— Да я чуть в штаны не наложил, Шнур! — откликнулся человек по имени Эброн. — Когда он просто взял и отбросил моё самое гнусное заклятье.
— Оно и видно… — пробормотал Осколок.
— Что видно? — возмутился Эброн.
— Ну, что умное завсегда полезней гнусного, вот что.
Сержант Шнур хмыкнул, затем сказал:
— Эброн, помоги, чем можешь, Хромому, пока он не пришёл в себя. А то ведь снова крик поднимет.
— Само собой. А голосина у него могучая, как для карлика, верно?
Шнур протянул руку, осторожно просунул пальцы между горящими нитями и постучал пальцем по кровному мечу.
— А вот и один из знаменитых деревянных клинков. Говорят, они такие крепкие, что ломают даже арэнскую сталь.
— На лезвие глянь, — вмешался Осколок. — Они его натирают смолой, вот она и…
— И укрепляет древесину, да. Эброн, а эта твоя паутина причиняет ему боль?
Ответ чародея послышался откуда-то со стороны:
— Окажись там ты, Шнур, уж выл бы почище Псов Тени. Но недолго, потому что помер бы почти сразу и зашипел, как жир на углях.
Шнур нахмурился, глядя на Карсу, затем медленно покачал головой:
— А он даже не дрожит. Будь в наших рядах тысяч пять таких… мы бы Худ знает что могли учудить.
— Может, даже очистили бы Моттский лес, да, сержант?
— Может, — согласился Шнур. Он поднялся и отошёл в сторону. — Где там застрял Колокол?
— Да, небось, найти никого не может, — ответил Осколок. — Никогда прежде не видел, чтобы весь город повлезал в лодки и отчалил.
В прихожей послышался топот, и Карса предположил, что явились по меньшей мере шесть человек.
Тихий голос произнёс:
— Благодарю вас, сержант, за возвращение моей собственности…
— А это уже не твоя собственность, — отрезал Шнур. — Он теперь заключённый в Малазанской империи. Убивал малазанских солдат, не говоря уж о том, что попортил казённое имущество, когда дверь вышиб.
— Вы же не серьёзно…
— Я всегда серьёзен, Сильгар, — тихо процедил Шнур. — Я себе примерно представляю, что ты хочешь сделать с этим великаном. Кастрировать, язык отрезать, отрубить руки и ноги. Посадишь его на цепь и будешь ходить по южным городам, набирая себе новых охотников за головами. Только Кулак уже внятно дал понять своё отношение к твоей работорговле. Ты на оккупированной территории — теперь это часть Малазанской империи, нравится тебе это или нет, и она не ведёт войну с этими «теблорами». Нет, само собой, мы не одобряем, когда всякие отступники спускаются с гор, грабят, убивают подданных Империи и всё такое. Вот почему этот ублюдок теперь арестован. И приговор его ждёт скорее всего обычный: отатараловые рудники на моей милой малой родине. — Шнур вновь присел рядом с Карсой. — А значит, мы ещё много времени проведём вместе, потому что наше подразделение отправляется домой. Ходят слухи о мятеже, хотя лично я сомневаюсь, что до того дойдёт.
Позади него заговорил работорговец:
— Сержант, малазанская власть на этом континенте весьма ненадёжна — сейчас, когда ваша главная армия застряла под стенами Крепи. Неужели вам так нужен здесь… инцидент? Столь грубо попрать наш местный обычай…
— Обычай? — не сводя глаз с Карсы, Шнур осклабился. — По обычаю натии убегали и прятались во время теблорских набегов. То, что ты продуманно, умышленно поработил сунидов, — ситуация неслыханная, Сильгар. Уничтожение этого племени было для тебя коммерческим предприятием. И весьма прибыльным. Так что попираешь здесь только ты — притом законы Малазана. — Сержант поднял взгляд, ухмыльнулся ещё шире. — Как думаешь, какого Худа наша рота вообще здесь делает, а? Ты, надушенный кусок навоза!
В воздухе разлилось напряжение, руки легли на рукояти мечей.
— Я бы советовал сохранять спокойствие, — проговорил откуда-то сбоку голос Эброна. — Я знаю, что ты — жрец Маэля, Сильгар, и уже почти дотянулся до своего Пути, но я тебя в бесформенную жижу превращу, если хоть на палец его приоткроешь.
— И прикажи своим громилам отойти, — добавил Шнур. — А то этот теблор отправится на рудники в весёлой компании.
— Ты не посмеешь…
— Да ну?
— Твой капитан бы никогда…
— Худа с два.
— Ясно. Что ж, Дамиск, выведи-ка пока людей наружу.
Карса услышал удаляющиеся шаги.
— Итак, сержант, — продолжил после паузы Сильгар, — сколько?
— Что ж, признаюсь, я подумывал о том, что можно устроить какой-нибудь взаимовыгодный обмен. А потом городской колокол прекратил трезвонить. Значит, наше время вышло. Увы. Капитан вернулся — слышишь быстрый топот копыт? То бишь теперь у нас всё официально, Сильгар. Конечно, может так быть, что я тебя всё это время водил за нос, пока ты наконец не предложил мне взятку. А это, знаешь ли, преступление.
Карса слышал, как в загон въехал отряд малазанцев. Немногочисленные окрики, стук копыт, короткий разговор с Дамиском и другими охранниками снаружи, затем тяжёлые шаги отдались в досках пола.
