— А. Логрос приказал, чтобы Первый Трон унесли с этого континента, потому что Безымянные были близки к открытию его расположения. Они поняли, что силу трона могут использовать, что Т'лан Имассам придется встать на колени перед любым смертным, что сядет на престол.
— И Логрос не желал, чтобы «любым смертным» стал кто-то из Безымянных. Почему? Какое ужасное предназначение ими движет? Не спеши отвечать, Онрек. Я должен добавить: зная участь твоего народа и моего, слово «ужасное» кажутся тут весьма серьезными.
— Понимаю, Тралл, и согласен с тобой. Безымянные служат Домам Азата. Логрос верил, что если трон займет их жрец, первым же приказом Т'лан Имассам будет добровольное самозаточение. Нас удалят из мира.
— И трон переместили.
— Да, на континент к югу от Семиградья. Где его нашел один маг — Келланвед, император Малазанской Империи.
— И он ныне повелевает всеми Т'лан Имассами? Не удивляюсь, что Малазанская Империя столь сильна — но, строго говоря, она уже должна была бы завоевать весь мир, если может приказать Т'лан Имассам вступить в войну.
— Император весьма… умеренно использовал наши возможности. Был до удивления сдержан. А потом его убили. Новая императрица нами не командует.
— Но почему она сама на него не села?
— Села бы, если бы нашла.
— И вы снова свободны.
— Кажется, — чуть запнулся Онрек. — Есть другие… заботы, Тралл Сенгар. Келланвед некоторое время провел в Доме Азата…
Они добрели до берега, подъема из бывшего моря, и двинулись наверх. — В этих вопросах я мало разбираюсь, — произнес Тисте Эдур. — Вы боитесь, что Император или стал одним из Безымянных жрецов, или вступил с ними в сношения. Если так, почему он не произнес столь ужасающего вас приказа?
— Мы не знаем.
— А как он вообще сумел найти Первый Трон?
— Мы не знаем.
— Ладно. Но как всё это относится к нашим нынешним делам?
— Есть некое подозрение… если учесть, куда направились шестеро ренегатов…
— Гм, кажется, на юг. Ага, начинаю понимать.
— Если среди них есть соплеменник Логроса, они знают, где искать Трон.
— Стоит ли мне считать тебя исключением среди Т'лан Имассов? Ты не думал, что другие из вашего народа пришли к такому же подозрению?
— Не уверен. У меня, в отличие от остальных, есть нечто общее с ренегатами. Как они, я не связан, освобожден от Обета и Ритуала. Результатом стала известная… свобода мысли, Тралл. Монок Охем и Ибра Гхолан гонят добычу, и в разуме загонщика обычно нет ничего, кроме мысли о добыче.
Они дошли до гребня и остановились. Онрек вытащил меч и вонзил острием в почву, так глубоко, что клинок остался торчать. Отошел на десяток шагов и снова остановился.
— И что это значит?
— Если не возражаешь, Тралл, я подожду Монока Охема и Ибру Гхолана. Их и самого Логроса нужно известить о моих подозрениях.
— Считаешь, Монок даст нам время говорить? Припоминаю, последние мгновения с ним были далеко не приятными. Мне было бы спокойнее, если бы ты не отходил от меча так далеко. — Тисте Эдур нашел неподалеку валун, уселся и долго смотрел на Онрека, прежде чем продолжить: — А как насчет совершенного тобой в пещере, где был действенен Телланн? — Он указал на новую руку Онрека и наплавленные части иных нуждавшихся в починке членов тела. — Всё… очевидно. Знаешь, эта рука короче, чем была твоя. Заметно. И что-то мне подсказывает, что от тебя таких поступков не ожидают.
— Ты прав… или был бы прав, сохрани я верность Обету.
— Понимаю. Монок Охем выкажет такую же терпимость, увидев дела твои?
— Вряд ли.
— Не клялся ли ты служить мне, Онрек?
Т'лан Имасс поднял голову. — Клялся.
— И если я не желаю видеть тебя — и себя — в такой опасности?
— Твои возражения здравы, Тралл Сенгар. Я не подумал. Однако позволь спросить. Ренегаты служат тому же хозяину, что твой народ. Если они приведут одного из смертных твоих сородичей, чтобы занять Первый Трон и взять под начало Т'лан Имассов — как думаешь, будут ли они столь же сдержаны в использовании наших армий, как император Келланвед?
Тисте Эдур отозвался не сразу. Вздохнул: — Ладно. Но ты заставил меня удивляться: если Первый Трон так уязвим, почему вы не посадили на него кого-то из своих?
— Чтобы повелевать Троном, нужно быть смертным. Какому смертному можно доверить такую ответственность? Мы и Келланведа не выбирали — ему случайно удалось. Т'лан Имассов призывают — это слышат все, и скованные Обетом, и нет. Новая, смертная Гадающая по костям восстала на далеком континенте.
— И вы хотите, чтобы она заняла Первый Трон.
— Нет. Мы хотим, чтобы призывающая нас освободила.
— От обета?
— Нет. От существования, Тралл Сенгар. — Онрек тяжко шевельнул плечами. — Я так полагаю, об этом попросят Связанные. Или уже попросили. Как ни странно, я этих чувств уже не разделяю.
— Как и все, избежавшие Обета. Склонен думать, что новой смертной Гадающей грозит серьезная опасность.
— И ее соответственно защищают.
— Ты способен сопротивляться призывам Гадающей?
— Я свободен… выбирать.
