— Да ты настоящая дьяволица, — прошептал он, переводя дыхание и заваливаясь на кровать.
— Ты очень вкусный, Люц, — посмела сказать я, подкрадываясь к нему. — Но ты, наверное, это и без меня знаешь. Нейзи лгать не станет.
— Нейзи? — засмеялся он. — Она никогда не скажет правду! Принеси-ка кальян, малышка. Курила когда-нибудь?
— Нет, — ответила я честно.
— Попроси у Риэль мандариновый табак высшего сорта. Крышу снесет.
Под азартным блеском его восхитительных глаз я продефилировала к двери.
Риэль я нашла на кухне. Девочка пила чай, мечтательно глядя в окно. Нарушив ее покой, я велела ей организовать кальян для гостя с желаемым табаком. Она вытаращилась на меня и удивленно спросила:
— У тебя клиент?
Растрепанная, я вряд ли могла скрыть это от нее, потому резко ответила:
— А ты что, отслеживаешь всех гостей? Твоя задача прислуживать нам, а наше количество клиентов тебя вообще не должно волновать.
Конечно же, она доложит об этом Госпоже Марте, и та потребует с меня плату, которую я по понятным причинам не возьму с Люция. Значит, придется занять немного деньжат у Мистера Мускула.
— Ты еще здесь? — бросила я Риэль.
Выскочив из-за стола, она помчалась выполнять указание. Я дождалась ее у двери своих покоев, взяла кальян и сумку и спешно скрылась с ее глаз, так и не дав ей заглянуть в комнату. Потом я с любопытством наблюдала за привычными и естественными движениями сатира: как он наливал вино в сосуд, укладывал фольгу и табак, оказавшийся не сухим, как в сигаретах, а текстурой сливочного масла — с «соусом» и патокой. Стоило сатиру вынуть его из упаковки, как по всей комнате разнесся щекочущий запах мандаринов. Положив уголечки в специальный калауд, Люций поджег его и, установив на полу посреди комнаты, улегся на сваленные подушки. Раскурив кальян, он подозвал меня к себе и передал трубочку. Втягивать дым было трудновато, а бульканье вина выглядело забавно, зато привкус во рту был сладким и оставлял божественное послевкусие.
Поманив меня, Люций подложил руку под мою голову, и я удобно умостилась, спиной прижимаясь к его груди. Поочередно мы в полном молчании выпускали вверх пышные клубы дыма, наслаждались спокойствием и ждали: он — когда я начну просить, я — когда он первым спросит, о чем я хотела поговорить.
Пальцами проведя по моему плечу, Люций легонько поцеловал его и вкрадчиво произнес мне на ухо:
— Я кожей чувствую твою душевную боль, моя ягодка. Уж что-что, а насквозь видеть я умею. Твое нутро даже выворачивать не надо. Все на твоем лице написано. Скажи, что тебя тревожит, и я кишки выверну тому, кто тебя обидел…
Глава 30
Когда сильный мужчина на полном серьезе обещает вывернуть кишки твоим обидчикам, то слова и слезы как-то сами по себе начинают изливаться наружу.
Как и говорил мне котик — я сидела, прижавшись к груди Люция и плакала так отчаянно, что мне казалось, будто весь мир сейчас рушится вокруг от моего горя. Не знаю, как он выдержал этот жуткий поток эмоций. Излей мне кто-то их так отчаянно — я бы еще долго не могла переварить.
— Ти-ихо, куколка, — шептал сатир, гладил меня по волосам и стирал слезы с моего лица, пока я выкладывала ему о том, как мы с сестрой жили, как я попала в «Соблазн», и как мне сегодня принесли страшную новость.
— Я его ненавижу, — всхлипывала я, цепляясь за сильные плечи Люция. — Мы же его дочери! А теперь я даже не знаю, что делать и как спасти сестру…
Сатир пальцами обхватил мой подбородок и настойчиво вынудил поднять голову и посмотреть на него. Хоть он и расплывался перед моими глазами из-за слез, но я отчетливо поняла, что в этот момент я смогла пробить броню этого мужчины и дотронуться до самого сердца. Или души. Пусть они и были темными, как ночь.
— Не лей больше слезы, Таша, — шепот сатира почему-то звучал, как приговор. Но не мне. — Считай, у тебя больше нет проблемы. Я решу ее.
— У меня нет денег заплатить, — я зажмурилась, не веря, что действительно получилось. Что этот мужчина согласился мне помочь.
— Открой глаза, Таша и посмотри на меня.
Мне пришлось послушаться. Тон сатира не настраивал на пререкания. Стоило мне взглянуть на него, и тьма в глазах мужчины будто мягко обняла меня, даря ощущение полной безопасности.
— Ты считаешь, что я не могу просто так помочь любимому цветочку из «Соблазна»? — усмехнулся мужчина. — Я не хочу больше слышать подобные слова от тебя.
— Я даже не знаю, кто и куда хочет увезти мою сестру, Люций, — нахмурилась я. Сатир, тем временем, перебирал мои волосы, заправляя выбившиеся пряди за ухо и приятно касался пальцами шеи. — Вообще ничего не знаю.
— Я знаю, Таша. Повторяю, еще раз — это больше не твоя проблема. Расслабься, цветочек, — он хищно улыбнулся, откидываясь на подушки и сажая меня к себе на грудь. Пальцы сатира начали вписывать по обнаженной коже живота узоры. — Тьма, цветочек, тебе говорили, что ты вызываешь желание хоть вечность обладать тобой? Не знаю даже, в чем причина. Я могу выкупить тебя из «Соблазна», так, к слову.
