А ведь отсюда суета города кажется чем-то далёким и ненастоящим. Забывается и чувствуется так далеко, что о ней не вспоминаешь вовсе. Даже несмотря на толпу людей за спиной, ты ощущаешь спокойствие и умиротворение.
– Я и не думал, что ты решишь выбрать такое место, – вдруг начинает Илья, упираясь локтями рядом с Адой, пока та не может сдержать улыбки. – Не самое романтичное место для свиданий.
– Мы же условились, что будем называть это прогулками, – Адалин подлавливает его, и Стрелецкий закатывает глаза. – Я же предупреждала, что я всего лишь туристка, и у меня огромный список мест, которые я просто обязана посетить. Скажи спасибо, что я не повела тебя в Эрмитаж, иначе тебе пришлось бы ходить со мной порядка… часов шести?
– Шесть часов рассматривать картины? Так ты из того типа людей, которые разбираются в искусстве? Или просто гадаешь над смыслом, который художник вложил в свою работу? – Илья хмыкает, нервно переводя взгляд на панораму родного города.
– О нет. На самом деле, я совсем не разбираюсь в искусстве. И в картинах вижу лишь красивые картины. И мне всегда так неловко, когда… ну, знаешь. Кто-то рядом философски рассуждает о смысле, а я вижу лишь слой краски, – Ада чуть наклоняется вбок, поближе к нему, чтобы пониженный до шёпота голос точно долетел до его ушей. – Я люблю ходить по таким местам не только потому, что мне нравится смотреть на картины или слушать рассказы экскурсоводов. Скорее, потому что мне нравится наблюдать за людьми и представлять, какая у них может быть жизнь.
– А насчёт моей жизни фантазировала? Я бы послушал. Наверняка очень занимательная вышла бы история.
Ада отвечает не сразу. Она молчит, поджав губы, пока взгляд её неотрывно блуждает от домика к домику, от шпилей к блестящей воде Невы.
– Когда ты тогда снял шлем, я думала, что ты будешь не таким. Что ты будешь груб, не учтив и…
– Чёрт, ты правда говоришь, как аристократка, – хохочет Илья. – Наверное, было бы проще, будь я таким.
– Ну… с другой стороны, это было бы слишком предсказуемо, не думаешь?
– А что плохого в предсказуемости?
– А что хорошего в том, что ты наперёд знаешь, как поступит человек? Я вот не ожидала, что ты сохранишь колечко и даже начнёшь шантажировать меня им. И я бы не сказала, что это плохо. Скорее… непредсказуемо, – Адалин улыбается уголками губ, прежде чем снова перевести взгляд на панораму города.
Илья улыбается в ответ как довольный кот. И пусть его глаза устремляются на переход цвета в ещё светлом небе, краем глаза он всё равно наблюдает за Адой. Как пятиклассник, которому понравилась девочка из одиннадцатого класса. Имея, как правило, кратковременные или вовсе связи без обязательств, он совсем разучился ухаживать за девушками, водить их на свидания, а с Адой это получалось само собой, словно ему и не нужно было прикладывать усилий. Рука сама тянулась, чтобы придержать перед ней дверь, или взмывала вверх, чтобы подхватить её ладонь и помочь спуститься с мотоцикла. Глаза неотрывно наблюдали за ней, словно малейшее движение француженки стоило бы ему жизни. Стрелецкий всё это делал столь неосознанно, что сам получал удовольствие.
– Раз уж ты сказала, что свидания созданы для того, чтобы люди узнавали друг друга поближе, у меня есть к тебе вопрос, – Илье пришлось откашляться. – Ты сказала, что никогда не была на свиданиях. Почему? Неужели французские мужчины слепы?
– Скорее трусливы и безнадёжны. А если и есть смелые, то они отбитые на голову, – усмешка на губах Ады на секунду меркнет, и она тут же спешит натянуть на губы слабую улыбку. – Знаешь, как-то последние пару лет было не до этого. Учёба, работа. Я не говорила, что по вечерам пела в баре своего друга? Это приносит удовольствие куда больше, нежели хождение по свиданиям. Или выпечка! Я готова часами возиться с тестом. Правда… с работой времени не прям чтобы и много. А что насчёт свиданий… Тонн, мой лучший друг, как-то по приколу уговорил меня зарегистрироваться в приложении для знакомств, и это был… интересный опыт. Пожалуй, повторять я его не буду.
– Но со мной же ты согласилась… прогуляться. В жизни не поверю, что всё это из-за кольца. Ты бы могла просто сказать мне: «Стрелецкий, ты дебил? Отдай кольцо сейчас же!». И я бы отдал его тебе. Я бы отвязался от тебя и больше границ дозволенного не переходил бы. А про поцелуй забыл бы навсегда, – Илья делает паузу. – Хотя понимаю, что не все таким же правилам следуют. И… представляю, в каком ты ужасе была, совершенно не зная, чего от меня ожидать.
Адалин не выдерживает и смеётся, скромно прикрыв рот ладонью, но её реакция всё равно привлекает внимание мимо проходящих людей.
– Я это очень ценю, правда. Пожалуй, эта черта в тебе одна из самых очаровательных из тех, с которыми мне посчастливилось познакомиться. Видишь, как у нас много общего. Считай, мэтч произошёл, – Ада глухо хлопает в ладони, возвращая взгляд на Илью. – А у тебя как дела со свиданиями?
