– Диссертацию? Да, было дело. Но уж больно сильные токи я исследовал. В Израиле с такими токами не развернуться. А работа… Пусть мои враги на ней работают. До ста двадцати лет. Ты мне деньжат подкинешь? Тебе же просто. – Нет проблем. – Я засмеялся. – Считай, что ты уже миллионер. Гони дальше.
Когда Боря дошел до сегодняшней заварухи в Москве, я махнул рукой. Хватит, мол. И одновременно подумал, что большего мерзавца, чем я, наверное, в природе не существует. Называется – любящий сын, к родителям стремился. И не спросил про отца родного! Конечно, с Борисом они общались не ахти как, но все же… Брат развел руками.
– Ну, ты же папашу знаешь, – сказал он. – Великий путешественник и борец за правое дело. Хотя меня в борьбу он не впутывал. Значит так. Когда ты исчез, он меня допрашивал, как в КГБ. О чем мы говорили, что ты собирался делать… Словно мы с тобой не полтора раза виделись, а каждый твой шаг обсуждали. Потом летом девяностого он на меня свалился, говорит, что надо из Союза убираться и чем быстрее, тем лучше. А ехать надо – только в Израиль. Дал немного денег, сказал, что еще добавит. Ну, в Союзе тогда такой бардак был, хуже, чем сейчас, наверное. Путч, то, другое… Я и рванул. Отсюда позвонил – он ко мне через десять минут прибежал. Притащил двадцать тысяч долларов, обнял, похлопал по плечу и сказал, что хоть за меня он теперь спокоен. «Какое, – говорю, – спокоен? С Ираком тут заваруха…» А он опять похлопал и сказал, что Ираку уже конец скоро. Посмотрел на обстановку, вышел, принес видик классный, пожелал успеха и ушел. Потом звонил…
– Слушай, а почему он тебя именно в Израиль упек? Мог бы в Америку или на какие-нибудь банановые острова.
– Понимаешь… Отец наш – он ведь большой ребенок, если задуматься. И живет он, исходя из очередной владеющей им идеи. Это – как я сейчас понимаю ситуацию. Ты его помнишь борцом с мусульманской агрессией. Чуть позднее он занялся поисками корней. Я попал под еврейский период. И слава Богу, что не в шотландский. Подыхал бы сейчас с тоски где-нибудь в Шотландии.
– М-да. Что-то русский период у нас оказался растянутым. А что ты говоришь со звонками?
– Да ничего! Уже около года – ни слуху, ни духу. Без объяснения. Его телефон в Доме не отвечает. – Глубоко же он закопался в поисках корней. – Да уж.
Я оглядел стол. «Финикия» иссякала. Вспоенные кумысом хазары пили вино из детских пластмассовых чашек, как воду. Я был слишком сосредоточен, чтобы опьянеть, Борис – слишком увлечен рассказом. А, тут, как раз, наступила моя очередь рассказывать.
Я сделал вторую вылазку в Питер. В дополнение ко второй пятерке «Финикии» я заказал Дому чемоданчик с долларами. Мысленно прикинул-намекнул, что там должен находиться миллион. Вернувшись, поставил вино на стол, а деньги вручил брату. – Тебе! – Что это? – Я же обещал миллион.
– Что-о!! – Борис распахнул чемоданчик и то, что не сделало вино, сделал опьяняющий вид денег. Борис окосел.
– Ты бы лучше… шекелей… – сказал он заплетающимся языком. Мне же их… менять… замучаешься. – Ты недоволен? – я сделал вид, что собираюсь забрать деньги.
– Доволен, – Борис, кажется, протрезвел. Закрыл чемодан, вышел из кухни и вернулся уже с пустыми руками. – Я весь внимание. Кого надо убить?
– Никого. Для этих целей у меня Йегуда и Рами. А ты просто посиди, послушай меня. Кстати, шекели – это местные сикли?
– Какие такие сикли? – похоже, мои слова еще раз прозвучали, как бред сумасшедшего. – Неважно. Слушай сюда.
Я рассказал все. Не очень подробно, но достаточно для понимания. В середине рассказа Борис сбегал за географическим атласом, и мы вчетвером стали наносить на карту контуры альтернативного Израиля. Борис аж постанывал, издавая восклицания типа:
– И нефть у них есть! И Сирии у них нет! А почему они Кипр не захватили? Сорок миллионов, говоришь? Зато мои хазары при виде карты «нашего» Израиля только что не плевались.
– Восточный берег Иордана! – кипел от возмущения Рами, – это же исконная еврейская земля. Как можно было ее отдать.
– Ливан? – вторил ему Йегуда, – нет такой страны! В каком году мы разбили султана Абдаллу под Цором? Ты не помнишь, Рами? И потом догнали и добили под Цидоном. Я сам на берегу Литани родился.
– Вот удивил! – возмутился подвыпивший Рами. – Литани. Я вообще в Пумбедите родился. Это же еврейские места, там Вавилонский Талмуд составили. А где у вас Пумбедита? – Пум… что? – Борис полез в атлас, раскрыв его, почему-то, на Индии.
– Это ты слишком размахнулся, – рассмеялся я. – Раз Вавилонский Талмуд, то где-то в Ираке или в Иране надо искать.
Рами открыл рот, но так как кроме доказательств исконности еврейских земель ничего другого он сказать не мог, я сделал резкий жест и приказал: – Все, хватит о чепухе. Нам карты не изменить. Рассказываю дальше.
Когда я дошел до своих утренних злоключений в Хевроне, Борис начал неприлично хихикать. Вскоре хихиканье переросло в хохот. – Хеврон – это же территории. Там евреев почти нет. Это все были арабы. – А как же пещера праотцов? – удивился Йегуда.
