– А вы с Женей познакомились здесь, в Питере? – Алиса отпивает из своего бокала, снова обращая взгляд на Адалин, пока Илья навостряет уши.
– Да. Мне тогда было шесть или семь лет. Моя мама раньше жила в Санкт-Петербурге. Мы приехали к тёте на короткий срок, а потом я потерялась, – пальцы Адалин замирают на тонкой бокальной ножке, а взгляд скользит к Павлецкой.
– Ага. Твоя мама, кажется, до губернатора достучалась, подняла всех полицейских и ещё вашу охрану. Зато было очень запоминающееся знакомство, – Женя тихо смеётся. – О, кажется, она надолго запомнила меня. Ну, по крайней мере, я уж точно буду долго помнить её побелевшее вытянутое лицо, когда она увидела, как решительно я веду тебя за руку к отелю. А ведь ты даже адреса не знала и так отвратительно говорила по-русски. Ну знаешь, нам следовало бы благодарить твою маму за избирательность, потому что «рядом золотой купол», «сирень» и «мужчина на коне», я разобрать смогла, и поняла, что вы жили в «Астории». Иначе искали бы мы вашу гостиницу до момента, пока ты нормально выучишь русский.
– Ты, наверное, часто приезжаешь сюда, раз у тебя тут родственники. Хотя, будь я на твоём месте, никогда не покидала бы Францию, – Алиса мечтательно прикрывает глаза.
Адалин на секунду затихает. Поджимает губы, и словно тщательно подбирает слова, как кажется Илье. Она задумчиво скользит взглядом по грани бокала, украшенного долькой лимона, но так и не прикасается к нему.
– Хотелось бы бывать тут чаще, а от Франции подальше, если честно, – тише обычного отвечает Ада, и Илья готов поклясться, что слышит в её голосе неприятную горечь. – С Женей мне хватало встреч и в других городах, так что в Питер я не рвалась. Просто в этот раз… Обстоятельства сложились как надо.
Слишком замыленный ответ, не точный – и нервная, неуверенная улыбка, скользит на её губах. Пусть Илья не знает Адалин хорошо, но у него есть младшая сестра и многолетний опыт в воспитании «девочки» – пока мама зависала на работе, отец ночами был в гараже, он проводил с Аней столько времени, что теперь уловить женское замешательство ему не составляет труда.
Женя, отвлёкшаяся на принесённый бокал, едва ли обращает внимание на это мимолётное замешательство Адалин, а Алиса так заинтересована Адой, что заваливает её вопросами, не переставая. Но стоит теме их разговора лишь слегка коснуться семьи, как Адалин мастерски увиливает или меняет тему.
К своему коктейлю она практически не притрагивается. Ада пришла сюда танцевать, срывать голос вместе с толпой на знакомых песнях… Чтобы из головы выветрилась работа, учёба и все мысли, касающиеся брата. Чтобы не думать ни о чём, кроме громкой музыки, заполняющей всё её тело, и простых движений танца, от которых просто становится хорошо. Точно так же было в первый вечер, проведённый в этом городе. Тогда она тоже не пила – да ей и не надо было, чтобы просто стало хорошо. Алкоголь для Адалин никогда не был средством достижения эйфории. Музыка, танцы… Вот что приносило настоящее удовольствие! Правда, теперь Адалин знает ещё один способ чувствовать себя счастливой. И у этого способа даже есть имя.
Тема разговора касается увлечений, Адалин мимоходом упоминает, что немного играет на пианино, и они как-то быстро переходят к тому, кто каким музыкальным инструментом владеет. Женя с улыбкой говорит, что когда-то мечтала научиться играть на скрипке, но от её убийственных попыток все уроки закончились быстро. А вот Кирилл достаточно удачно начал играть ещё в школьные годы на гитаре и продолжает до сих пор – когда-то он даже состоял в небольшой группе, которая выступала с уличными вечерними концертами в летнем Петербурге, собирая небольшие пожертвования с туристов. Он и сейчас продолжает баловаться такими развлечениями, когда его неделя не забивается работой.
А потом Илья узнаёт, что Адалин обожает выпечку. «Не только есть, конечно», смеясь, уточняет она – и это заставляет его улыбнуться.
– И ты сбегала к бабушке, чтобы готовить? Боже! – Кирилл запрокидывает голову назад, смеётся так громко, что даже перекрывает смехом приглушённую музыку в их закутке. – А по рассказам Жени я думал, что ты книжки читаешь и из дома никуда не выходишь. Вот так Павлецкая и рушит стереотипы о хорошеньких девочках.
Женя рядом с ним бормочет что-то плохо различимое, толкает его в бок, от чего Воронцов только сильнее заливается хохотом. Павлецкая подхватывает Аду за руку и весьма вероломно заставляет подняться с дивана сначала Илью, а потом пинками прогоняет Кирилла, который принимает попытки оставить Женю здесь – в шутку, конечно же. Однако, Павлецкая всё равно оказывается на свободе, подманивая за собой и Алису.
– Пусть парни и дальше меряются своими размерами, или обсуждают тачки, или о чём вы там обычно общаетесь, – Женя убийственно смотрит на Кирилла. – А я хочу танцевать, а не слушать твои подколы, Воронцов.
Она легко проскальзывает мимо улюлюкающего Кирилла, который смотрит на неё с прищуром своих кошачьих глаз. Стрелецкий не может упустить шанса, чтобы не прикоснуться к Адалин, пока она так близко, и все отвлечены на препирательства Воронцова и Павлецкой. Его пальцы совсем невесомо касаются открытого запястья и, пока Женя не увлекла подругу в пучину танцпола, Илья успевает незаметно скользнуть пальцами чуть выше, к локтю, чтобы поймать на себе взгляд француженки и улыбнуться.
