– Интересно, что он там еще нафотографировал, – фыркнул парень. – Может, он просто пьян?
– Он так взволнован. Наверное, и правда обнаружил что-то стоящее…
– А если он узнал о Первородных? Что нам тогда делать? Раскрывать тайны нашего сообщества простым людям мы не имеем права, – прошептал Клим. – Он же требует какие-то ответы.
– Выслушаем его, а потом и будем принимать решения. Меня больше интересует, что ему хочет сообщить наш библиотекарь… Так мы идем?
В это время из темноты выступила стройная фигура. Это была Серафима Долмацкая. На ней были черные кожаные брюки и короткая кожаная куртка, длинные темные волосы беспорядочно разметались по плечам девушки. В руке она держала блестящий мотоциклетный шлем. Увидев Серафиму, Клим застыл, лишившись дара речи.
– А знаешь, пожалуй, я одна схожу, – тут же решила Женя. – А вы тут пока поговорите…
И прежде чем Клим успел возразить, Степанова развернулась и быстро зашагала в сторону города.
– Как вернусь, позвоню, – пообещала она напоследок.
– Это ты… – медленно проговорил Клим, не сводя глаз с девушки.
– А вы с Женей очень сдружились в последнее время, – с улыбкой сказала Серафима.
– Мы работаем над общим проектом… – заученно ответил он. И тут же встрепенулся, словно опомнившись. – Но почему ты здесь?
– Потому что я все знаю, дурачок, – мягко произнесла девушка. – Неужели ты не мог сразу мне признаться? Отец ничего не узнал бы, я давно не посвящаю его в свои секреты…
– Ты… знаешь?! – ошарашенно произнес Клим.
– Женя позвонила мне и все рассказала.
– Черт! – в сердцах воскликнул Поликутин. – И зачем я ей рассказал? Они с Луизой никогда не умели держать язык за зубами!
– Не ругайся на нее! Она хочет, чтобы у нас все наладилось. Не знаю, как тебе… Но мне очень тебя не хватает, Клим.
– Мне тоже тебя не хватает, – смущенно опустил голову парень.
Охранники, дежурившие у ворот академии, начали коситься в их сторону.
– Давай отойдем подальше, – предложила Серафима, заметив их интерес.
Взяв остолбеневшего парня за руку, она повела его подальше от ограды, в самую темноту, где в кустах был припаркован ее мотоцикл.
Клим вдруг почувствовал, как кровь приливает к его щекам.
– Твой отец… – неуверенно начал он. – Он сказал мне…
– Ни слова больше. Я отлично знаю, что представляет из себя мой отец, – сказала Серафима. – Он интриган, манипулятор и преступник. Но только не убийца, Клим. Он никогда не стал бы избавляться от своих коллег, даже ради самой высокой цели… Я готова помочь вам с Женей в вашем расследовании. Могу узнать все о том, что связывает моего отца с остальными. Но знай: он не убийца и не имеет к Змееносцу никакого отношения. И я вам это обязательно докажу. Главное, что мы снова вместе.
Клим хранил молчание, глядя на нее. Но ему и не нужно было ничего говорить, Серафима все понимала без слов. Он смотрел на нее так, словно сейчас для него не было никого важнее на всем белом свете. И тогда она обняла Поликутина, привстала на цыпочки и поцеловала его.
В первое мгновение он словно оцепенел, но потом поцеловал ее в ответ. И Серафима поняла, как сильно ей этого не хватало. Его пальцы зарылись в ее волосы. От него пахло гарью и дорогой туалетной водой. И эта безумная смесь запахов нравилась ей.
Серафиме вдруг стало легко и спокойно. Словно в темном мрачном лабиринте, в который превратилась ее жизнь, вдруг забрезжил яркий свет, показывающий выход.
В гостиной женского корпуса академии было людно. Девушки и несколько ребят не спешили расходиться. Случившееся в кинотеатре поразило всех до глубины души, ученики чувствовали, что сегодня им необходимо держаться всем вместе. Страшное происшествие сплотило их так, как не объединили ни совместные тренировки у сенсэя Канто, ни командное прохождение лабиринта ловушек в подземелье спортзала.
– Тимофей спас всех нас… – тихо сказала Василика Демидова.
– В очередной раз сумел удивить, – кивнул Андрей Николаев.
– А я вел себя с ним как последний кретин… – в который раз повторил Стас Кащеев.
– Но он Огненный волк… – возразила Милана Поветруля.
– И что с того? – раздраженно спросил Стас. – Мой отец тоже был Огненным волком, хоть способностями я пошел в мать…
– Но ты же не можешь превращаться в чудовище, – констатировал Степа Лешеев.
– Ты в этом уверен? Может, в будущем смогу, когда способности усилятся…
– А Бельцев? – угрюмо произнесла Милана. – Вот кто сумел меня удивить… Никогда не думала, что он так отреагирует на мои выходки… Пожалуй, пора пересмотреть свои взгляды на жизнь…
– Бельцев – рохля и слабак, – презрительно бросил Антон Седачев, сидевший на полу у ее ног. – Напал на нас исподтишка, как последний трус!
– Слабак? Он нас едва не прикончил! – воскликнула Милана.
– Просто воспользовался моментом, когда мы не ждали атаки.
– Но он был нашим другом!
– А теперь нет. Что с того?
– Идиот, – печально вздохнула Милана, покачав головой.
