Однако незнакомый байкер – как догадывается Адалин, именно его и зовут Марком — удостаивает свою суженую лишь мимолётным взглядом, поудобнее перехватывая свой шлем. В их разборки Ада вторгаться не собиралась. Взглядом она находит второй мотоцикл, принадлежавший Стрелецкому. На Илье уже нет той замечательной расписной толстовки и даже джинсов. Их заменяет плотная ткань мотоциклетной экипировки, которую он, по всей видимости, у кого-то одолжил, изначально приехавший сюда не для того, чтобы соревноваться с Марком. И если сначала Адалин не собиралась так открыто подходить к нему – после сказанного Марго она хорошо поняла, что вызывает слишком много интереса – то после короткого кивка Стрелецкого, медленно и осторожно ступает вперёд.
И дело было не в излишнем внимании – Адалин давно привыкла к этому. Просто сейчас такое было… неуместно.
– Пожалуй, все ждут, что ты накинешься на меня, как Марго накинулась на Марка, – тихий смешок срывается с его губ, когда Адалин подходит к нему достаточно близко, чтобы услышать это. – Это пугает тебя?
– Меня пугает неизвестность. Это нормально, – коротко отвечает Адалин, прикусив кончик своего языка за явную ложь. – Я… не совсем понимаю, что всё это значит. Мне успели рассказать страшные истории о тебе и гонках. И, пожалуй, самой страшной была фраза «в прошлый раз чуть не разбился насмерть». Не дословно.
Илья опускает голову, словно стыдится смотреть ей в глаза – или просто раздумывает, что сказать. Адалин не ждёт, пока Стрелецкий подберёт нужные слова и подступает поближе, чтобы прикоснуться к его плечу. Хоть Ада и уверена в том, что сквозь плотную ткань экипировки, Илья не сразу почувствует её прикосновение. Однако Стрелецкий тут же поднимает на неё взгляд.
– Я не из тех, кто отчитывает и учит жизни. Меня слишком долго саму отчитывали и диктовали, как я должна жить, да и во всей теме с мотоциклами я не прям чтобы и разбираюсь. Но, пожалуй… – Адалин поджимает губы. – Просто запомни, что ты обещал мне свидание, а не прогулку. Желательно не на инвалидной коляске. Не ведись на провокации этого парнишки, – лёгким кивком головы Ада указывает в сторону Марка, вокруг которого кружит Марго. – Порой желание мести застилает глаза людям так сильно, что они уже не заботятся о жизни окружающих их людей.
– С этим ты тоже успела столкнуться? – Илья пытается придать своему голосу веселья, но Ада всё равно… переживает. – Я знаю, что делаю. И до чувств Марка мне нет никакого дела. Если он хочет реванша, я дам его ему. Но ему стоит знать, что намеренно поддаваться я не буду. В отличие от него, у меня чистая голова, и, если Марк начнёт чудить на дороге, я дам ему желанную победу. Моя жизнь мне дороже мнимой гонки. Мне уже не двадцать.
– Вау, что за эйджизм, Стрелецкий, – уголки губ Адалин вздрагивают в улыбке и она немного выдыхает. – Прости, я просто… слишком мало тебя знаю. И я не понимаю, как к тебе относиться. Мне бы хотелось узнать тебя чуть лучше.
– Как и мне, пташка, – Илья коротко кивает, улыбается и довольно щурится, в свете мотоциклетных фар слишком сильно напоминая ей лиса. – Не переживай за меня, Адалин. Я уж точно не такой полоумный идиот, каким является Марк.
Запоздало Ада понимает, что Илья тянет к ней свою руку, ещё не спрятанную в перчатку экипировки – а потом ловит себя на мысли, что совсем не хочет отстраняться или отталкивать руку Стрелецкого. Она смотрит на него, не отводит взгляда от его расслабленного лица, пока его пальцы осторожно прикасаются к выбившимся прядям светлых волос и таким же медитативным медленным движением убирают их от её лица.
– Ты наделал много шума, Глюк, – шёпотом протягивает Адалин.
– Зачем играть, если нельзя играть против правил, пташка? Тебя пугает этот шум? – его тёмная бровь приподнимается.
– Мне нравится этот шум, – голос Ады понижается настолько, что Илье приходится немного наклониться вперёд, чтобы услышать её. – Хотя только что я словила маленькую паническую атаку.
Стрелецкий щурится, и во взгляде его серых глаз появляются виноватые огоньки. Наверное, он уже жалеет о том, что притащил её сюда. Жалеет о том, что она станет свидетельницей одной из самых страшных глав его прошлого. Илья выпрямляется, скользя пальцами в перчатки и затягивает их на запястьях.
Ада смотрит на Илью и мысленно обращается к себе. Играй она по правилам, как бы она поступила? Начала бы паниковать? Вызвала бы такси и сбежала бы? Устроила бы скандал? Разрыдалась? Адалин Вуд давно уже играет не по правилам – и раз уж так, какой смысл начинать играть по ним?
Француженка упирается одной рукой в металл байка, чуть склоняясь, пока пальцы второй руки скользят по линии челюсти Стрелецкого, привлекая его внимание. И это срабатывает. Он тут же удивлённо смотрит на Адалин.
– Помни про свидание, renard rusé [хитрый лис]. Может быть, я расскажу тебе что-нибудь ещё. И шума я не боюсь.
Илья улыбается, когда губы Адалин касаются его щеки немного выше уголка губ. И толпа за ними замирает, прислушивается и присматривается, пытается понять и запомнить, чтобы потом перемыть им косточки. Вуд отстраняется, и Стрелецкий заговорщически подмигивает ей, прямо перед тем, как скрыть своё лицо за шлемом и стеклом забрала. Мотоцикл Марка за спиной игриво рычит, заставляя Илью обернуться. Он качает головой, снова возвращает взгляд на Адалин и одним лишь кивком просит её отойти.
