Адалин страшно.
Нехорошее предчувствие зудит глубоко в груди, и сердце болезненно сжимается при каждом вдохе. Всё накладывается друг на друга, не даёт Адалин покоя. Ещё и выпечка у неё сегодня не выходит!
Ада пыталась заснуть, почитать, послушать музыку, но лишь ворочалась на месте, а потом подскакивала на ноги и ходила кругами по дому. Оставлять Дафну наедине с Эдвардом… Было ли это разумно? Да, они и раньше ходили на свидания, но в людные места, и в такие дни Дафна всегда отвечала на звонки и сообщения незамедлительно.
«Может быть, она просто устала и заснула», – нашёптывает внутренний голос.
«Но не с пяти же вечера», – возражает ему здравый смысл.
Адалин решительно хватает полотенце, вытирая мокрые руки.
«Давай, Дафна. Ответь мне хоть что-нибудь. Хоть смайлик, хоть глупую картинку, хоть свою искромётную шутку. Мне надо знать, что с тобой всё в порядке. Мне нужно знать, что ты в безопасности».
Адалин снова хватает телефон, проверяет сообщения, но ответа от подруги так и нет. Ада подносит палец ко рту, нервно покусывая фалангу и меряет шагами небольшую кухню.
Она так долго смотрит на экран телефона, что, кажется, вот-вот воспламенит его. Наконец Ада быстро находит номер Ника и, убедившись, что его статус «online», нажимает на кнопку вызова. В конце концов, в Англии только десять часов вечера.
Длинные гудки доносятся из трубки недолго и вот на том конце телефона уже слышится ленивое, едва различимое «да?».
– Ник? Ты можешь говорить? – голос Адалин похож скорее на нервный писк.
– Для тебя – всегда. Ты же знаешь, – Николас на том конце шумно зевает. – Ты чего не спишь, принцесса Ада? Опять читаешь свои книжки?
– Нет, Ник… Я…, – Ада глубоко вдыхает, рассеяно глядя на подгоревшие круассаны. – Дафна не выходила на связь с пяти часов вечера, Ник. Она не отвечает на звонки, на сообщения, она не появлялась в сети. У меня плохое предчувствие. Просто ужасное, если честно, Николас. У меня подгорели круассаны, а они никогда не подгорали…
Со стороны может показаться, что Адалин несёт настоящий бред. И Фейн вполне может подумать, что Ада просто переволновалась или её богатая фантазия решила сыграть с ней злую шутку.
Но её голос дрожит от подступающих слёз.
– Адалин, – тихо выдыхает в трубку Ник. – Парочкам свойственно уединяться и не замечать течения времени. Может быть, они просто увлечены друг другом. Или у неё телефон на беззвучном.
– Дафна всегда отвечала на мои сообщения и брала трубку, – шёпотом добавляет Адалин. – Я боюсь, что Эд может…
– Ад, – Николас снисходительно вздыхает. – Я сомневаюсь, что в Эдварде столько ублюдства, что он может причинить физический вред Дафне. У него просто нет оснований делать ей больно. Даже самые отбитые мерзавцы заслуживают шанса и способны на исправление и раскаяние. А твой брат за последний год точно раскаялся. Да и посмотри на них. Уже все давно смирились и поверили в то, что твой брат без памяти влюблён в Дафну. Вряд ли он бы стал практически целый год бегать за ней, унижаться и угадывать методом проб её любимые цветы. Выдохни, дорогая. Они просто увлечены друг другом, вот и не слышат, как ты им строчишь смски.
Все так думали и все говорили так Адалин, и ей бы уже стоило поверить в это, но сколько бы месяцев ни прошло, Ада всё ещё никак не соглашается верить. Каждый раз она смотрит на него вместе с Дафной, каждый раз внимательно наблюдает за ним в компании друзей или дома, когда они пересекаются – и да, ничего в поведении Эдварда не говорит о том, что он готов разорвать Дафну в клочья.
Адалин давно стоит смириться, но она почему-то не может.
– Ник, – Ада тихо выдыхает, сжимая губы. – Моё предчувствие никогда меня не подводило. Я не верю Эдварду. Ни единому его действию, ни единому его слову. Сколько лет он ставил мне подножки, а сейчас ведёт себя так, будто милый мартовский котик.
– Адалин…
– Адалин!
Голос Ника тонет в оглушающем грохоте. Дверь резко распахивается и ударяется о стену. На пороге кухни – Тонн, мокрый насквозь. Он лихорадочно ищет глазами Адалин.
– Ад? Кто там? Что случилось? – голос Ника в трубке еле слышен.
– Тонн, – тихо шепчет Ада. – И выглядит он так, словно увидел настоящего призрака, не меньше.
Тонн, всегда заботящийся о своей внешности так, словно его вот-вот позовут для съёмки в VOGUE, сейчас выглядит совершенно невероятно. Он рассеянно шарит по карманам, наконец находит свой новенький айфон и мокрыми пальцами пытается справиться с дисплеем. Тонна трясёт, и Адалин всерьёз беспокоится за друга – он мог промёрзнуть под проливным дождём и простыть…
– Ад, собирайся, – решительно говорит Тоин.
Адалин ничего не успевает ответить. Она лишь переключает телефон на громкую связь, чтобы Ник тоже мог слышать слова Атталя.
– Там… там… – Тоину явно трудно подобрать слова. – Ада, тебе надо там быть. Мой водитель уже ждёт нас около входа.
