отрезвили, смысл их поразил.
— Значит…
— Осшеанар может освободиться в любой миг.
— Но почему еще не сделал этого? — раздался голос Тресвена, остановившегося у входа.
Я судорожно выдохнул, принимая жуткую правду. Печати нет?! А моя Пара угодила в лапы к чудовищу, потому что один из нас не впустил девушку в свое сердце на ритуале объединения?
— Кто?! — взревел я и посмотрел на Эрриана. — Какая скотина не приняла мою Миру?
Услышав стон очнувшегося Тео, я мысленно приказал вейлам забрать его. Пусть делают с подонком все, что пожелают. Сам же, сжав разбитые в кровь кулаки, медленно повернулся к Тресвену. Меня потянуло прикончить брата на месте. Все из-за него!
Но стоило сделать шаг, как зверь внутри меня взревел. Да так горестно, будто Пара предала его. Дракон ощутил девушку!
— Жива? — боясь поверить, тихонько выдохнул я и посмотрел на не менее обескураженного Эрриана. — Мира жива!
Пещеру огласили отчаянные крики Тео, которого вейлы тащили к своим гнездам, но никто из нас не обратил на это внимания. Минутная радость, что Мира жива, сменилась растущей паникой. Я видел в глазах братьев отражение собственного страха.
Все мы ощутили, что Осшеанар пытался сделать нашу Пару своей, и от одной мысли об этом нутро выкручивало, а драконы порывались растерзать соперника на куски. И дать бы им волю, вот только...