Колёса поднимают в воздух пыль, и Адалин чуть щурится от режущего визга шин. Вуд отходит как раз вовремя, освобождает дорогу для Марка и следующего за ним Ильи. Стискивая зубы на внутренней части щеки, она поворачивает голову в сторону Стаса. Тот ободряюще ей улыбается.
И пусть Адалин знает Илью не так долго, но она уверена в правдивости его слов.
Он её не обманет.
Глава 12
Июнь, 2021 год
Санкт-Петербург, Россия
Трасса молчаливо взирает на него мороком полумрака ночи. Каждый поворот дороги тянется змеёй, готовой проглотить их с Марком и уснуть долгим сном. Они сворачивают, останавливаются, чтобы проверить шлемы, перчатки и последний раз вздохнуть. Зрители остаются далеко позади и громко делают ставки на победителя. Илье хочется, чтобы Адалин видела его. Чтобы смотрела на то, как он обхватывает пальцами ручки мотоцикла; как он пригибается, чтобы привыкнуть к положению корпуса. Удивительно. Ему всегда было наплевать на зрителей. Только мелькающая перед глазами дорога, только скорость, только выплеск яда адреналина могли вызвать в нём эмоции. Прежде Стрелецкий никогда не задумывался о ком-то ещё.
На губах появляется улыбка, скрытая шлемом, когда он поворачивается в сторону Марка. Илья зажимает тормоз, чтобы начать медленно выдавливать газ. Заднее колесо принимается тихо набирать обороты. Марк, раззадоренный, вторит его движению, и с каждой секундой визг резины, стирающейся об асфальт, становится громче.
Илья медленно разжимает пальцы, чтобы сомкнуть их на ручках руля с новой силой. Тело его становится очень гибким, полностью подконтрольным. Он игнорирует все звуки вокруг, попытки Марка спровоцировать его и дрожь собственного мотоцикла. Стоит отпустить газ – и злость вырвет его вперёд с неминуемой скоростью, ударив в грудь с неожиданной силой. Ещё миг, и время опять начнёт двигаться, ускорится, разбежится и исчезнет. Его непременно нужно догнать. Он делает медленный вдох, раскрывает свои глаза и ждёт. В один миг они с Марком синхронно отпускают педали, и мотоциклы с рёвом бросаются вперёд, оставляя после себя густой клубок дыма.
Первым вперёд вырывается Марк. Его матовый мотоцикл мчит по трассе и стремительно перестраивается прямо перед Ильёй, чтобы не дать ему возможность вырваться вслед. Весь мир обращается в неясное изгибающееся пятно. Оно стремительно ускользает за спину, стараясь не мешать, обрамляя края этого мира и сужая их до размеров этой трассы. Стрелецкий сразу отстаёт на несколько метров, стискивает зубы и пригибается, чтобы создать эффект обтекания. Чтобы всё его тело не перечило этой скорости, а наоборот, позволило двигаться быстрее.
Его мотоцикл, возможно, уже требует обновлений. Лучше было бы купить себе новый, но большую часть ресурсов Илья вкладывал в бизнес. Эта маленькая мечта осуществится чуть позже, но гонки происходят прямо сейчас. Перед его глазами мелькают вспышки чужих фар, и это становится единственно важным. Прогнуть корпус, зареветь, яростно и дико, чтобы потом рывком выровняться и проследить за тем, как чужой силуэт исчезает за спиной. Быстрее, ещё быстрее, чтобы отдаться полностью, чтобы быть поглощённым, чтобы раствориться в этом движении. Илья перестраивается на крайнюю полосу, по которой Марк реже всего едет и на одном из поворотов обгоняет ещё один автомобиль. Он не теряет концентрацию, потому что не боится проиграть. Но всё его сознание сконцентрировано именно на необходимости прийти первым. Он юлит задницей мотоцикла, не позволяя обогнать себя, наблюдает за Марком и успевает думать, потому что без мозгов можно легко улететь за пределы этих воображаемых полос.
Мотоциклы ныряют в нишу под мостом, скрываются из вида и показываются вновь, чтобы на подъёме подлететь в воздух. Марк почти сразу входит в поворот, в то время как Илья едет вперёд чуть дольше, чтобы вывернуть в последний момент. Его мотоцикл действительно не такой быстрый, как новенький японец Марка. Но знать свои минусы – огромный плюс. От рёва мотоциклов закладывает уши. Даже при сильном желании невозможно остаться в ином состоянии. Адреналин разогревает кожу, пульсирует в жилах, накаляет внутри, разогревая до максимума эту жаровню. Сама скорость сливается воедино с телом, наполняет его, переполняет и выливается наружу. Илья почти обгоняет Марка, но тот вовремя начинает юлить, вынужденный слегка сбавить скорость. Его широкий матовый мотоцикл старательно избавляется от хвоста, пускает дым и сворачивает на развязку, чтобы опять ускориться. Илья цыкает, позволяя тому немного вырваться вперёд.
Стрелецкий поджимает, чтобы старательно выровняться с Марком и какое-то время скользит наравне, не позволяя себя сбросить. И на одном из резких поворотов, обгоняя одинокую машину на трассе, Илья резко вписывается в поворот, немного подрезая Марка. Этот рискованный шаг вынуждает противника сбавить обороты, чтобы изменить радиус захода и, в конечном счёте, позволяет Илье войти в поворот первым.