таточно устало, но разум и сердце продолжали скакать галопом. На улицах было холодно и тихо. Снег в канавах растаял и снова застыл, превратившись в неровную слякоть, такую же серую, как небо.
Дэн так и не ответил, а ведь прошло уже два дня. Майя забеспокоилась бы, если бы его аккаунты в социальных сетях не были общедоступными, или, скорее, она бы волновалась по-другому. Она успокаивала себя тем, что, по крайней мере, знает, что с ним все в порядке, и попыталась пока оставить все как есть. Потому что она не могла позволить себе думать о его молчании и о том, что оно означало. Не сейчас. Вернувшись домой, она, дрожа, стояла в душе, окутанная паром, но никак не могла согреться. Она сказала себе, что это, должно быть, самое худшее. Дальше ломка должна отпускать и станет лучше. После этого она забралась в постель и отключилась на сорок пять минут, только чтобы вскочить от звука своего телефона.
«Конечно», – Стивен прислал ответное сообщение.
Майя выпуталась из простыней, обернутых вокруг ее туловища, и напечатала: «Отлично! Во сколько?»
«Я заканчиваю работу в пять. Как насчет «У Патрика»?»
Это был паб за углом от музея.
«Согласна! – напечатала Майя. – Спасибо!»
Она отважилась выйти из полутемной комнаты и обнаружила, что мама устанавливает рождественскую елку в гостиной.
– Вот и ты! – проговорила Бренда, улыбаясь. – Как раз вовремя, чтобы помочь с украшениями.
Майя нахмурилась.
Мама вздрогнула. Когда Майя была маленькой, они всегда вместе украшали елку. На полу стоял ящик с игрушками, серебряная мишура торчала в просветах между реек. Бренда делала все что могла, чтобы загладить свою вину перед дочерью. Похоже, все, кроме извинений.
Майя продолжала злиться, но не желала спорить дальше. Ее мама была не единственным человеком, который мог притворяться, что все в порядке.
– У меня есть планы, – заявила она. – Я встречаюсь с Эрикой О’Рурк.
– С Эрикой из школьной газеты? Не знала, что вы все еще поддерживаете связь.
Майя и не поддерживала. Она не общалась ни с кем из старших классов, кроме случайных электронных писем, но с Эрикой она когда-то дружила, и та все еще жила в городе. Это была правдоподобная ложь.
– Мы идем пить кофе. Наверстываю упущенное.
Мама посмотрела на нее поверх бирюзовых очков для чтения. Майя вымыла голову, оделась и нанесла макияж. Она чувствовала себя почти отдохнувшей после короткого дневного сна.
– Почему бы мне не подвезти тебя?
– Нет, – спешно ответила Майя, немного резко. Если бы ее мама имела хоть малейшее представление о том, что она задумала, она бы позвонила доктору Барри. Бренда прищурила глаза. – Мне бы не помешала прогулка, вот и все. Мы встречаемся в том новом кафе на Норд-стрит – это меньше чем в миле отсюда. – Она не стала дожидаться, пока мама попытается остановить ее. – Я вернусь всего через пару часов, – сказала она, выскользнув за дверь.
«У Патрика» – ирландский паб, который существовал столько, сколько Майя себя помнила. Внутри было благословенно темно, неоштукатуренные кирпичные стены и длинный ряд разливного пива. Пахло луковыми кольцами. Майя пришла на несколько минут раньше, поэтому заказала сухой мартини, хотя у нее все еще было похмелье после вчерашнего джина. Она знала, что только алкоголь поможет ослабить тиски, которыми ломка сжимала ее голову. Девушка отнесла свой мартини к маленькому столику в углу и выпила большую его часть несколькими глотками, которые поначалу обжигали, а затем сменились приятным теплом. В баре было тихо, большинство кабинок пустовало. В динамиках звучал классический рок. Она подняла руку, когда Стивен появился в дверях.
Он взял себе пива и подошел к ней. Мужчина казался менее настороженным, чем при их первой встрече, но все еще сдержанным или, возможно, просто застенчивым. Он был по меньшей мере на десять лет старше Кристины и тяжело дышал после прогулки от музея до бара, но на нем были часы Fitbit и красивое шерстяное пальто поверх униформы охранника. Войдя, он почтительно снял коричневую шапочку-бини, обнажив свою блестящую лысину. Задавая ему вопросы в прошлый раз, Майя почувствовала по эмоциональности его реакции, что он был влюблен в Кристину, и задумалась, что сама девушка чувствовала к нему.
– Привет, спасибо, что согласился встретиться со мной, – улыбнулась она.
– Никаких проблем, я с удовольствием расскажу о творчестве Кристины. Я хочу, чтобы ее работы увидели как можно больше людей. – Он положил свой телефон на стол и вывел на экран фотографию. – Я хочу показать еще одну. – На картине был изображен холодный и сильно затененный ландшафт, который, возможно, тоже был солончаками, но на этот раз затопленными, оловянная вода отражала негостеприимное небо. – Это моя любимая, – проговорил Стивен. – На самом деле тебе лучше увидеть это лично, но даже здесь можно понять, насколько это поразительно.
– Красиво. Она действительно была талантлива.
– Я пытаюсь получить все ее работы, но это трудно, так как я не член семьи. Ее картинам место в музее.
