– Мастер Игрушек? – произнес вдруг Владимир Мезенцев, вспомнив инициалы на расколотой шкатулке Инессы.
– Вам и о нем известно? – приподнял седые брови Василий Глебович. – Вы продолжаете удивлять меня, шериф. Но приятно знать, что теперь при вас не нужно следить за своим языком.
– Мне говорила о нем Кадиша де Лафуэнте.
– Наверняка рассказывала какие-то гнусности? Поговаривают, что они с Мастером давние конкуренты и ненавидят друг друга.
– Кто он?
– Отшельник, живущий в глухой чаще леса. Мне проще воспринимать его как ученого экспериментатора. Мы никогда не общались вживую, но я много о нем слышал. Странные и страшные вещи.
– Так это он заказывал Инессе тотемы?
– Этого я не знаю.
– Михаил Шорохов был убит серебряной пулей при очень странных обстоятельствах, – задумчиво произнес Владимир Мезенцев. – Как и некоторые другие люди. Возможно ли, что и они увлекались оккультизмом? Может, и в их домах хранились похожие куклы?
– Тогда все погибшие должны были составлять один Круг, – сказал вдруг Василий Глебович.
– Некое сообщество? Собрание колдунов? Почему вы так решили?
– Видите ли, шериф, если несколько магов, обладающих подобными тотемами, собираются вместе и начинают творить ритуалы, то их куклы также объединяют свои энергии. Такой Круг становится очень могущественным, пока все его члены находятся рядом друг с другом.
– Тотемы – словно батарейки? – догадался шериф. – Чем больше их вставляешь в фонарь, тем ярче он светит?
– Именно, – с улыбкой кивнул Василий Глебович. – Но есть и обратный эффект. Чем их меньше, тем слабее собранный Круг.
– Чем же их набивают, эти куклы?
– Об этом известно только Мастеру Игрушек. Конечно, при условии, что Инесса сотрудничала именно с ним, а не с кем-то еще.
– Спасибо, Василий Глебович. – Шериф поднялся с кресла и протянул руку Чернокнижцу. – Это было очень познавательно.
– Но полезно ли? – прищурился старик.
– Поживем – увидим, – вздохнул Мезенцев и начал собирать фотографии тряпичных кукол обратно в папку.
25Планы на вечер
– Так библиотекарша тебе ничего и не сообщила? – спросил Клим Поликутин, когда они с Женей вышли из студии живописи академии.
Сегодня Прасковья Игоревна учила учеников рисовать пейзажи. В качестве натуры она предложила им вид, открывающийся из большого витражного окна студии. Осенний лес, где темная зелень перемежалась с багрецом и золотом, лучше всех получился у Стаса Кащеева и Натальи Морозовой. Другие учащиеся кое-как изобразили ели и сосны, между которыми росли чахлые березки. Что Женя, что Клим намалевали нечто, напоминающее огромную грязно-зеленую кляксу, такое и сдавать-то было стыдно, поэтому свои рисунки они забрали с собой.
– Она не вышла на связь, – ответила Женя, скручивая свой пейзаж в трубочку. – Если в ближайшее время не позвонит, придется мне самой к ней наведаться.
– Что будешь делать со своим шедевром живописи? – поинтересовался Клим.
– Планировала сдать на выставку в музей. Жаль, что она уже закончилась. Но я найду ему лучшее применение. – И Женя ловко метнула сверток в ближайшую урну.
– Пожалуй, последую твоему примеру. – Клим запустил свой холст туда же. – Мир еще не готов увидеть это произведение искусства!
Переглянувшись, они одновременно расхохотались.
– Ты в город? – спросил Клим. – Я иду домой, могу тебя проводить.
– Вообще-то я собиралась навестить Альфа. Мы с ним давно не виделись.
– Со вчерашнего дня, – хмыкнул Клим. – Вы же с ним в кино ходили.
– Когда любишь человека, даже один день разлуки – это целая вечность, – парировала Женя.
– Знаю, – вздохнул Клим, понурившись. – У меня с Серафимой было точно так же. Знала бы ты, как мне этого не хватает. Гулять вместе, держать ее за руку…
– Ты так и не позвонил ей? – спросила Женя.
– К чему? – хмыкнул Клим. – Лишний раз терзать себе душу?
– Хоть поговорил бы … Объяснил, почему отказался от ваших отношений. Она должна знать правду о своем вероломном папаше!
– Получится еще хуже. Долмацкий обязательно обо всем узнает и выполнит свою угрозу. Мне остается только забыть ее и жить дальше.
– А сможешь? – покосилась на него Женя.
– Сомневаюсь, – честно признался Клим.
Они вышли из ворот академии и зашагали в сторону Клыково, обсуждая предстоящую премьеру, до которой оставалось всего несколько часов.
– Волнуешься? У меня коленки начинают трястись, как только я об этом подумаю, – призналась Женя. – Я уже сто раз спрашивала себя, зачем согласилась на эту авантюру.
– Это интересно, – пожал плечами Клим. – Новый опыт никогда не помешает. А насчет волнения даже не знаю. Скорее грусть. Ведь когда только начинались первые репетиции, мы ходили на них с Серафимой. А теперь мне приходится танцевать с другой партнершей. Причем двигается она куда хуже Симы.
Вскоре они добрались до центральной площади города. Здесь их пути расходились.
