сё-таки судьба, и мы встретимся вновь, верни мне его. Не забудь, оно очень дорого для меня.
Илья щурится, сквозь блики света улавливает игривые искорки в её глазах. Он отпускает её и вытягивает ладонь для того, чтобы принять этот скромный подарок от незнакомки. Стрелецкий опускает голову, чтобы посмотреть на колечко, а когда поднимает взгляд – незнакомки уже и след простыл.
Толпа движется так, словно её среди этих людей никогда и не было. Свет мерцает под потолком, отскакивает от стен. Музыка медленно сменяет свой ритм, поднимая гул возбуждённой толпы, а Илья стоит посреди этого безумия, крепко сжимая в руках колечко. С одной только мыслью в голове: нужно было успеть украсть у неё не только кольцо, но и конфету. Ему становится безумно смешно и так тесно в груди от этих чувств, что он разрывается оглушительным смехом и плавно выходит обратно к барной стойке, где Кирилл ждёт его.
– Ты же знаешь французский, да? Как будет в переводе «маленькая французская пташка»?
– ««Petit oiseau français», а что? – Кирилл непонимающе хмурится, замечая на лице друга чрезмерное количество разных эмоций, но Илья будто его не слышит. Только садится за бар и вдумчиво рассматривает кольцо. Он не собирается отвечать на десяток новых вопросов друга.
Она – будто солнце, решившее выглянуть из-за туч и посетить его хмурую обитель. Она находила самые чувствительные места на его шее и взглядом говорила: «Кем бы ты ни был, смотри на меня. Смотри на меня. Смотри на меня». Илья поддавался. Он закрывал глаза, чтобы всеми клеточками своего тела почувствовать пьянящую сладость поцелуя. Пока в голове взрывались целые галактики, он записывал всё, что только мог в свою память. Пауза. Пауза. Ему срочно нужно поставить этот мир на паузу.
Наверное, об этом стоит забыть сразу, как только он доберётся до дома.
Илья старательно игнорирует ту слабость, с которой он добирается к себе. Колечко в руках находит своё место на комоде. Сбросив на пол стопки газет и бумаг с зарисовками новых идей для тату, небрежно нарисованных тушью и чёрными маркерами, Илья высвобождает для кольца больше места, чем нужно. Он создаёт незримый барьер, который наверняка должен изгнать назойливое чувство до рассвета. Но ни душ, ни уютная постель не помогают. Илья лежит, поглядывает на щель между неплотно закрытыми шторами, и одними только губами повторяет то, что сказал ему друг. Уснуть не получается. Кислый вкус, смешанный со сладким, странно напоминает о том, что мир вокруг ощущается так, как никогда прежде. Илья ругается, переворачивает подушку прохладной стороной вверх, пьёт воду, ест остатки пиццы со вчерашнего дня и всё шепчет-шепчет эту французскую фразу как чёртово заклинание. А оно не срабатывает.
– Петит оисесу франциас… – Илья судорожно выдыхает.
Он садится на постели и тянется за стаканом воды, но вместо этого хватает злосчастное кольцо.
Притянув к себе маленькую безделушку, он осторожно смотрит через неё на мир и поднимается на ноги. Приходится потратить некоторое время, прежде чем в завалах собственных вещей юноша находит тонкую цепочку, на которую и вешает кольцо. Он надевает цепочку на свою шею. Повторяет заклинание ещё раз, на всякий случай. И только после этого засыпает.
Он мечтает о том, чтобы незнакомка явилась к нему во сне, коснулась его шеи и шепнула, едва касаясь губами его губ: «Pardon?». В её глазах отражались бы цвета всего мира, взрывались и разлетались, как конфетти.
Глава 1
Париж, Франция
За 9 часов до…
– Компания уже готовится к сдаче квартир в новом жилом комплексе. Он расположен за городом, так что мы можем сыграть на этом. Отдел рекламы уже подготовил наброски баннеров, нужно их только утвердить. Также мы подписали договор с российской строительной компанией. Мы вложились в возведение нового высотного здания и имеем там свой процент помещений. Часть будет сдаваться в аренду, а часть будет устроена под офис компании. Месье Вуд заинтересован в том, чтобы наша компания вышла на российский рынок. Это поможет нам участвовать в рынках недвижимости России, что принесёт значительный доход и увеличит стоимость акций. Нам уже были представлены проекты будущих зданий. Мадемуазель Вуд, вы ознакомитесь с отчётом?
Адалин отодвигается назад, закидывает ногу на ногу и кладёт на колено телефон. Она нервно покусывает щёку изнутри. Цифры на экране сменяются: наступает ровно шестнадцать часов. До вылета ещё два часа, и Адалин почти считает минуты, совсем не вслушиваясь в отчёты. Она, как школьница за последней партой, пялится в экран телефона под столом и глупо улыбается от каждого нового сообщения.
Женя Павлецкая: Возьми побольше тёплых вещей! У нас вечерами может дуть ветер с Невы. И не забудь взять ваше вино с собой, для подарков. Парочку бутылок.
И следом приходит тут же:
А лучше четыре! Одну я подарю начальнице.
Предвкушение долгожданного отпуска полностью поглощает Адалин, и она не сразу слышит настойчивое обращение в свой адрес.
– Мадемуазель Вуд? Всё в порядке?
Теперь Адалин поднимает голову, смотрит на идеально одетого мужчину лет пятидесяти с крючковатым носом. Стараясь сделать как можно более отстранённое лицо, она поджимает губы, всеми силами не показывая, что последние пять минут активно переписывается с подругой, а не работает.