– Не знаю, – Борис пожал плечами. – Я нерелигиозный. Может быть, и есть там какая-то пещера.
– У нас религиозных почти нет, – не сдавался Йегуда, – но все равно, в пещеру праотцов все ездят еще школьниками.
– Нет религиозных? – это сообщение, кажется, изумило брата больше, чем наличие нефти в Израиле. Я даже не понял, почему. – И как вы без них живете?
– Есть, конечно, – пошел на попятную мой телохранитель. – Даже в кнесете три человека религиозные. А что такое? Живем.
– Три человека! – Борис тряхнул головой. – Живут же люди… А что ты дальше делать будешь?
– Тебя спасать, – ухмыльнулся я. – Разве ты не понял, что именно ваш Израиль мусульмане хотят уничтожить в первую очередь?
– Мы тут на первой очереди с сорок восьмого года стоим, – сердито ответил брат. – Хотеть не вредно. – А как же бомба? На такой маленький Израиль одной бомбы хватит. – Бомба? – Борис зевнул. – Черт его знает. Конечно, надо ее найти.
Тут я понял, что брат уже давно находится в полусонном состоянии. Пора было удаляться. Тем более, теперь не было никакой проблемы в том, чтобы найти Бориса в следующий раз. Мы откланялись. По дороге домой телохранители поинтересовались, зачем я дал «этому человеку» так много денег. Я ответил, что раз это мой брат, то ему принадлежит половина наследства моего отца. Вполне приличное объяснение.
11. Вторжение в Санкт-Петербург
Несколько дней мы валяли дурака. Хазары учили русский язык и скоро научились говорить, почти как телевизионные дикторы. Я валялся на диване и смотрел видео, наверстывая упущенное за четыре года. Можно было вернуться в Израиль варианта Медведя, но я боялся упустить звонок Седого, который должен был вернуться с какой-нибудь из войн.
Наконец, в один из визитов на почту, я получил отправленное Е. Волк письмо следующего содержания:
«Уважаемая Е. Волк! Поздравляем, Ваши данные совпали с требованиями к победительнице компьютерной лотереи. С Вами будет заключен контракт, также вы получите приз в размере 1500000 рублей.» Разумеется, следовали подписи президента компании и ее казначея. Обратиться предлагалось к представителю компании в Санкт-Петербурге Дмитрию Салаеву.
Я обсудил ситуацию с хазарами. Конечно, совсем неплохой результат дала моя невинная провокация. В наших руках оказалась тоненькая ниточка, которая при умелом обращении, могла вывести нас сквозь запутанный мафиозно-политический лабиринт прямо на мусульманского Минотавра. Но в чем заключалось это «умелое обращение»? Не дать нити оборваться, вытягивать на себя, одного за другим, все более и более информированных членов исламской банды.
Возникла проблема связи с Салаевым. Я мог позвонить сам, представившись братом Елены Волк. Но тогда меня не будут ждать люди желающие схватить эту особо ценную девушку и доставить ее в «странный мир» для обмена на «странную бомбу». Я смогу поторговаться от имени сестры, но… это все – не то. Куда лучше, если позвонит сама девушка и договорится о встрече. Я не мог говорить женским голосом даже очень постаравшись. Значит, надо найти какую-нибудь девушку хотя бы для одного звонка. Но где? Старых подруг у меня нет, а новых я не завел. Найти случайную шлюху, заплатить ей за звонок и разговор? А если она ляпнет глупость, и Салаев что-то заподозрит?
И тут меня осенило. Я вспомнил умненькую секретаршу Седого. Кажется, у меня было желание с ней встретиться? Отлично. Встретимся. Поговорим. Дам девушке возможность заработать без ущерба для ее девичьей чести. Уж она-то глупость не ляпнет. А там – посмотрим.
Я наскоро обучил телохранителей искусству обращения с пультом дистанционного управления и оставил их перед видиком с кучей боевиков. Они пытались было протестовать, но я спросил, похож ли я на человека, который любит рисковать жизнью? Парни согласились, что не похож. А когда я намекнул, что собираюсь навестить одну старую знакомую, то успокоились окончательно. Хотя, я считаю, кадры из фильма «Терминатор-2» убедили их куда сильнее, чем мое вранье. Девушка была в конторе. Толстую книгу сменил тонкий журнал. Все остальное – без изменений. От Седого-Седова – никаких вестей. – Меня зовут Сергей, – сказал я, – напоминаю, если вы забыли, а вас? – Света.
– Знаете, Света, я пришел сюда не только из-за Седова. Вы понимаете, я в Риге проездом, ничего не знаю. И как раз сейчас я слегка проголодался. Вы не составите мне компанию в каком-нибудь кафе или ресторанчике?
Девушка недоверчиво посмотрела в мою сторону и показала на стоящий рядом с раковиной стакан и маленький кипятильник.
– Вот мое кафе, – сказала она. – А в честь некоторых праздников – даже ресторан. Мне платят зарплату, чтобы я сидела в конторе.
– Это единственная проблема? Возьмите пол-дня отгула, и я заплачу вам в два, нет – в пять раз больше. Ничего неприличного, как гиду. Идет?
– Вы очень хорошо умете убеждать, Сережа, – девушка сложила журнал, я увидел, что это банальный «Огонек». – Раскрою вам маленький секрет, хоть я и не должна это делать. Седов сказал, что если меня захотят подкупить, я должна взять деньги, а потом рассказать ему, и он заплатит в два раза больше. Я очень рада, что меня, наконец, подкупают.