Пламя умерло.
Карса вздрогнул и снова поглядел вниз.
Кольцо разорвано.
Глаза Джагуты широко раскрылись. Она глядела на него, проверяя руки и ноги.
— Никогда раньше, — вздохнула она и недоумевающе покачала головой. — Невежество, заточенное, чтобы стать оружием. Необычайно, Теломен Тоблакай.
Карса сел у своих вещей. — Ты хочешь есть? Пить?
Она медленно села. Имассы раздели ее донага, но она, казалось, не ощущает заполнившего комнату жгучего холода. Женщина казалась молодой, но он подозревал: это вовсе не так. Он ощущал ее взгляд, приготовляя еду.
— Ты скрестил мечи с Икарием. Такому невезению мог быть лишь один итог, но ты здесь — в доказательство, что этого удалось избежать. Как?
Карса пожал плечами: — Не сомневайся, мы продолжим спор в следующую встречу.
— Как ты попал сюда, Карса Орлонг?
— Я ищу коня, Джагута. Путь был долгим, но мне намекнули, что мир-сон сделает его короче.
— А, призрачные воины, что повисли за плечами. Но даже теперь путь по садку Телланн опасен. Я обязана тебе жизнью, Карса Орлонг. — Она бережно встала на ноги. — Чем могу отплатить?
Он выпрямился, разглядывая ее, и удивленно — даже с неким удовольствием — понял, что они почти одного роста. Волосы у нее были длинными, темно-коричневыми, стянутыми за спиной. Он еще чуть поглядел и ответил: — Найди мне коня.
Тонкие брови чуть поднялись. — И все, Карса Орлонг?
— Может, вот еще. Как тебя звать?
— Вторая просьба?
— Нет.
— Арамала.
Он кивнул и вернулся к приготовлению пищи. — Я хотел бы услышать, Арамала, о семерых, что первыми тебя нашли.
— Хорошо. Если я смогу спросить кое-что свое. Ты прошел место, где были… пленены Джаги. Я освобожу тех, кто еще жив.
— Разумеется.
— Они полукровки.
— Да, ты уже сказала.
— Тебе не интересно, от кого вторая половина?
Он поднял глаза и начал хмуриться.
Она же улыбнулась: — Думаю, мне есть что тебе рассказать.
Некоторое время спустя Карса Орлонг покинул башню. И двинулся по следу армии, когда тот вновь показался из-под льдов Омтозе Фелалка.
Выйдя из садка в жару полдня собственного мира, он оказался на краю старых холмов. Помедлил, озираясь, и различил на самом горизонте город — вероятно, Сарпачию — и блеск большой реки.
Холмы впереди лежали целым гребнем — эта деталь, возможно, отмечена на здешних картах. Ни ферм у подножия, ни стад на неровных склонах.
Появившиеся здесь некогда Т'лан Имассы не оставили следов, ибо с тех пор в его мире протекли десятки лет. Он оказался на самом краю Джаг Одхана.
Сумрак спустился, когда он начал подниматься на пологие склоны. Выступы камня имели неприятный вид, словно их поразила какая-то болезнь. Они крошились под ногами.
Вершина была лишь гребнем три шага в ширину, ее усеивали осколки камней и сухая трава. Дальше шел крутой спуск, создавая широкую равнину; с ее дна поднимались просевшие холмы-месы. Противоположная стена — в пяти тысячах шагов — была отвесной ржавого цвета скалой.
Карса не мог вообразить, какие природные силы создали такой ландшафт. Месы внизу созданы эрозией, словно по равнине проходили потоп за потопом, или яростные ветра прокопали тоннели — менее драматично, но требует гораздо больше времени. Или вся долина была выше, но затем осела. Больные скалы намекали, что под землей что-то идет не так.
Он спускался по уступам склона.
Обнаруживая, что они изрыты ямами и пещерами, как сотами. Шахты, если можно судить по выбросам породы. Но не ради олова или меди. Кремень. Широкие жилы гладкого бурого материала тут и там виднелись по склонам, словно открытые раны.
Карса прищурился, смотря на холм впереди. Слои песчаника наклонены почти отвесно, но под разными углами. Вершина вовсе не плоская, как можно было бы ожидать — она вся изъедена и разломана. Все дно долины — насколько он мог видеть за месами — покрыто битым гравием. Отбросами из шахт.
В одной этой долине целая армия могла сделать себе каменное оружие…
И запасы кремня далеко не истощены.
Голос Байрота заполнил голову: — «Карса Орлонг, ты ходишь вокруг истины, как одинокий волк вокруг могучего лося».
Карса только крякнул. На той стороне он видел все новые дыры в отвесной стене.
Он спустился вниз и начал переходить долину. Гравий под ногами был густым и сыпучим, острые камни врезались в кожаные подошвы мокасин. В воздухе висел запах известковой пыли.
Он приблизился к зеву пещеры, находившейся примерно в трети пути вверх по скале. Широкий пандус отвала предательски ворочался под Теблором. Наконец ему удалось взобраться к неровному порогу.
Стена пещеры смотрела на северо-восток, а солнце уже садилось — света в пещере не было. Теблор положил тюк и достал небольшой фонарь.
Стены — жильчатый известняк, закопченный поколениями рабочих; потолок высокий, грубо скругленный. В десятке шагов проход резко сужается и сверху и по бокам. Карса присел и пролез через узкое место.
Дальше была обширная пещера. У противоположной стены смутно виднелся монолитный выступ чистого кремня, торчавший почти до потолка. В стенах были высверлены глубокие ниши. Трещина в середине рукотворного потолка сочилась сумеречным светом.