— Прости… — я отрицательно помотала головой, — пока я не буду уверена, что смогу обеспечить сестре нормальную жизнь, я не уйду отсюда.
Рука мужчины скользнула мне между ног, и я закусила губу, потому что сатир принялся ласкать меня там. Неторопливо, но мне хватило, чтобы мышцы болезненно и настойчиво сжались, желая большего.
— Я мог бы дать тебе много денег, Таша. Я не из тех, кто нуждается. Ты знаешь, кто я?
— Да… — Два пальца скользнули внутрь, начиная медленно и томительно двигаться, и я приподняла бедра, закрывая глаза. — Один из владельцев межгалактического крематория. Но не в этом дело, Люц… я больше не могу доверять свою судьбу в руки кого-либо. Да и ты все-таки связан с триумвиратом…
Я услышала раздраженный вздох, а потом сатир подхватил руками меня под бедра и рывком притянул к своему лицу. Я растерянно ахнула, когда язык мужчины влажно пробежался по складочкам. Потом еще раз — настойчивее. Вылизал меня всю и проник внутрь, вызвав внезапное, как горячее цунами, желание.
— Ох, Люц… — только и успела пробормотать я, но тут же заткнулась. Он творил что-то невероятное. Лизал так, будто пытался добраться до самого сладкого. Как мороженое с начинкой внутри. Наверное, после этого он займет первое место в моем личном рейтинге языков.
Я нависла над ним, упираясь руками в пол, потому что ноги меня держали плохо, да и сам сатир просто сжимал пальцами бедра, не поддерживая. Господи боже, я ж сейчас на лицо ему сяду.
И все-таки я сделала это, стоило только языку сатира снова оказаться на секунду во мне. Застонала протяжно, и мышцы расслабились, а Люций с рычанием яростно продолжил удовлетворять меня. Я двигала бедрами, показывая ему правильное направление, кусала губу до крови, чувствуя уверенные, горячие и быстрые движения языка. А в голове вспышками крутилось две мысли: «Я сейчас сдохну и кончу, как хорошо!» и «Господи, я сижу на лице у одного из богатых существ в галактике. Капец».
В конце концов, он довел меня до какого-то исступления, пока я не начала кричать от желания получить разрядку. Резко перевернул на пол и навалился сверху, яростно ворвавшись в меня своим каменным органом без предупреждения. Схватил за шею, сжал ее и, пока я пыталась схватить ртом хоть глоток воздуха, чувствуя, как в висках начали стучать молоточки, а перед глазами — темнеть, начал вбиваться в меня. Раз, другой, третий… тьма разлилась в его взгляде, и меня внезапно лавиной накрыл оргазм, настолько яркий, что я выгнулась дугой под его твердым и напряженным телом.
В этот момент сатир разжал пальцы, позволяя сделать вдох. Напрягся во мне и с рыком кончил. Так и остался во мне, расслабляясь и медленно стекая на меня, погребая под своим чертовым весом.
Боже, ну и маньяк.
Я лежала, чувствуя между ног отголоски приятной пульсации. Сердце стучало, как сумасшедшее. Что-то мне подсказывало после этого неожиданного порыва придушить меня во время секса, что в голове у этого существа не все так просто. Далеко не все.
И я могла только предполагать, каким образом он собирается разобраться с моей проблемой.
Глава 31
Перед своим уходом Люций оставил мешочек с деньгами в моей руке и след порочного поцелуя на моих губах. Я еще долго лежала на полу, потягивала дымок из кальяна и смотрела в потолок. Мое тело зажило отдельной жизнью. В голове едва ли не сквозило. Недавний сумбур превратился в легкость и спокойствие. Сатиру удалось вселить в меня надежду.
Как я и думала, Риэль доложила Госпоже Марте о моем тайном госте. Едва я помылась, подсушила волосы и переоделась в чистую тогу, как хозяйка борделя вызвала меня к себе.
Опасная, коварная и властная, она обошла меня кругом, шлепая по своей ладони черной плеткой и о чем-то напряженно думая.
— Смотрю я на тебя, Таша, и знаешь, кого вижу?
— Шлюху, которая скоро загнется от бесконечного потока клиентов? — буркнула я.
Она ухмыльнулась. Уголок губ так и остался кривым, когда она встала передо мной и сказала:
— Себя.
Вот так новости!
— Думаешь, я из приличной семьи? Нет. Все, что у меня есть, я заработала своим трудом: потом, кровью, телом, умом. Ты сильная: выносливая, умная, покладистая и предприимчивая. Ты могла бы многого добиться там, на воле. Но здесь ты рабыня. — Она шагнула ко мне и взяла меня за подбородок. — Моя рабыня. Ты принадлежишь мне. Твое тело принадлежит мне. И я не позволю распоряжаться им без моего ведома. Достаточно короля болот, к которому ты отправилась втайне от меня. На первый раз прощаю. Но второй…
Я протянула ей мешочек и смело ответила:
— Люций. У меня был Люций. И он заплатил. Вот ваши деньги.
Ее глаза округлились от шока. Отпустив меня, она взяла деньги и осклабилась:
— Хорошая девочка. Так и быть, отменяю твое наказание. Тебя надо беречь. — Марта бросила звякнувший мешочек на стол и крикнула: — Риэль! — В кабинет заглянула девчонка. — Пригласи Аризеля.