Остаток пути Марк яростно пытается вырвать первенство, но Илья старательно удерживает его позади себя на расстоянии. Они пересекают мнимую финишную черту под оголтелый вопль толпы, прижимают тормоза, чтобы на развороте остановить разгорячившиеся мотоциклы и ждут всех. Стрелецкий слезает с мотоцикла, стягивает шлем и взъерошивает вспотевшие волосы, разрушая причёску. Марк повторяет его жест, но на ходу бросает шлем под ноги и стремительно приближается, чтобы в следующую секунду обеими руками яростно толкнуть Илью в грудь.
– Какого хрена, чувак, твою мать, я чуть в тебя не врезался! – он толкает его ещё раз, почти отталкивая к мотоциклу, но подъехавшие сзади ребята тут же бросаются наперерез, прежде чем Илья решительно двинется в обратную сторону.
– Это гонка, а не соревнование по шахматам, – Стрелецкий скалится, отмахиваясь от чужих рук. В отличие от Марка, он не лезет в драку и не портит атмосферу. Илья цокает языком и усмехается. – Научись уже принимать поражение с гордостью. Я посчитал, что ты достаточно опытен, чтобы суметь отреагировать правильно. Или я ошибся в тебе?
Марк рычит, ещё хлеще собственного японца, но мотоциклисты удерживают его от нового выпада. Илья запрыгивает на мотоцикл, кладёт шлем перед собой и возвращается обратно первым, снова создавая полукруг из света перед разгорячившейся толпой. Этот идиот Марк испортил ему осадок после гонки. Впрочем, он делал это всегда, поэтому Илье легко было отмахнуться от неприятных ощущений. Он ещё тяжело дышит, но уже ищет глазами Адалин, чтобы стремительно приблизиться к ней и победоносно улыбнуться.
– Признавайтесь, кто ставил на меня, а? – он обводит компанию пытливым взглядом, смеётся и принимает из рук кого-то только-только открытую бутылку с напитком, но так и не делает глоток.
Глаза жадно шарят по толпе, всё ещё горящие от полученного адреналина. Взгляд находит хрупкую фигурку француженки, находящейся в компании Марго, которая уже умудрилась перетянуть всё внимание Ады на себя – интересно, что эта рыжая бестия нашёптывает ей на ухо? Адалин наверняка ищет его, и Илья где-то внутри себя улыбается слишком шаловливо. Он ждёт терпеливо, когда её глаза находят его, и кожей чувствует её выдох.
Сердце сходит с ума от сладкого адреналина, растекающегося по венам, от давно забытого чувства. Он легко салютует бутылкой Адалин, привлекая её внимание к себе – Марго уже хватит забалтывать ей уши. И француженка быстро что-то говорит рыжеволосой, а Илья искренне наслаждается её скривившимися красными губами. Адалин удаётся проскользнуть мимо толпы громких мотоциклистов и даже остаться ими незамеченной. Стрелецкий тянет к ней руку, слишком голодный до её прикосновений. Его кровь пылает, а адреналин толкает на необдуманные вещи. За что Илья любит скорость, так это за вседозволенность. Его пальцы переплетаются с протянутыми пальцами Адалин. Он резко подтягивает её к себе.
– Я же говорил, что серьёзно отношусь к своим словам, – шепчет Стрелецкий куда-то ей в волосы, улыбаясь слишком довольной улыбкой.
Илья никогда не обращал внимания, как колоритно делятся люди между собой, когда гонка завершается. На лицах некоторых мелькает неизмеримое блаженство. Они ухмыляются, почти с восторгом горланят, и нет в их жизни ничего более важного, чем восславлять победу того, кто пришёл первым. На лицах других можно увидеть секундное замешательство. Как будто сама реальность подшутила и подсунула неправильный результат, как будто все таро и гадания на кофейной гуще говорили о победе Марка, а в конечном итоге всё это разрушилось, словно карточный домик. Иным вообще нет до этого дела, они даже не смотрят в их сторону: общаются, обсуждая любимое дело и ведут себя тише остальных. Кто-то берёт деньги, кто-то отдаёт. Это движение внутри, словно противоречивые потоки вод, завораживает.
Он качает бутылкой в своей руке, как чем-то увесистым и тяжёлым, с запозданием признавая, что взял её на высоком эмоциональном пороге. Чувство вознесения очень быстро сходит на нет, и на выдохе мир перестаёт пружинисто заигрывать, окатывая холодом и простодушием. Стас улыбается издалека, кивает Илье в знак уважения. Девушки всё ещё смотрят с восторгом и азартом, а сердце бьётся в груди уже не так быстро. Это прекращается так же резко, как и начинается: перед глазами мелькают разноцветные огоньки, всё замирает на миг, а потом переворачивается вверх тормашками.
Ощущения прекращаются быстрее, чем приходит чувство удовлетворения. Именно из-за этого Илья каждый раз возвращался назад, даже будучи на грани. Чем дальше он заходил, тем больше необходимо было, чтобы пережить знакомое чувство. Стрелецкий улыбается, загадочно смотря на Адалин. Нет, он не станет выпивать перед тем, как ехать с ней обратно. Даже если ночные улицы не представляют из себя опасности – а они никак не могут стать опаснее гоночной трассы – это не даёт ему права нарушать правила дорожного движения.
– В последнее время я приезжал сюда редко из-за работы, но именно ты напомнила мне о том, что я должен иногда возвращаться к себе настоящему. Что порой мне надо сталкиваться с собственным прошлым и выигрывать у него, – он улыбается, проговаривая всё это шёпотом.