– Что такого случилось, что ты такой… Нервный? – голос Ника доносится из динамика.
Атталь наконец находит в своём мобильнике то, что искал, и, подлетая к Адалин, разворачивает к ней экран телефона.
Ада сначала не понимает, что это за размытая картинка в новостном паблике. Она не понимает, почему Тоин показывает ей свет Эйфелевой башни на фоне, почему он хочет, чтобы она смотрела на огни моста и скопившуюся на нём толпу. Мигалки машин полиции и скорой… И лишь через мгновение её взгляд цепляется за отсвечивающие рыжиной волосы девушки, стоящей за перилами моста. Адалин едва не роняет телефон Тоина. Приближает экран к себе под бормотание Ника, который не на шутку встревожен.
Чёрт возьми. Это Дафна.
Сомнений нет. Адалин узнает её со спины – по одежде, по осанке и волосам.
Дафна стоит на мосту.
– Что… Она там делает? – голос срывается охрипшим шёпотом, она всматривается в лицо Тоина и понимает, что оно не нервное, а испуганное.
Свободной рукой он хватает Адалин за запястье. Ему даже не приходится тащить её за собой, потому что ватные ноги сами несут её за ним, в сторону выхода, к машине с его личным водителем. Она садится в салон, сама того не понимая, пока телефон Тоина остаётся в её руке. Она пытается прочитать текст новостной ленты:
«… Сегодня в 23:21 неизвестная девушка перелезла через отбойники Йенского моста, грозясь спрыгнуть в Сену. Прохожие сначала пытались сами уговорить девушку вернуться на мост, но она никак не реагировала на слова людей, поэтому им пришлось прибегнуть к помощи специальных служб. Мост перекрыт для движения машинами полиции, а психологи пытаются докричаться до девушки.
Но она всё ещё находится за ограждениями моста Йена…»
В глубине души Ада понимает, что её предчувствия были не напрасными, но, как ни странно, теперь она всеми силами пытается это отрицать.
Нет, там, за ограждением моста не Дафна, а просто очень похожая на неё девушка, – говорит себе Адалин. Она понимает: с вероятностью 99 % это – Дафна, но всё равно заставляет себя надеяться на этот один процент.
Они мчатся по улицам Парижа, которые кажутся слишком загруженными для такого позднего времени. Каждый раз натыкаются на красный свет светофора, и Тоин рядом, вытянувшийся вперёд между передних кресел, не сдерживает ругательств. Центральные дороги приходится объезжать «дворами», тесниться на узких улочках, чтобы выиграть немного времени. Не доезжая Йенского моста, машина замирает.
– Не останавливайся! Поехали дальше, – шипит Тоин, нервно заламывая пальцы.
– Дальше не могу, месье. Дорога перекрыта машинами полиции.
Тоин смачно ругается, практически вышибая дверь со своей стороны.
Адалин машинально копирует движения друга, выходит на промозглую улицу, прямо под леденящий летний ливень. Одежда моментально пропитывается водой, волосы тяжелеют, а огни вокруг смазываются в непонятные, плохо различимые пятна.
Сверкающие огни Эйфелевой башни, встречные фары машин и мигалки полиции.
Тоин решительно подходит к одному из полицейских, что-то быстро говорит ему, слишком активно жестикулируя. И когда тот кивает, отступая в сторону, Атталь поворачивается в сторону Ады и кивает ей, протягивая руку. Они переходят перекрытую полицейскими машинами дорогу и спешат прямиком к мосту. Вот Адалин уже может различить женский силуэт за перилами моста.
Увидев это вживую, а не на экране телефона Тонна, Ада замирает, задержав дыхание и не находит в себе сил пошевелиться.
Бесспорно. Это Дафна. Пусть вымокшая до последней нитки, пусть отчаявшаяся настолько, что стоит за ограждением, но это она. Её рыжие волосы, лёгкое платьице, в котором Эдвард увозил её из дома. Это она – как из самого страшного сна Адалин.
Это зрелище парализует Адалин, её ноги прирастают к земле. Она замирает перед стеной полицейского конвоя, в то время, как Тоин суетится, размахивает руками и кричит, пытаясь убедить полицейских пропустить их за линию оцепления. Те лишь качают головами, пожимают плечами и грозятся выпроводить отсюда Тонна, несмотря на его деньги и положение его семьи.
– Вы не понимаете! – не унимается Атталь, слишком агрессивно жестикулируя. – Мы её друзья. Мы сможем вытащить её оттуда.
– Успокойтесь, месье. С девушкой работают психологи. Они отлично справятся и без вашей помощи. Отойдите на шаг назад.
Адалин крепко сжимает губы, глядя сначала на Тонна, затем на полицейского, а потом на Дафну, обречённо стоящую над пропастью. Она там одна – совершенно одна. Без возможности выговориться или довериться кому-то, кто по одному только взгляду поймёт все причины, что привели её на Йенский мост. Дафна, которая за короткий срок стала близкой для Адалин. Дафна, благодаря которой её однообразная жизнь раскрасилась красками столь яркими, что теперь Ада просто не представляла, что будет с ней, если Дафна исчезнет.
Если Дафна умрёт.
Адалин легко пригибается, проскальзывая под руками полицейских. Ни они, ни Тонн не успевают сориентироваться, как Ада переходит на бег, не боясь поскользнуться на мокром асфальте. Какая разница? Такие мелочи сейчас не имеют значения. Перед глазами лишь смазанное пятно – копна рыжих волос девушки, стоящей на краю…