назад она и подумать не могла, что брат превратится для неё в ночной кошмар. В детстве они, как истинные близнецы, были неразлучны. Делали всё вместе, возились в одном песке и секретничали вдали от чужих ушей. Возможно, когда-то они были даже ближе, чем теперь Тоин и Ник к Аде. Ведь… раньше всё было хорошо, пока Эдвард не связался с этой компашкой избалованных ребят – и Адалин понятия не имела, как они так старательно науськивали его, что теперь между ними выросла стена.
После всего случившегося между ними Ада смотрит на него совершенно другими глазами. Некогда близкий как никто брат-близнец не просто отдалился от неё на непреодолимое расстояние. Эдвард словно оказался на другом конце света.
Адалин поджимает губы, опуская портфель с плеч на пол в ногах, достаёт оттуда пачку влажных салфеток и, пока Николас не успевает опомниться, ныряет под его рукой, направляясь прямиком к забитому мальчишке. Она присаживается около него, протягивая ему – испуганному и дёрганному – влажную салфетку. И пока он стирает со своих рук и лица кровь, Адалин оборачивается на брата.
Его глаза сияют истинной ненавистью и брезгливостью, словно он наступил новыми кроссовками в лужу. Эд с яростью отталкивает от себя Тонна, решительно разворачиваясь на пятках, и покидает плотно сжатое кольцо людей. В нём нет страха за будущий выговор или строгий взгляд директрисы – более того, Адалин знает, что ни от родителей, ни от руководства школы он ничего не получит. И от осознания этого кошки скребли на душе.
Уже сейчас он избалован и безнаказан. Эдвард уже позволяет себе слишком много, и Аде страшно за то, что может случиться дальше.
Июнь, 2021 год.
Санкт-Петербург, Россия.
Глаза скользят по цифрам в левом верхнем углу экрана. Губы плотно сжимаются, когда Адалин осознаёт то, что время неизбежно приближается к полуночи. Она убирает волосы назад, переворачивается на живот, продолжая озадаченно смотреть в экран телефона. Пролистав ленту Жениной странички в сети, Вуд без труда нашла отмеченного Илью на более старых записях и перешла по плашке на его страничку. Тут было всё. От обычных, повседневных и живых фотографий, где Илья был в привычной компании друзей, до фотографий его мотоцикла. И татуировок – уже на людях, а не только на бумаге.
Адалин прикусывает губу. Конечно же, подписываться она не станет, чтобы не выглядеть сталкершей. Но одну из фотографий, где Илья держит в руках шлем, сидит на своём чёрном мотоцикле и упирается одной ногой в поребрик, она скидывает Тонну, почти сразу получая в ответ «beau!» [фр. «красив!»] и смайлик огонька. Собственно, от Тонна ожидать чего-то другого не стоило.
Нику даже не было смысла что-то отправлять. Будучи прагматичным, он вероятнее всего фыркнет на всю эту историю и скажет, что такие знакомства до добра не доведут. А потом ещё и прочитает долгую лекцию, подготовит презентацию с картинками и статистикой и вручит Аде в руки брелок с мультитулом, электрошокером и баллончиком с газом.
А ведь их с Ильёй даже друзьями назвать можно было с трудом – так, мимолётные знакомые, которые даже имена друг друга узнали пару дней назад. Потому что с друзьями на свидания не ходят и не целуются. Однако парой их тоже нельзя было назвать – потому что они даже не встречались. И любовниками они тоже не были – между ними всё ещё продолжала сохраняться дистанция, преодолеть которую они не решались. Всё это вызывало слишком странные, двоякие эмоции. Они не знали друг друга достаточно хорошо, но уже успели зацепить друг друга в душе. И этот факт не делал их хорошими знакомыми.
Адалин кладёт подбородок на простыню, не сводя взгляда с экрана телефона, и продолжает лениво листать ленту социальной сети.
Уголки губ дёргаются, стоит ей вспомнить довольное и хитрое лицо Павлецкой, которая поймала её на лжи сразу же, когда Ада переступила порог её квартиры.
– Ты ведь куда-то отъезжала. Да ещё и на такое долгое время, – Женя щурила свои бесстыдные глаза, прикусывая нижнюю губу в ожидании подробностей. – И только не плети мне, что по делам своим рабочим. С дел такими довольными не возвращаются, да ещё и с красными щеками.
Адалин тихо смеялась от того, как быстро подруга подлавливала её – а ведь Вуд только подумала о том, как бы поизящнее извернуться от Жениных расспросов. Павлецкая раскусила её до того, как гениальная мысль появилась в голове. Но это не значило, что Адалин была готова тут же броситься раскрывать перед подругой все карты. Отчасти потому, что немного карт ей собственнически хотелось скрыть.
– Я гуляла, – коротко ответила Ада, выскальзывая из рук подруги, но не от её цепкого взгляда. – Просто гуляла, – Ада с силой прикусила щёку изнутри, чтобы не рассмеяться и не позволить Павлецкой подкинуть ей красноречивых мыслей по этому поводу.
– Гуляла, – повторила за ней Женя, разворачиваясь в сторону подруги и складывая руки на груди. – Что, твой папочка нашёл в Питере инвесторов, и один из них богатый, молодой и со специфическими вкусами, как Кристиан Грей? Который так очаровался твоей красотой и невинностью, что тут же пригласил тебя на свидание на вертолёте? Пли что там было в фильме.