Павлецкая тащит за собой Алису и Аду, лишь на секунду оборачивается, чтобы скользнуть взглядом по их столику. Она заговорщически подмигивает сначала Илье, а потом и Кириллу, прежде чем скрыться среди столиков и ступенек.
Не удивительно, что Ада сдружилась с ней. Теперь Илья понимает это, потому что в них куда больше общего, чем может показаться на первый взгляд.
Ни у Кирилла, ни у Серёжи – которому, к слову, резко приходится ретироваться, чтобы ответить на звонок – ни у Ильи, пока не появляется безумного желания двигать бёдрами в толпе таких же сумасшедших людей, поэтому они просто покачивают головами в такт песням. На губах Ильи вместе с огоньками переливается улыбка. Отсюда хорошо видно девушек. Сама площадка для танцев располагается будто бы чуть ниже уровня столиков, поэтому наблюдать за Адалин отсюда очень комфортно. Кирилл, кажется, тоже следит за движениями Жени, очевидно цепляющей руками и блондинку Аду, и рыжеволосую Алису.
– Выглядишь счастливым, – Воронцов ненадолго отрывает взгляд, изучая друга сквозь призму мерцающих огоньков.
Илья хмыкает. Пробегающая мимо официантка останавливается и кивает на просьбу парней, тут же уносясь дальше.
– Она уедет, – Стрелецкий мотает головой в сторону площадку, и Кирилл сосредоточенно хмурится, выискивая затерявшихся в толпе девушек.
Илья опустошает бокал и отставляет его в сторону, наблюдая за Женей, которая на мгновение мелькает перед глазами. Она одаривает парней своей обворожительной улыбкой и пробирается обратно к Адалин.
Илья слегка поворачивает голову, чтобы скользнуть глазами по плотно сжатым губам Воронцова, и тихо смеётся – не у него одного в жизни царит неразбериха.
– Пока она здесь, я наслаждаюсь каждым моментом, доступным мне.
– А потом, когда она уедет ? Женя говорила мне, что уроет тебя, если ты её бросишь…
– Я что, дурак? Бросать такую? – Илья удивлённо вскидывает бровь, прежде чем засмеяться.
Отмахнувшись от такого разговора, он сосредотачивается на принесённых закусках. Подхватывает с тарелки кусочек сыра, макает его в сладкий соус и помещает в рот.
– Для меня расстояние ничего не изменит. Я почти четыре года жил без близких отношений. Не думаю, что десять месяцев заставят меня опечалиться окончательно.
– Быть одному без отношений и быть одному, когда ты в отношениях – разные вещи, – пожимает плечами Кирилл.
– Я прекрасно чувствую себя в одиночестве. Мне есть, чем заняться. Мне будет не до этого, – Стрелецкий благодарно кивает официантке, которая ставит новые напитки на стол.
Кирилл смолкает, обдумывая сложившийся разговор. Песня стихает и сменяется другой, от которой даже он начинает интенсивно двигать головой. Не удержавшись, Воронцов ускользает на танцпол к остальным.
Илья же остаётся один, закидывает ногу на ногу, и с интересом наблюдает за тем, как двигается Адалин. Француженка отдаётся танцам так, будто следующего дня уже не будет. Каждое её движение – особенно плавное и мягкое, переполняет её изнутри. Энергия внутри пульсирует, как будто музыка ласкает её тело и это… Завораживает. Стрелецкий фокусирует всё своё внимание только на Аде, преданно охраняя столик и стоящее здесь имущество. И если девочки танцуют до беспамятства, то Женя и Кирилл периодически возвращаются к нему. После очередного своего прихода Павлецкая плюхается рядом с Ильёй, быстро оправляет свои взъёрошенные белые волосы, кожаную юбку, хватает закуску и мягко утекает обратно, в толпу. Илья с интересом наблюдает, как она вальяжно оказывается около Кирилла. Да, пожалуй, этим двоим не хватает храбрости ещё со школы. По крайне мере, они могли дурить друг друга, но не Стрелецкого, который на протяжении нескольких лет наблюдал за тем, как они крутятся вокруг друг друга, обмениваются колкостями, а потом по-дружески пьют на брудершафт и целуются.
Илья улыбается своим мыслям и тут же уводит взгляд в сторону, чтобы оставить этих тугодумов-голубков наедине. Да и желание понаблюдать за француженкой оказывается сильнее. Он хоть целый вечер может просидеть вот так, наблюдая за ней. И это, почему-то, ощущается как что-то очень приятное. Стрелецкий улыбается, когда она в одиночестве подступает к столику, осторожно протягивает ей руку и рывком утягивает к себе на диван.
– Не устали, мадемуазель Вуд? – он мягко целует её губы. – Вы уже час сходите с ума на танцполе. Разве это позволено таким леди, как вы?
Уголки губ Ильи вздрагивают в улыбке, когда француженка пододвигается к нему поближе и принимает из его рук стаканчик на длинной тонкой ножке. Её губы прикладываются к ободку бокала, и рот наполняет кисловато-сладкая жидкость с приятной горечью лайма. Там, внизу, в окружении музыки – хорошо. Просто прекрасно! Но тут, рядом с Ильёй ещё лучше. Адалин улыбается в ответ на его слова, качает головой и ставит бокал на столик. Француженка только и успевает повернуться в сторону Ильи, как губы тут же сводит кислотой лайма, и это заставляет девушку тихо засмеяться.