– Ну если бы у тебя было несколько тату салонов, которые работают и по воскресеньям тоже, ты бы успевала? Сегодня моё начальство сжалилось надо мной и отпустило пораньше.
– Значит, мне стоит благодарить твоё начальство? – уголки её губ дёргаются в насмешливой улыбке. – Но тебе ведь нравится твоя работа? Несмотря на то, что работаешь семь дней в неделю.
– Моя работа приносит мне не только удовольствие. Знакомства, опыт. Возможность видеть достижение своих целей каждый день. Для меня это даже не работа. Это…, – Илья задумчиво возводит глаза к вечернему небу. – Моя мать не особо радовалась такой профессии. Она думала, что я пойду в медицинский на стоматолога, как и она, а мы с сестрой решили выбрать свой путь.
– Завидую, – эти слова рвутся тихим шёпотом, сами по себе, и Адалин тут же прикусывает самый кончик языка. – Не припоминаю, чтобы ты упоминал о сестре, – Адалин упирается локтями в перила, кладя подбородок на раскрытые ладони.
– Аня. Младшая. Хотя, несмотря на это, она всячески помогала мне в открытии тату-салона. Подрабатывала после школы, летом бралась за любую работу. Кажется, я немного заразил её своей мечтой, – Илья улыбается мягко, любовно припоминая о сестре. – Главная оторва нашей семьи. Даже не знаю, в кого она такая, – его улыбка из мягкой превращается в хитрую и лукавую, когда он поворачивает голову в сторону Ады. – В ту ночь мы встретились из-за неё. Я приехал в тот клуб, чтобы забрать Аню.
– Так твоя сестра ещё и владеет навыками сводничества? Мне стоит её поблагодарить?
– О, нет. Иначе она точно зазнается, и её самолюбие пробьёт потолок. А мне потом с ней жить ещё, – Илья отстраняется от металла перил, кивая в сторону – этим немым жестом предлагая Адалин пройтись. – А у тебя как с братьями и сёстрами? Помимо троюродного.
– У меня есть родной брат. Мы близнецы. И если тебе интересно, то он младший. Четыре минуты и шестнадцать секунд разницы. Как видишь, у нас с тобой есть ещё кое-что общее. Мы оба старшие дети. Правда, вы с сестрой, вероятно, будете подружнее нас с братом. У нас очень… непростые отношения. Но если мы сейчас уйдём с тобой в семейную тему, я просто не смогу ничего сказать. Потому что, если об этом узнает Женя, она прибьёт тебя. Я же приехала сюда, чтобы забыть о семейных распрях и о работе.
И я бы сейчас с радостью поговорила о чём-нибудь другом.
– Хорошо, без проблем, пташка, – Илья поудобнее перехватывает шлем. – О чём обычно разговаривают аристократы? О погоде? Или о лошадиных скачках? В Питере мы шарим только за первую тему. Знаешь, ты очень смелая, раз выбежала без зонтика. Прошлым летом мы гуляли с Аней в районе Летнего сада, и ничего в небе не говорило о том, что через пару минут на нас обрушится такая лавина из воды, что мы вымокнем до последней нитки. О! Мы кое-как нашли убежище в ближайшей кофейне. Это было мокро, но очень забавно.
Ада сама не замечает, как её шаг замедляется, позволяет толпе обтекать её со всех сторон. Она никогда не гуляла под дождём и даже случайно никогда не попадала. Последние семь лет у неё просто… не было времени на это? Она даже с трудом вспоминает, как прошёл выпускной в школе, как прошло поступление в университет, четыре года непрерывных сессий и защита дипломной работы. Адалин с трудом может восстановить события прошедшего года.
Со смертью Дафны время как будто бы остановилось. Замерло на одной точке, не давая ни выдохнуть, ни вдохнуть. Сколько бы раз Адалин ни говорила сама себе, что следует оставить Дафну в прошлом, стоило ей только закрыть глаза, как она вновь оказывалась на мосту… за спиной Дафны.
И впервые со своих восемнадцати лет Ада понимает, сколь многое она упустила. Что ещё более удивительно, сегодня в компании Стрелецкого она даже не вспоминает об умершей подруге.
– Пташка, всё в порядке?
Адалин поднимает растерянный взгляд на Илью, тут же натягивает на губы улыбку и слабо кивая.
– Пошли, покажу тебе ещё один шедевр питерской кулинарии, который ты обязана попробовать.
Глава 8
Июнь, 2021 год
Санкт-Петербург, Россия
– Я отдала на твою точку свою машинку не для того, чтобы твой мастер-ломастер в первый же рабочий день умудрился её сломать! Ты же знаешь, как она была мне дорога! Я, скрепя сердце, отдала её тебе, потому что новая задерживалась на таможне! А он взял и сломал её! – Аня на том конце трубки вот-вот готова была вырваться и накинуться на него прямо с кулаками.
Ещё час назад он чувствовал за спиной крылья. Маленькие и чёрные, как у падшего ангела, который успел нагрешить на земле прежде, чем узнал о своём таинственном прошлом. Теперь между лопатками сквозит болезненными спазмами, потому что крик из трубки обрубает недавнее приподнятое настроение с жёсткостью палача. Илья упирается ногой в поребрик и теперь устало потирает висок в надежде, что Аня стихнет раньше, чем у него закончится терпение. В трубке слышится усталое сорванное дыхание, а потом в наступившей тишине раздаются звуки копошения – наверняка младшая Стрелецкая срочно ищет шоколад, чтобы немедленно з