Шнур обернулся:
— Капитан…
Его перебил рокочущий голос:
— Я ведь вас посадил под арест! Эброн, не припоминаю, чтобы я давал тебе разрешение вернуть оружие этим горьким пьяницам…
Затем голос капитана вдруг прервался.
Карса почувствовал улыбку в тоне Шнура, когда тот заявил:
— Этот теблор попытался штурмовать нашу позицию, сэр…
— Что вас, конечно, сразу протрезвило.
— Ещё как, сэр. Соответственно, наш разумный чародей решил вернуть нам оружие, чтобы мы сумели организовать поимку этого дикаря-переростка. Увы, капитан, потом дело несколько осложнилось.
Заговорил Сильгар:
— Капитан Добряк, я пришёл сюда, чтобы просить вернуть мне раба, но столкнулся с открытой враждебностью и угрозами со стороны этого взвода. Смею надеяться, их дурной пример не служит свидетельством глубины падения всей малазанской армии…
— Вот уж точно нет, — ответил капитан Добряк.
— Великолепно. Теперь, с вашего позволения…
— Он предлагал мне взятку, сэр, — сообщил Шнур взволнованным, тревожным тоном.
Воцарилось молчание, затем капитан спросил:
— Эброн? Это правда?
— Боюсь, что да, капитан.
В голосе Добряка звучало холодное удовлетворение, когда он проговорил:
— Какая неприятность. Подкуп — это ведь преступление…
— Я ему то же самое сказал, сэр, — поддакнул Шнур.
— Да меня просто вынудили сделать предложение! — прошипел Сильгар.
— Ничего подобного, — возразил Эброн.
Капитан Добряк сказал:
— Лейтенант Порес, приказываю поместить работорговца и его охотников под арест. Поручите двум взводам проследить, чтобы их заключили в городской тюрьме. И посадите их в отдельную камеру, не в ту, где заперли этого главаря разбойников, которого мы поймали на обратном пути: вряд ли у пресловутого Кастета найдётся здесь много друзей. Кроме тех, которых мы вздёрнули у дороги к востоку отсюда, разумеется. Да, и пришлите целителя для Хромого — Эброн, похоже, слегка испортил дело, хоть и попытался помочь бедолаге.
— Ну, знаешь ли! — огрызнулся Эброн. — Я ведь не маг Дэнула!
— Следи за своим тоном, чародей, — спокойно предупредил капитан.
— Виноват, сэр.
— Ещё мне любопытно, Эброн, — продолжил Добряк, — какова природа заклятья, которое ты наложил на этого воина?
— Ну, это такая форма Руза…
— Мне известно, каким Путём ты пользуешься, Эброн.
— Так точно, сэр. Её используют, чтобы ловить и оглушать дхэнраби в море…
— Дхэнраби? Гигантских морских червей?
— Так точно, сэр.
— Кхм, так какого же Худа этот теблор до сих пор жив?
— Хороший вопрос, капитан. Крепкий попался, тут уж ничего не скажешь.
— Храни нас Беру.
— Да, сэр.
— Сержант Шнур.
— Сэр?
— Я решил снять с тебя и твоего взвода обвинение в злостном пьянстве. Скорбь о павших. Понятная реакция, учитывая все обстоятельства. На этот раз. Если снова наткнётесь на заброшенную таверну — не стоит воспринимать это как знак начинать дебош. Я понятно выражаюсь?
— Абсолютно, сэр.
— Хорошо. Эброн, сообщи взводам, что мы покидаем сей живописный городок. В срочном порядке. Сержант Шнур, твой взвод должен заняться погрузкой припасов. Это всё, солдаты.
— А с пленником что делать? — спросил Эброн.
— Как долго продержится твоя чародейская сеть?
— Сколько скажете, сэр. Но боль…
— Он с ней, похоже, справляется. Оставьте как есть и придумайте способ погрузить его на телегу.
— Так точно, сэр. Нам понадобятся длинные жерди…
— Да что угодно, — пробормотал капитан Добряк и пошёл прочь.
Карса почувствовал, что чародей внимательно смотрит на него. Что бы там ни говорил Эброн, боль давно ослабла, а ритмичное напряжение мускулов теблора начало ослаблять нити.
Скоро, уже скоро…
Глава третья
Среди семей-основателей Даруджистана значится имя Номов.
— Я успел по тебе соскучиться, Карса Орлонг.
Лицо Торвальда Нома превратилось в один чёрно-лиловый синяк, правый глаз заплыл так, что не открывался. Прикованный к передней стенке фургона даруджиец сидел на гниющей соломе, глядя, как малазанские солдаты опустили теблора на дно при помощи жердей из молодых деревьев, которые они просунули под руки и ноги огромного, опутанного колдовской сетью воина. Фургон жалобно заскрипел под весом Карсы.
— Бедные волы, — проворчал Осколок, вытягивая свою жердь. Солдат тяжело дышал, лицо его покраснело от натуги.
Рядом стоял второй фургон, который как раз оказался в поле зрения лежавшего неподвижно на старых досках Карсы. Во второй повозке сидели Сильгар, Дамиск и ещё трое нижеземцев-натиев. Белое лицо работорговца покрывали пятна, голубые, вышитые золотом оборки его одеяния смялись и запачкались. Увидев его, Карса захохотал.
Сильгар резко повернул голову, тёмные глаза пронзили воина-урида, будто клинки.
— Поработитель! — издевательски позвал Карса.
Малазанский солдат по имени Осколок забрался в фургон, наклонился и некоторое время рассматривал Карсу, затем покачал головой.