– Всё в порядке. Да… Эм… Скиньте мне на почту всё, что прислали вам проектировщики, а я скажу своё мнение по поводу проектов. Скажем… Через неделю? – она быстро блокирует телефон, упирается локтем в стол и скользит кончиками пальцев по вискам. – Я думаю, что мы можем закончить на этом. В честь долгожданного отпуска мне хотелось бы уйти с работы пораньше. Так что, если ни у кого больше нет вопросов, можете идти.
Все спешно шуршат бумагами, стучат закрывающимися ноутбуками и скрипят ножками стульев по плитке пола. Быстро прощаются, скрипят стеклянной дверью переговорки. Адалин мученически выдыхает, откидывается на спинку стула и запрокидывает голову назад. Она давно не чувствовала такого сладкого предвкушения от будущей поездки; не зачёркивала дни в календаре; не собирала чемоданы за несколько недель вперёд до вылета.
– Вы отлично справляетесь, мадемуазель Вуд, – тёплый мужской голос раздаётся в комнате после того, как все остальные выходят. – Уже распланировала свою поездку, племянница?
Адалин тут же улыбается, поднимая голову. Она смотрит на мужчину ненамного младше её отца, с русыми волосами и зелёными, хитрыми глазами. Полная противоположность Энтони Вуда – холодного, отстранённого и не интересующегося ничем и никем, кроме работы; готового пойти по головам ради своих целей.
– Да, дядюшка Томас, – Адалин лениво складывает руки на груди, переводя глаза на панорамные окна переговорки. – Хочу походить по музеям, в театр обязательно. Но мне бы больше хотелось просто погулять.
– Твоя подруга уже ждёт тебя? Может, тебе лучше было бы снять номер в отёле? Всё безопаснее, чем ночевать у подруги, – дядя поджимает губы, коротко кивает на телефон в руках Адалин и отходит в сторону окон. – Хотя, если ты решишься уйти в загул, так тебя будет проще найти…
– Не переживай. У меня будет исключительно культурный отдых, дядя, – Ада поднимается со своего места. – Хотя не без походов в клуб, конечно. Думаю, что Женя придумала очень насыщенную программу.
Мужчина смеётся так тепло и по-доброму, что Аде становится больно. Пока отец запрещает ей думать о чём-то помимо работы, дядя всегда может поддержать её в любых начинаниях. Он – тот самый человек, который прикрывает её перед отцом. Томас поворачивается к девушке лицом, складывает руки на груди и опирается плечом о стекло, пока Адалин закидывает телефон в сумку.
– Мне нравится, что у тебя столько планов на поездку и что сейчас твоё состояние гораздо лучше. Не забудь только отдохнуть хорошенько, Ада. Кажется, потом у тебя не будет такой возможности. Брат всерьёз задумал переписать на тебя часть компании и в наследство оставить половину. В обход твоего брата, кстати. В конце концов, он всего лишь второй.
Адалин поджимает губы и кратко кивает – никак это не комментируя, потому что дядя в похожем положении, пусть и ситуация у них с отцом иная. Энтони и Томас – не близнецы, но даже у них деление активов проходило туго.
Адалин Велия Вуд. Богатая наследница одной из крупнейших компаний по реализации недвижимости во Франции. Корни её отца уходят куда-то в британскую аристократию, чем он постоянно кичится. Их семью даже приглашали на свадьбу Кейт и Уильяма, а Адалин тогда было уже пятнадцать лет, и она отлично запомнила всё торжество. После войны семья отца перебралась в Париж, обосновалась тут и прочно пустила корни. Прадед Ады построил настоящую империю недвижимости, грамотно вкладываясь, а потом сдавая в аренду помещения, а то и целые здания. Несмотря на «голубую» кровь отцовской линии, мать Адалин ни принцессой, ни графиней, ни баронессой не была – возможно, имела отношение к давно вымершей русской аристократии, но об этом Ада ничего не знала. До замужества она была обычной балериной Мариинского театра. Её мама – удачливая русская девушка, в юности познакомившаяся с обольстительным французским миллиардером. «Чёртова история Золушки», как говорит её подруга Женя.
После свадьбы на свет появилась Адалин Велия, получившая громкое прозвище «принцесса Ада», и сразу после неё – младший брат-близнец Эдвард Кристоф. Факт очерёдности появления близнецов на свет несказанно злил её брата. А ещё его злило то, что из них двоих любимым ребёнком была Адалин. Отец, мать, общество – все и всегда обращали своё внимание лишь на дочь Вудов. И даже право унаследовать компанию досталось ей! Но больше всего Эдварда бесило время, разница, с которой родились близнецы. Он всерьёз верил в то, что 4 минуты и 16 секунд испортили всю его жизнь.
– Я лишь надеюсь, что мой брат будет крутиться где угодно, но не рядом со мной. Его выходки порядком… Надоели, – Адалин устало прикрывает глаза, сгребая стопки раскиданных по столу бумаг. – Эд… С каждым годом становится невыносимее. Не виделась бы с ним ещё столько же лет. Про все его поступки узнаю из интернета. Сколько мой богатый папочка тратит на то, чтобы замести за ним следы? Ах, не дай бог, кто-то узнает, что наш «чистый род» запятнан запрещёнными веществами и оргиями. Если брату так хочется получить компанию, почему бы ему хотя бы не попытаться разобраться, как тут всё работает?