Она так… Напугана? Кусает губы, заламывает пальцы, буквально места себе не находит. Как только Ада пересекла порог квартиры Жени, тут же начала собирать вещи, всячески дистанцироваться – лишь бы обезопасить подругу от своего отца. Адалин уверена: он убьёт их всех. Не побоится замараться вновь. Не побоится натянуть поводок, заставить Аду задыхаться и умолять его. Энтони Вуд обожает это делать – ломать дочь при помощи своего влияния. Ломать так, чтобы она, наконец, сдалась.
Томас тоже звонил ей. Но только не с угрозами, а с предупреждением. Энтони потащил и его, и Женевьеву, и даже мать Адалин в это маленькое путешествие. Обосновал это тем, что мероприятие это важное, отлично демонстрирующее влияние его компании на рынки недвижимости. И Аду аж затошнило только от одной этой мысли. Плевать Энтони Вуд хотел на это влияние – ему просто снова нужно было приструнить дочь, которая только-только обрела свободу.
– В конце концов, Ада, – тёплые руки Жени касаются ладоней Адалин, заставляя её вздрогнуть. – Я никогда не отпустила бы тебя к этому тирану одну. Я пойду с тобой, и мне плевать на твои протесты.
У тебя просто отвратительная семья, но, несмотря на это, у тебя есть хорошие друзья. У тебя есть я, есть Ник, Тоин в конце концов. Мы никогда не оставим тебя наедине с твоими тревожными мыслями и с твоим отцом! И уж если нужно будет послать твоего брата…
– Лучше будет сдержать это в себе, – тихо шепчет Адалин, поджимая губы.
Женя сокрушённо вздыхает и заключает подругу в тёплые, но некрепкие объятия.
– Я всегда рядом, если тебе нужно будет подставить плечо, Ада. Ты же знаешь, – тихо шепчет Женя. – И я не боюсь твоего долбанутого папашки, так что разбирай свой чёртов чемодан и помогай мне собираться на ваш благотворительный вечер. Пусть твой отец увидит, что у тебя есть друзья, готовые дать ему отпор. Я и Кирилла позову! – воодушевлённо выдыхает она, и тут же замирает. – Если ты не против, конечно…
Адалин улыбается самыми уголками губ, обнимая Женю в ответ.
– Ну куда же ты без своего рыцаря на зелёном мотоцикле?
Павлецкая тихо взвизгивает, кладя руки на плечи Адалин, чтобы отстранить её от себя и взглянуть на неё горящими глазами. Ада же её радости… Не разделяет. Она вяло улыбается, уводит глаза в сторону, и Женя, почувствовав скверное настроение подруги, тут же притихает.
– Ты скрываешь от меня что-то ещё?
– С чего ты это решила?
Женя щурится, жмёт губы, и Адалин понимает, что попалась. Снова. На простом!
– Мы с моим дядей… Томасом. Ты же помнишь его? – Адалин мнётся, всё ещё не рискуя поднять глаза на подругу. – И с моей бабушкой… Женевьевой… Вы не встречались, но она знает про те…
– Давай короче, принцесса Ада.
– В общем, мы нашли лазейку. В моём наследстве.
Женя хмурится, медленно опускается на диван позади Адалин, и всё ещё не спускает своего пронзительного взгляда с подруги.
– Ты сейчас начнёшь кидаться крутыми и сложными словами, поэтому я сразу попрошу тебя быть более точной в своих выражениях, Ада. Я поджелудочной чувствую, что это что-то важное и… Тебя пугает это?
Адалин не говорит ей – конечно, она никому не говорила о том разговоре и обо всех последующих. Она обессиленно опускается на диван рядом с Женей и смотрит в белый потолок.
– Мой дед завещал мне сорок девять процентов управления компанией. После того, как мне исполнится двадцать два года. А так как мне уже больше… – Адалин глубоко вздыхает, переводя взгляд на Павлецкую. – Я могу вступить в это наследство. И тогда отец больше не будет иметь надо мной власти, как над дочерью. Как над своей наследницей. Я смогу бросить силы на то, чтобы перебраться в наш филиал здесь, в Санкт-Петербурге. На самом деле, это может занять какое-то время… Чуть больше, чем я планировала, на самом деле, – Ада поджимает губы. – Мы с дядей и бабушкой делали всё тайно. Он нашёл юристов, которые оформили все документы на моё вступление в наследство, подготовили всё так, чтобы никаких проблем не было… И если мой отец узнает… Если он… Боже.
Адалин прикрывает глаза.
Она не хочет думать, на какие санкции он готов.
Энтони может сделать жизнь близких для Адалин людей просто невыносимой, и это может коснуться не только Жени Павлецкой, но и Ильи. Его маленького бизнеса, который он с таким трепетом взращивал, его сестры… Ни в чём не повинных людей.
В игре всегда страдают пешки – но никто из них не пешка. Никто из них не шахматная фигура. Для Адалин они живые люди. Её друзья. И она готова приложить все усилия для того, чтобы никто из них не повторил судьбу Дафны.
– Так. Понятно, – Женя коротко кивает. – И как сейчас обстоят дела с этим… Наследством? Должно же быть какое-нибудь движение.
– Когда я уезжала, оставались какие-то незначительные детали, но Томас не беспокоил меня все те дни, что я тут… В любом случае, чтобы вступить в это наследство, мне нужно уволиться, написать отказ от наследства отца и вручить ему всё это в руки. Только потом я смогу получить свою часть наследства от дедушки. А это уже звучит, как броситься под машину.
Женя коротко кивает снова, словно соглашаясь с каким-то своим гениальным планом.