– Сталкиваясь лицом к лицу со своими зависимостями, мы проявляем силу. А что бы признать их, сила нужна ещё больше. Я не жалею, что поехала с тобой, пусть тут и весьма…, – Адалин задумчиво обводит взглядом скопившуюся толпу. – Колоритно? – она забирает бутылку у Стрелецкого, отставляя её подальше.
Илья улыбается и коротко кивает.
– Поедем? Я только сниму костюм и отдам его. Взял бы свой, но как-то не ожидал, что придётся вспомнить юность.
Адалин коротко кивает, а Илья, быстро управившись с костюмом, возвращает его и снова подходит к француженке. Ждёт, пока она справится со своим шлемом и помогает ей забраться на мотоцикл.
Илья садится на байк, обводит взглядом толпу и встречается глазами с выпившим Марком, который агрессивно дёргается в его сторону. Рыжая бестия хватает своего парня за руку, удерживая от порыва, что-то шепчет ему на ухо, но тот отмахивается и приближается к Стрелецкому. И останавливается лишь когда замечает суровый взгляд недовольного Стаса. Илья заметно напрягается, когда Марк направляет указательный палец в его сторону. Он выравнивается, закрывая Адалин спиной, а затем хмурится, когда рыжая с ещё большим рвением одёргивает Марка. Хочет броситься на него? Нет, не похоже.
– Один на один, Глюк! Я требую реванш! – Марк кричит так громко, чтобы все его услышали.
Тот крайний шаг, когда отказ должен сработать культиватором. Отказавшийся становится трусом, призвавший же выигрывает в любом случае, даже если проиграет. Но Илья только усмехается, отрицательно качая головой.
– Нет никакой разницы, сколько людей участвует в гонках. Как и десять раз до этого, я всё равно тебя обгоню, – Стрелецкий заводит мотоцикл, который тихо мурчит под ногами, а затем опускает одну руку на ладони Адалин, обнимающей его перед поездкой. – На следующие гонки я не приеду. Я давно покончил с этим, Марк. И тебе тоже пора.
Он смеётся, срываясь с места прежде, чем Марк выбирается из хватки своей женщины. И только Стас громко хохочет вслед, пока Илья и Ада съезжают на дорогу и движутся в сторону города. Илья едет намеренно неспешно, не обгоняя редкие машины и наблюдая за миром. Он двигается особенно плавно, будто разворачивая кадр в замедленной съёмке и удлиняя его. Настроение становится особенным, приподнятым.
Стрелецкий не разгоняется до сумасшествия, хотя всё внутри него всё ещё гудит от пережитой гонки. Он ведёт плавно, ощущая за спиной тело Адалин – своеобразный якорь, держащий его в реальном мире. Илья растягивает этот момент, не спешит отвозить её домой, пусть уже и занимается рассвет. Свет солнца скользит по горизонту, по небу, подсвечивая кучевые облака на другой стороне.
Рука в перчатке скользит по сцепленному на его торсе замку изящных пальцев Адалин. Неспешно, медленно и даже как-то нежно распутывая хитросплетение рук. Илья осторожно отстраняет одну из рук, медленно и аккуратно уводит её в сторону. И если сначала Адалин совершенно не понимает, чего он от неё хочет, то, когда чувствует ход его мыслей… Она улыбается.
Пустая утренняя трасса встречает их приятной прохладой, проникающей под толстовки и штаны вместе с ветром. Стрелецкому приходится замедлиться, вернуть руку на руль, пока коленями Адалин чуть теснее сжимает его бёдра, второй рукой покрепче держась за его торс. Взгляд Стрелецкого бегло скользит по зеркалу заднего вида. Он видит то, что вызывает сладкий трепет где-то в груди.
Рука француженки легко двигается по ветру, поглаживая его, пока Стрелецкий снижает скорость ещё немного – хотя бы для того, чтобы ветер не снёс её, и Адалин смогла насладиться коротким мгновением полёта. Французская пташка расправляет своё крылышко, взмахивает им, ловит порывы ветра. И эта картина вызывает у Стрелецкого такое ощущение удовольствия, что сердце сжимается слишком сладко, а в живот опускается приторная, тягучая истома. Этот момент отпечатывается в его памяти яркой картинкой, которую он будет прокручивать в своей памяти снова и снова. Теперь Ада уже не шарахается от рёва мотора, и, кажется, что даже безоговорочно доверяет Илье с его безумными идеями. Адалин наслаждается, и это чувство явно передаётся и Илье.
Её рука возвращается на его торс, обхватывая его покрепче, и тогда он увеличивает скорость, проносясь по пустой дороге.
Мотоцикл замедляет свой ход в черте города. Фары гаснут. Этот короткий момент довольства и блаженства остаётся где-то там, на пустой трассе большого мегаполиса. Адалин медленно выдыхает, отодвигаясь немного назад от спины Ильи и упирается руками между собой и им – для баланса, чтобы удобнее было слезть. Ада опускает на асфальт сначала одну ногу, а потом перекидывает вторую.
Мотоцикл под ним почти незримая стена, на которую нельзя опираться. Она отгораживает его от необходимости бросаться в омут с головой, отдаваться делам, жизни, сумасбродности, плавать в этом всём, барахтаться. Это отрезает целый мир, с его невероятно скорым рассветом. Перед глазами остаётся только Адалин и пустая ночная улица, когда он вот так просто улыбается.