Смешок сам собой сорвался с губ Адалин.
– Что за бред ты несёшь, Жень? – мученически протянула блондинка, прижимая ладони к раскрасневшемуся лицу под ободряющий смех подруги. – Это было не свидание. Просто… прогулка.
Ада произнесла это вслух, а в голове добавила: «Просто до этой прогулки мы поцеловались и только потом познакомились, и я ничего тебе не рассказала». Конечно же, Женя поняла всё без лишних подробностей. Это было ясно по её лукавой улыбке и чуть сощуренным глазам.
– И как тебе эта прогу-улка? – Павлецкая свалилась рядом на диван, не переставая сверкать зеленцой глаз. – На улице сегодня душно. Тебе не было… жарко? – смешок сорвался с губ подруги, и Адалин тут же шлёпнула Женю по ноге подушкой. – Да всё-всё. Я прекращаю издеваться. Хочешь холодного лимонада? Тебе не помешает… снять напряжение.
Адалин подскочила со своего места, а Женя поспешила укрыться за спинкой дивана, отходя на безопасное расстояние. Она продолжила посмеиваться:
– Я налью тебе лимонад, а ты расскажешь мне всё с самого начала.
– Наливай уже.
И Адалин правда рассказала ей всё: начиная от поцелуя в клубе с незнакомцем и подаренным колечком и заканчивая первым в её жизни свиданием. Думая об этом разговоре сейчас, она выбирается из-под одеяла и шлёпает босыми ногами в сторону окна. Поворачивая ручку в бок, Вуд открывает створку, упирается обеими руками в подоконник и, наконец, вдыхает свежий ночной воздух. Она и не думала, что всё может зайти настолько далеко. Ада предполагала, что Илья тот самый клишированный парень из книжек и сериалов. Катается на мотоцикле, носит кожаную куртку и бьёт татуировки. Ставит свою жизнь на кон, когда разгоняется до двухсот на своём мотоцикле. Но Илья Стрелецкий оказался совсем не таким.
Ещё слишком рано было судить о его намерениях и поведении; ещё слишком рано было слепо доверять ему, но одной встречи хватило для того, чтобы память подкинула Аде одну мысль.
… в её жизни был лишь один человек, с которым она испытывала что-то подобное; с которым так легко и просто она нашла общий язык, общие темы для разговора; с которым было так легко дышать, что все тревожные мысли остаются где-то позади.
Адалин приходится вернуться за телефоном, снять его с зарядки, чтобы потом снова оказаться около окна и сесть на подоконник. Половина первого ночи, а у неё сна ни в одном глазу. Всё внутри клокочет, кричит, не даёт покоя. И дело отнюдь не в хорошенькой внешности Стрелецкого – Адалин видела в своей жизни мужчин куда красивее. И даже не в том, что девочкам нравятся «плохие парни» – потому что сама Адалин не такая уж и хорошая, а Илья не такой и плохой. Дело в особой атмосфере между ними.
Вуд снова лениво смотрит на экран телефона, смотрит на собственные фотографии и улыбается тепло, пока предаётся воспоминаниям. Вот какая-то дурацкая фотография с Тонном на Коачелле; тут они втроём с Ником на террасе какого-то кафе в Париже. Адалин мотает всё ниже и ниже, пока на фотографиях не появляется ещё одно лицо – рыжеволосая девушка, ослепительно улыбающаяся прямо в камеру, из-за чего её нос забавно морщится. Улыбка медленно сползает с губ Адалин, пока она всматривается в фотографию. Следовало бы удалить её, как и все остальные, но Адалин не смогла. Жизнь Дафны навсегда отпечаталась в её собственной. Удалить и это фото, значит вырвать из своей жизни целый кусок.
Телефон вдруг вибрирует в руках, вырывая Аду из оцепенения. Во всплывающем окне уведомления – неизвестный номер. Внутри у Адалин все резко холодеет. Кто вообще мог звонить настолько поздно по её личному, не рабочему номеру телефона? Возможно, её брат снова решил неудачно пошутить? Дрожащие пальцы смахивают звонок, принимая его, и Вуд тут же прикладывает телефон к уху.
– Алло? – её голос звучит нерешительно, тихо, слегка дрожаще.
– Адалин? Прости, я разбудил тебя? Это я, Илья.
Она не сразу узнаёт его голос, искажённый динамиком телефона. Не сразу признаёт его скорее из-за того, что поверить не может, что он позвонил ей так скоро. Ада молчит, но теперь от шока, и Илья почти тут же начинает говорить.
– Я соскучился. И, м-м… не хочешь выйти ненадолго? Просто поговорим пару минут. Или я могу тебя кое-куда свозить. Тебе, возможно, не понравится, но это то, что я хотел бы тебе показать.
Адалин зависает, вслушиваясь в его слегка взволнованный лепет. Карие глаза смотрят перед собой в темноту, пока шестерёнки в голове со скрипом проворачиваются. Своим появлением Илья Стрелецкий наводит в её жизни хаос. За последнюю неделю с ней случилось столько всего, чего не случалось годами. Он меняет её привычный уклад жизни – пятнами краски оставляет яркие воспоминания.
– Звучит, как что-то безумное, – Адалин сама не замечает, как переходит на шёпот, опасливо поглядывая на закрытую дверь спальни Жени. – Ты далеко?