– Ты сказала, что твой дядя тоже завтра будет, да? – получив от Ады кивок, Женя прикусывает щёку изнутри. – В любом случае, мы пойдём вместе с тобой. Будем действовать по мере появления проблем. Возможно, твой отец до сих пор не догадывается о вашем маленьком сговоре. И тогда мы спокойно проведём этот вечер, выпьем шампанского, попрощаемся, и вы дальше будете творить свои делишки. Но вот если Энтони-хренов-Вуд знает гораздо больше… Мы хотя бы сможем отстоять тебя.
– Втроём отстоять меня у одного из самых влиятельных и богатых людей Франции? Иногда мне кажется, что у тебя отсутствует инстинкт самосохранения, Павлецкая, – тихо выдыхает Ада. – Я не могу позволить вам рисковать и…
– Ну. Начнём с того, что нас будет не трое, а четверо… Ты забыла про Стрелецкого. Уж в его пыльном шкафу точно какой-нибудь смокинг должен быть…
– Нет. Женя, нет! – Адалин чуть ли не подскакивает на диване, уставившись на подругу, как на полоумную. – Я точно не хочу впутывать в эти дела Илью. У него есть сестра, есть бизнес, и я боюсь, что…
– Ада-Ада, – Женя едва улыбается и качает головой. – Я сама спрошу его об этом, и, если он согласится… ты должна понимать, что это будет только его решение.
– Мы общаемся чуть больше недели… Я не думаю, что ему стоит…
– Да, Ада! Вы общаетесь чуть больше недели, но знаете друг о друге столько, сколько люди за годы общения не узнают. Вы же, блин, созданы друг для друга. И если ему захочется столкнуться лицом к лицу с твоим полоумным батей и защитить тебя, подставить тебе плечо, руку, или что там обычно подставляют, он решит это сам.
Конечно, она, чёрт возьми, против. Адалин не хочет впутывать Илью в семейный скандал. Он знает всю предысторию, и этого более чем достаточно. Адалин предпочитает, чтобы её отец и её близкие держались друг от друга как можно дальше, желательно, находились в разных странах.
Но сопротивляться Жене… В её словах есть правда. Отрезвляющая и честная – если Илья хотел продолжить строить отношения с ней, ему следует знать всё, что происходит в её жизни. Ему следует увидеть самый страшный ночной кошмар Адалин воочию. Увидеть всю её жизнь, её мир.
– Я… Всё равно не смогу переубедить тебя, как бы сильно ты ни сопротивлялась этой встрече.
– Ты не сможешь бегать от отца вечно, Адалин, – Женя с мягким сочувствием смотрит на подругу. – И, если ты не можешь бегать, пора дать ему бой. У твоего отца нет друзей. Из союзников только инвесторы. А у тебя есть друзья. Есть семья, пусть её роль исполняют только дядя с бабушкой. Если нужно, мы станем твоей семьёй. Мы будем теми, кто поддержит тебя. Мы будем теми, кто вместе с тобой встанет против твоего отца и отобьёт тебе свободу.
На протяжении всего монолога Жени Адалин практически не дышит. Горло сдавливает спазмом, к глазам подступают слёзы, и Аде приходится запрокинуть голову назад, чтобы они не потекли по щекам.
Она не одна. Никогда не была одна.
– Я, – голос предательски дрожит, и Адалин быстро смаргивает слёзы. – Достану вам приглашения. Только… Никакого разврата, Жень. Юбка, платье не короче колена и декольте не до пупка…
Павлецкая поддерживающе похлопывает подругу по плечу, улыбаясь своей ослепительной улыбкой.
– Идёт, мадемуазель Адалин. Пора навалять твоему папаше. Я всю жизнь об этом мечтала.
Глава 24
Июнь, 2021 год
Санкт-Петербург, Россия
– Лучше бы мы поехали на мотоциклах, – тихо бурчит Кирилл. – Переоделись бы где-нибудь потом, – он нервно оттягивает ворот рубашки, расстёгнутой на одну пуговицу.
– Прекрати теребить её, боже, – шипит с переднего сиденья Павлецкая, одетая в атласное платье до самого пола в цвет своей кроваво-бордовой помады.
– Последний раз надевал костюм в день выпускного, – продолжает причитать Кирилл.
– Ну вот и поностальгируем, е-маё, Воронцов. От тебя так много звуков!
Илье даже не требуется смотреть в зеркало заднего вида, чтобы увидеть нервную улыбку Николаса, который, по всей видимости, уже представляет, как погонит машину в химчистку, если эти двое сцепятся. Но к счастью, Павлецкая и Воронцов лишь немного ворчат друг на друга, словно не начали встречаться – официально! – пару дней назад, а женаты уже не один десяток лет.
Несмотря на нервную Женю, Стрелецкий расслаблен. В отличие от Кирилла, он застегнул свою рубашку на все пуговицы и даже затянул на горле галстук в цвет чёрного пиджака. Илья – не любитель такого официоза. Он предпочитает джинсы, спортивные штаны и толстовки. Но Адалин уже проявила уважение к миру татуированных байкеров, а значит настала его очередь проявить уважение к традициям светских раутов.
Когда Женя попросила помочь Адалин, он не смог отказать. Он наслушался достаточно ужасов о том, кем является отец Ады, и был уверен, что одной ей там делать нечего. Вечером следующего дня его забрал Николас – сестру Илья отправил к Марго. Нарядившись в свой лучший и единственный смокинг, Стрелецкий спустился вниз и сел в машину, где уже ждали Кирилл и Женя. Павлецкая вручила ему изящное чёрное с золотыми буквами приглашение.