– Согласна, – осторожно проговорила Майя. – Особенно последней. Интересно, что она настолько отличается.
– Точно.
Майя задумчиво кивнула и отхлебнула из своего бокала.
– А она когда-нибудь рассказывала тебе о коттедже Фрэнка?
Стивен немного сдулся, когда до него дошло, о чем Майя хотела поговорить, а было любопытно, почему он пришел. Действительно чтобы поговорить о работах Кристины – с целью сохранить их для мира, – или же он подумал, что Майя приглашает его на свидание? В конце концов, похоже, она была в его вкусе.
– Конечно, – кивнул он, – она упоминала о нем.
Майя ждала.
Он отхлебнул пива с кислым выражением лица.
Она сочувствовала ему и перестала бы задавать вопросы, если бы ее жизнь не была в опасности.
– Кристине, должно быть, там действительно понравилось, – продолжала она с воодушевлением. – Так нарисовать это…
Стивен обреченно вздохнул.
– Можно и так сказать, – проговорил он. – Первое, что она рассказала мне о нем, было связано с коттеджем. Помню, он произвел на нее впечатление, и, честно говоря, на меня тоже. Я имею в виду – мало у кого в нашем возрасте есть дом. Не говоря уже о том, что он построен собственными руками. Но потом, чем больше я слышал о Френке, тем меньше им восхищался. Честно говоря, этот парень – неудачник.
– Почему? – поинтересовалась она, стараясь скрыть, что согласна.
Губы Стивена скривились от отвращения. Он отхлебнул пива.
– Ну, во-первых, у него не было работы. Кристина не знала, как он зарабатывал деньги, но, очевидно, у него были какие-то клиенты.
– Клиенты?
– Да, но не спрашивай меня, что он для них делал. Я предполагаю, что на самом деле он жил на наследство. Его отец был каким-то крупным профессором в Уильямсе, и он умер несколько лет назад.
Майя не удивилась, услышав, что отец Фрэнка скончался, хотя это напомнило ей, что она так и не узнала, чем он болел.
– Не говоря уже о том, – добавил Стивен, – что он практически каждый вечер тусовался в баре Whistling Pig. Кристина иногда ходила с ним. Не помню, чтобы она зависала в барах до встречи с Фрэнком.
Майя отложила это на потом. Она опустила взгляд в свой бокал, где блестящая оливка мариновалась в последнем глотке мартини.
– Она когда-нибудь упоминала о чем-нибудь… странном, что произошло в коттедже?
Стивен выглядел раздраженным.
– Ничего такого, о чем я могу вспомнить. А что?
– Еще по одной? – Официантка подошла к ним.
– Да, пожалуйста, – ответила Майя в то же время, когда Стивен сказал:
– Нет, спасибо.
Он не допил и половины своего пива. Она заметила сквозь дно бокала с мартини, когда делала последний соленый глоток, что он наблюдает за ней.
– Я спрашиваю, потому что Фрэнк и меня приводил туда, – призналась она. – Только один раз, но он там со мной что-то сделал. Я отключалась несколько раз.
– Что?
– Не помнила, как пришла и как уходила, – вздохнула Майя. Она никогда не видела ни мостика, ни коттеджа снаружи. – После этого у меня были грязные руки и колени, и я до сих пор не знаю почему.
– Господи, это… я не знаю, что сказать. Мне жаль это слышать. – Его голос звучал вполне искренне. – Как ты думаешь, что это было?
– Это-то я и пытаюсь выяснить. – Официантка вернулась с мартини, и девушка сделала спасительный глоток, прежде чем продолжить: – Фрэнк скрывал свой коттедж. Я так и не узнала, почему. Он говорил, что я единственный человек, которого он когда-либо приведет туда, а теперь оказывается, что он привел туда и Кристину. И я не могу не думать, что… он, вероятно, делал с ней то же, что и со мной. – Это явно расстроило Стивена. Покраснела даже его лысина. Майя подалась к нему. – Что бы он ни скрывал, – произнесла она, – оно там, в его коттедже. Вот почему мне нужно попасть туда – это единственный способ разгадать тайну. Но я боюсь. И не хочу идти одна.
– Ты просишь меня пойти с тобой. – Казалось, он одновременно и опешил, и нисколько не удивился ее просьбе.
Она кивнула. Он долго молчал. Бар начал заполняться, и кто-то включил музыку погромче. Наконец, по-видимому, придя к какому-то выводу, он вывел на свой телефон нарисованный Кристиной домик.
– Послушай, – сказал он, – я не сомневаюсь, что Фрэнк причинил тебе боль. У меня с самого начала было плохое предчувствие на его счет. Но я просто не думаю, что Кристина нарисовала бы это, если бы он… что-то с ней сделал. Как ты и сказала, ей, похоже, там действительно понравилось. – Глаза Майи наполнились слезами, но ей удалось сдержать их. – Уверен, что нравилось, – произнес Стивен, его тон стал мягче, – потому что перед смертью она дала мне кое-что еще. Вообще-то, она дала мне несколько вещей… Я уже говорил, она вроде избавлялась от них. Она вспомнила, что моя старая кофеварка сломалась, и отдала мне свою. – Теперь и он был на грани слез. Майя склонила голову.