Прямо под ней была груда песка, и узловатое кривое дерево венчало этот «курган» — гилдинга не выше колена Теблора, листья даже зеленее обычного. То, что свет проходит сквозь две трети толщины утеса — уже чудо… но дерево…
Карса подошел к одной из ниш и засунул руку с фонарем. Там была другая пещерка. Полная кремневого оружия — сломанного и целого. Мечи, двойные секиры с костяными рукоятями — сотни и сотни на полу. В следующей нише обнаружилось то же самое, как и в третьей. Целых двадцать две каморы. Оружие мертвых. Оружие проигравших. Он понял, что найдет то же в любой пещере.
Но другие пещеры его не интересуют.
Поставив фонарь подле кремневого выступа, он выпрямил спину. — Уругал Плетеный. Кальб Молчаливый Ловец, Зеник Разбитый, Сибалле Ненайденная, Халед Великан, Имрот Жестокая. Каменные Лица, боги Теблоров. Я, Карса Орлонг из племени Урид, привел вас в это место. Вы были сломаны. Отделены. Лишены оружия. Я исполнил ваш приказ, я принес вас в это место.
Хриплый голос Уругала отозвался: — Ты нашел то, что у нас отобрали, Карса Орлонг. Ты освободил своих богов.
Теблор смотрел, как призрак Уругала медленно встает перед ним. Приземистый крупнокостный воин, ниже, но много шире в плечах среднего низменника. Кости рук и ног были разбиты — Карса понял, что их держит вместе лишь тугая оплетка из кожи. Грудь тоже была многократно перевязана.
— Карса Орлонг, ты нашел наше оружие.
Воин пожал плечами. — Если оно действительно там, среди многих тысяч.
— Оно там. Оружие не подвело нас.
— Как Ритуал.
Уругал склонил голову к плечу. Шестеро сородичей обретали форму рядом. — Значит, понял.
— Да.
— Наши физические формы приближаются, Карса Орлонг. Далеко путешествовали они, лишенные духа и поддерживаемые лишь волей…
— И тем, кому вы нынче служите, — буркнул Карса.
— Да. Тем, кому мы служим. Мы, в свою очередь, вели тебя, Воевода. И за твои дела тебя ждет награда.
Подала голос Сибалле Ненайденная: — Мы собрали для тебя армию, Карса Орлонг. Все дети, принесенные в жертву перед Ликами, живы, Воевода. Их подготовили. Для тебя. Армия. Твой народ в осаде. Жителей низин нужно изгнать, уничтожить их войска. Ты обрушишься со своими легионами, спустишься в их земли и пожнешь урожая гибели.
— Так и будет.
— Семь Богов Теблоров, — заявил Уругал, — должны стать Восемью.
Тот, кого звали Халед — самый большой из семерых, грузный и звероподобный — шагнул вперед. — Теперь ты должен сделать себе меч, Карса Орлонг. Из камня. Шахты ждут снаружи — мы откроем тебе знание…
— Нет нужды. Я узнал много каменных сердец. Это мое знание, и меч будет только мой. Те, что делали вы, подходят для вашего рода. Но я Теблор. Я Теломен Тоблакай. — Тут он развернулся и пошел к монолитному столбу кремня.
— Эта шпора отвергнет тебя, — проговорил сзади Халед. — Чтобы сделать достаточно длинное лезвие, ты должен бить сверху. Внимательно огляди жилу: хотя она чиста, но камень непозволительно извилист. Ни один из нас не дерзал отколоть желвак длиннее своего роста. Шпора перед тобой не заготовка, а остаток от других работ. Ударь по ней, она рассыплется. Неудача омрачит следующие попытки и ослабит магию предмета.
Карса стоял перед коричневым — почти черным — кремневым столбом.
— Нужно разложить костер у основания, — советовал Халед. — Пусть горит неустанно много дней и ночей. В долине мало дерева, но в Джаг Одхане бродят многочисленные стада бхедринов. Огонь, Карса Орлонг, а потом холодная вода…
— Нет. В вашем методе, Т'лан Имассы, теряется всякий контроль. Не вам одним ведомы тайны камня. Это моя и только моя задача. Ну, хватит болтать.
— Имя, которое ты произнес, — захрипел Уругал. — Откуда ты взял это знание?
Карса обернулся, скривив губы. — Тупые Теблоры. Так вы думали. Так вы и взяли нас. Падшие Теломен Тоблакаи. Но упавший может воспрянуть, Уругал. Итак, прежде вы были Т'лан Имассами. Но ныне вы Несвязанные. — Ухмылка стала гримасой. — От блужданий к оплоту. От оплота к дому.
Воин влез на глыбу кремня. Сел на вершину и вытащил малазанский короткий меч. Мгновенное изучение поверхности камня — и он склонился ниже, чтобы осмотреть почти вертикальную полосу беспорочного кремня, что шла почти до пола пещеры. Он перевернул меч и начал царапать вершину, отступив на ладонь от острой грани. Карса видел следы старых ударов. Т'лан Имассы пытались, хотя Халед говорил иначе — но не сумели.
Карса продолжал делать неровной поверхность там, где потом ударит. И мысленно говорил: «Байрот Гилд. Делюм Торд. Услышьте меня, и пусть не слышит никто больше. Однажды я сломаю свои цепи. Освобожу души, что гонят меня. Вам не хочется быть среди них. Но я не желаю, чтобы вас приветил Худ. Я обдумал ваши желания — и создаю альтернативу…»