– Ладно, увидимся на премьере, – помахал девушке Клим.
Женя задумчиво посмотрела ему вслед. С тех пор как он рассказал ей об истинных причинах своего расставания с Серафимой Долмацкой, она многое поняла – но только не это самопожертвование. Клим разорвал все отношения, и смертельно обиженная Серафима уехала из Клыково. Оба страдали и мучились в разлуке, и Жене было их безумно жалко. Но что она могла поделать? Они с Серафимой даже не были подругами, она никак не могла позвонить ей и рассказать обо всем. Да и Клим обиделся бы, ведь он доверил Жене тайну. А она так просто возьмет и сдаст его со всеми потрохами?
Женя остановилась у старого двухэтажного дома, где Альф жил со своим братом Вернером и еще какими-то странными родственниками. Почти все окна особняка были темными. Только в большой гостиной на первом этаже, где братья любили закатывать шумные вечеринки, горел свет.
Женя задумалась. А если Альфа нет дома? Вернер, конечно, хороший парень, добрый и веселый, но немного странный, и непонятно, о чем с ним говорить. Обычно Вернер либо молчал, либо предлагал ей выкурить по сигаретке, отчего Женя всегда терялась. Нет, она не хотела оставаться с ним наедине. Пожалуй, если в гостиной сейчас Вернер, она потихоньку вернется обратно в академию и останется там до самого спектакля.
Женя на цыпочках обошла старый дом, подкралась к окну гостиной и быстро заглянула внутрь. Ей повезло. Любимый Альф сидел на большом диване с шоколадным батончиком в руке. Взгромоздив босые ноги на низенький журнальный столик, он жевал шоколад и смотрел мультфильмы по телевизору. При этом он выглядел таким милым, что Жене тут же захотелось ворваться в гостиную и обнять его. Больше в комнате она никого не заметила.
Женя тихонько отодвинулась от окна и направилась к входной двери, но тут же споткнулась о подвернувшийся камень и с грохотом растянулась под самым подоконником.
Альф на диване едва не подавился шоколадкой. Подскочив к окну и прижавшись к стеклу носом, он увидел, как она поднимается с земли, отряхивая колени.
Женя ругала себя на чем свет стоит, понимая, что выглядит сейчас не самым лучшим образом. Кажется, при падении она умудрилась ткнуться носом в грязную мокрую траву, растущую на газоне. Но когда она обернулась, лицо Альфа просияло. Он тут же понесся открывать ей дверь.
– Хорошо, что ты пришла, – широко улыбнулся Альф. – А я как раз собирался тебе звонить! Но погоди… Как ты здесь оказалась?
– Просто хотела тебя увидеть. – Женя почесала нос и поняла, что размазала грязь по всему лицу.
Глядя на нее, Альф заулыбался еще шире. Он был в красной футболке в обтяжку и джинсовых шортах. Его золотистые волосы торчали в беспорядке, но таким растрепанным он нравился Жене еще больше.
– Не обидишься, если мы сейчас не будем целоваться? – поинтересовался он. – У меня во рту чудесный вкус молочного шоколада с орешками. Не хочется мешать его со вкусом грязи и травы.
– Ты мне за это еще ответишь, – прищурилась Женя и ткнула парня указательным пальцем в живот.
Тот с визгом отскочил назад. Женя отлично знала, что Альф до одури боится щекотки. Она отправилась в ванную комнату, чтобы умыться, а когда вышла, Альф не только поцеловал ее, но и протянул вторую шоколадку. Они вместе плюхнулись на диван перед телевизором, где уже начиналась следующая серия мультика.
– Видок у тебя, – хохотнул Альф. – Все в порядке?
– Немного устала, – призналась Женя, откусывая от батончика.
– Уроки?
– Скорее внеурочные задания, – уклончиво ответила она.
Женя не хотела рассказывать Альфу о своем расследовании с Климом и Владом Пивоваровым. К чему лишний раз волновать своего парня? Она ему и о недавнем похищении не рассказала, ведь все закончилось хорошо. Альф был таким добрым и славным. Зачем втягивать его в разборки между Первородными и Огненными волками?
Женя до сих пор не знала, для чего ее пытались похитить.
– Хорошо, что мои школьные годы остались позади. – Альф склонил голову набок. – Как вспомню, так вздрогну.
И он снова водрузил загорелые ноги на край стола. Женя, немного подумав, последовала его примеру. Оказалось, что так сидеть гораздо удобнее.
– Все было так плохо? – спросила Женя.
– Даже говорить не хочу.
– Мне кажется, ты был тем еще хулиганом. Когда я впервые увидела тебя на мотоцикле, решила, что ты сейчас размажешь меня по асфальту.
– Ну… Не таким уж и хулиганом, но учителя меня не любили.
– Много двоек получал?
– Давай лучше поговорим о тебе.
– Моя любимая тема, – довольно призналась Женя.
Альф рассмеялся, откинувшись на спинку дивана. Ей нравился его непринужденный смех.
– Я соскучилась, – сказала Женя. Протянула руку и коснулась его щеки, покрытой легкой щетиной.
Альф мгновенно перестал смеяться. Женя и сама не заметила, как их губы встретились. От него действительно пахло шоколадом, а еще шампунем. Так вот почему у него волосы торчат в таком беспорядке.
Они мгновенно забыли про мультфильмы, да и вообще обо всем на свете.