Луиза Соловьева в который раз рассматривала старинные фотографии в темных рамках, висевшие на стенах гостиной. Настя Ведунина и Степан Лешеев, держась за руки, сидели неподалеку от нее.
– Сегодня ты долго сдерживал пламя, – шепнула Степе Настя. – Молодец…
– Сила растет на удивление быстро. Мои воздушные заслоны теперь гораздо плотнее. Сегодня я сам себе доказал, что многое могу, но все же этого пока недостаточно. Мне нужно тренироваться еще больше.
– Возможно, – согласилась Настя. – Но и то, что ты сумел, было потрясающе! Знаешь что? Тебе нужно дождаться сильного дождя и попробовать создать заслон над всей академией. Посмотрим, сколько времени ты продержишься…
Она вдруг осеклась и замолкла. Степан удивленно взглянул на нее: Настя остекленевшим взглядом смотрела в одну точку прямо перед собой. До него лишь через мгновение дошло, что девушка впала в транс, свойственный оракулам.
Ведунина шумно вздохнула, открыла рот и произнесла абсолютно чужим голосом:
– Это снова происходит. Прямо сейчас!
Ее услышали абсолютно все в гостиной. Гомон голосов мгновенно стих, ребята испуганно уставились на застывшую Настю.
– Что происходит? – холодея от страха, спросил Степан.
– Темный жнец снова вернулся за тем, что ему причитается… – выдохнула Настя и без чувств повалилась на пол.
Степа едва успел ее подхватить. По помещению будто пронесся странный холодок, у многих по телу побежали мурашки. Луиза Соловьева вздрогнула, словно почуяв что-то неладное. Карина Кикмарина покрепче сжала руку Димки. Василика Демидова, стоявшая у окна, прижала ладони к губам.
Луиза вдруг поняла, что по ее щекам текут слезы.
– Что с тобой? – хмуро спросил у нее Антон Седачев.
– Не знаю, – покачала головой девушка. – Но вы же понимаете… Что, если в Клыково прямо сейчас происходит еще одна трагедия? Что-то… о чем пока никто даже не догадывается.
– У меня тоже нехорошее предчувствие, – подтвердила Карина. Димка мягко обнял ее за плечи. – Вы это ощущаете?
– Ничего мы не ощущаем, – зло бросил Седачев.
Но Милана на этот раз его не поддержала. Она тоже была напряжена и испугана, хотя и сама не понимала отчего. Ей вдруг захотелось побыть одной, скрыться от всех. Поветруля встала с дивана и быстро направилась к лестнице. Никто даже не обернулся ей вслед.
32Чудовища
Женя Степанова шла по безлюдной площади Клыково, освещенной голубым светом луны. Она подняла воротник куртки, а руки засунула глубоко в карманы, но все равно ее слегка потряхивало, – от холода или от волнения, этого Женя сама не понимала.
Интересно, что еще сумел вынюхать Влад Пивоваров? И о чем хочет с ней поговорить? Надо было постоянно помнить, что пронырливый журналист ничего не знает о жизни Первородных, и Женя на ходу прикидывала, о чем с ним можно говорить, а о чем лучше промолчать.
Вскоре она уже шагала вдоль одного из каналов, пересекающих город. В воздухе стоял тяжелый запах болота и тины, журчащая внизу вода казалась совершенно черной. Скоро канал покроется коркой льда, а жизнь в городе станет еще тише, чем сейчас. До следующего туристического сезона.
А вот и стоянка перед местным универмагом.
Лунный свет освещал несколько автомобилей, они отражались в большой зеркальной витрине магазина. Женя видела и свое отражение – одинокую фигурку на пустой площадке. Ни Пивоварова, ни Екатерины Валерьевны она не замечала. Женя вдруг вспомнила, что неподалеку от универмага располагается небольшой пивной бар. А что, если журналист просто хотел пожаловаться на то, как ему одиноко? Как его никто не ценит? Ну, значит, она быстро вернется в академию. Комендант женского корпуса еще не успеет запереть входную дверь.
Женя пересекла стоянку и подошла вплотную к магазину.
– Влад? – окликнула она, оглядываясь по сторонам. – Где вы?
Пивоваров возник из темноты, словно призрак, в черном костюме и мятой белой рубашке. Женя шумно выдохнула.
– Господи, как же вы меня напугали! – нервно призналась она.
– Я и сам побаиваюсь с некоторых пор, – сказал журналист. – За тобой никто не следил?
– А должны были?
– Иногда мне кажется, что я постоянно ощущаю на себе чей-то взгляд…
Женя вдруг поняла, что и ее не оставляют похожие ощущения.
– А где ваша библиотекарша? – спросил журналист.
– Я никого здесь не видела.
– Она пообещала мне информацию, если я хорошо ей заплачу. Сказала, что дело срочное и о нем никто не должен узнать. Особенно руководство академии. В прошлый раз она мне то же самое говорила… Ну что ж, подождем.
– Подождем, – кивнула Женя, поежившись. – Надеюсь, не слишком долго, а то у нас скоро отбой. Неприятности с комендантом мне ни к чему.
– Все же хорошо, что мы начали работать сообща, – быстро пробормотал Пивоваров. – Вы натолкнули меня на одну мысль… Я начал копать в том направлении… И ты даже не представляешь, что я нашел! Не подозреваешь, что я сегодня увидел!