Тисте Эдур склонил голову набок: — Кажется мне, Онрек, что ты уже совершенно свободен. Может, не настолько, как предлагает призывающая, но все же…
— Да. Но моя альтернатива недоступна тем, что еще связаны Обетом.
— Будем надеяться, Монок Охем не станет завидовать.
Онрек медленно поворачивался. — Сейчас увидим.
Пыль взлетела над травами гребня, две колонны стали гадающим по костям Моноком Охемом и вождем клана Иброй Гхоланом. Последний воздел меч и прямиком зашагал на Онрека.
Тралл Сенгар заступил воину путь. — Погоди, Ибра Гхолан. У Онрека есть сведения, которые вы пожелаете услышать. Гадающий Монок Охем — ты в особенности. Так что отзови вождя. Сначала выслушайте, потом решайте, не заслужил ли Онрек снисхождения.
Ибра замер и сделал шаг назад. Опустил меч.
Онрек следил за Моноком. Хотя прежние духовные связи были разорваны, враждебность — даже ярость Монока была ощутима. Онрек знал, что к списку его преступлений и дерзостей добавились новые, и кража частей тела другого Т'лан Имасса было величайшим извращением, самым грязным осквернением власти Телланна.
— Монок Охем. Изменники приведут нового хозяина к Первому Трону. Они идут путями хаоса. Полагаю, их намерение — посадить на трон смертного Тисте Эдур. Этот новый правитель Т'лан Имассов сможет повелевать новой гадающей — той, что прислала призыв.
Ибра Гхолан медленно обернулся к Моноку. Онрек мог ощутить их ожесточение.
И продолжил: — Сообщите Логросу, что я, Онрек, и тот, с кем я отныне связан — Тисте Эдур Тралл Сенгар — разделяем вашу тревогу. Мы готовы содействовать.
— Логрос вас слышит, — прохрипел Монок Охем, — и соглашается.
Быстрота принятия решения удивила Онрека. Он склонил голову, чуть подумал… — Сколько стражей охраняет Трон?
— Ни одного.
Тралл выпрямился. — Ни одного?
— Остались ли Т'лан Имассы на Квон Тали? — спросил Онрек.
— Нет, Онрек Сломанный. Описанные тобой планы стали… неожиданными. Армия Логроса сосредоточена на Семиградье.
Никогда еще Онрек не ощущал такого возбуждения. Его члены дрожали, и он не сразу узнал эмоцию. Потрясение. — Монок Охем, почему Логрос не вышел на призыв?
— Были посланы представители, — отвечал гадающий. — Логрос удерживает армию в ожидании срочной нужды.
— Нужды? И никого нельзя было выделить?
— Никого. Лишних нет. Так или иначе, мы ближе всех к ренегатам.
— Думаю, их шестеро. Среди них гадающий по костям. Монок Охем, догнать их мы сможем, но нас так мало…
— Хотя бы дайте мне достойное оружие, — пробормотал Тралл. — Ведь, вероятно, мне придется встретиться со своими.
Ибра Гхолан подал голос: — Тисте Эдур, какое оружие ты предпочитаешь?
— Копье. Я хорош и с луком, но для боя… копье.
— Я найду тебе копье, — сказал вождь. — И лук. Но вот что интересно: среди покинутых вами запасов были копья. Почему ты не взял себе оружие?
Ответные слова Тралла Сенгара были тихими и холодными. — Я не вор.
Вождь обратился к Онреку: — Ты выбрал верно, Онрек Сломанный.
«Знаю». — Монок Охем, предполагает ли Логрос, кто этот изменник — гадающий?
— Тенаг Ибалле, — без промедления отозвался Монок. — Похоже, он выбрал новое имя.
— Логрос уверен?
— Остальные учтены, кроме Кайлавы Онасс.
«Она осталась в смертной плоти и не могла примкнуть к ренегатам». — Рожден в клане Бан Рейл, Солтейкен-тенаг. До избрания в гадающие был известен как Харан» элле, рожден в лето Великого Мора карибу. Был верным гадающим…
— Пока не проиграл Форкрул Ассейле в Ледеронских Войнах, — бросил Монок Охем.
— А потом проиграли мы, — скрипнул Онрек.
— О чем ты? — требовательно спросил Монок Охем. — В чем мы проиграли?
— Мы решили видеть в проигрыше неверность, Гадающий по костям. Но, строго судя падших товарищей, мы сами им изменили. Тенаг Ибалле старался исполнить долг. Он не по своему выбору проиграл. Скажи, когда мы вообще побеждали Форкрул Ассейлов? Значит, Тенаг был обречен с самого начала. Но принялся исполнять приказ, осознавая всё. Вот что я понял, Монок Охем, и хочу через тебя передать Логросу и всем Т'лан Имассам: ренегатов создали мы сами.
— Нам и выпало разделаться с ними, — зарычал Ибра.
— А что, если мы сами проиграем?
Ни один из Т'лан Имассов не ответил.
Тралл вздохнул: — Если мы в самом деле хотим перехватить ваших изменников, пора двигаться.
— Мы пойдем Путем Телланна, — сказал Монок Охем. — Логрос дает разрешение, чтобы ты был с нами.
— Как щедро, — буркнул Тралл.
Подготовившись открыть садок, Монок Охем помедлил, снова оглянувшись на Онрека. — Когда ты… чинил себя, Сломанный… где были остальные части тела?
— Не знаю. Их… унесли.
— А кто уничтожил тело?
«Поистине тревожащий вопрос». — И этого не знаю. Меня другое беспокоит.
— А именно?
— Изменник был разрублен одним замахом.