Мила подвешивает над огнём котелок с кашей и сразу начинает помешивать гладко обструганной палочкой. Тут нужен хороший хозяйский глаз, чтобы каша не подгорела.
А ребята уже со всех сторон спешат, торопятся на поляну. Шура горнит, не жалея лёгких. Горн трубит своим самым громким голосом во все стороны — направо и налево, на север и на юг, и даже вверх, в небо, туда, где в глубокой синеве среди белых облаков плывёт, ныряет горячее августовское солнце.
На поляну выходит Марина с пионерами третьего звена. Она всё время собирала опята вместе с ними: большая бельевая корзина с двумя ручками полным-полна. Они тянут эту огромную корзину к телеге.
— Все тут? — спрашивает Марина и привычным взглядом окидывает всю свою пионерскую команду. — А где Николка? Не потерялся?
— Тут я! — откликается Николка и выныривает из-за спины Марины. — Тут я. Не терялся…
— Вот идёт Катя, — говорит Анюта, — только почему-то с другого края.
— Гляньте-ка, и Нюра летит… Диво дивное — с двумя корзинами! Нюра, ты сразу в обе сбирала?
— А Наташа где? — говорит Алёша, быстро оглядывая всех ребят.
— Правда, — испуганно говорит Анюта, — где же у нас Наташа?
— Ой! — вскрикивает Нюрочка. — Наташа мне велела сказать, что побежала в лес за Катей… Катя Петрова пошла одна в лес, а Наташа испугалась, что Катя заблудится, попадёт в болото, и побежала её догонять.
— Катя — вот она, — говорит Марина, — а Наташи нет. Катя, ты разве с Наташей была в лесу?
— Нет… — Катя отрицательно качает головой. — Нет, я Наташу в лесу нигде не встречала. Я была не так далеко, за овражком, и всё время была одна.
— А вообще, зачем было одной уходить в лес? Раз было сказано держаться вместе, зачем было одной уходить? Нюра, давно Наташа убежала за Катей?
— Ой, давно! Она мне велела сразу сказать, что побежала за Катей.
— А почему сразу не пришла и не сказала? — строго спрашивает Марина.
Нюрочка сконфуженно молчит. Как же ей было сразу сказать, если она напала на такое грибное место! Никак она не могла.
— Алёша, — Марина смотрит на Алёшу, — а что, разве Куптурские болота действительно в той стороне, куда убежала Наташа?
— Да, — говорит Алёша. — Как дойдёшь до обрыва, там и пойдут болотные места.
— Тогда нечего время терять. Мальчики, скорее в лес, за Наташей: как бы она не заблудилась. Мила, Клава, Анюта, на вас оставляю младших ребят. Мила, ты отвечаешь. С поляны — ни шагу….
— Я тоже с вами, — говорит Катя и поднимается с травы.
— Без тебя обойдёмся.
— Нет, — упрямо говорит Катя, — я обязательно пойду. Неужели я останусь, если Наташа ищет меня?..
— Правда, Марина, — говорит Мила, — это будет не по-товарищески. Как же Катя останется, если Наташа из-за неё по лесу плутает?
Марина внимательно смотрит на Катю и говорит:
— Ладно, пусть идёт. Только давайте быстрее!
Глава 16. Над обрывом
— Ух! — сказала Наташа, выползая из-под ёлок и поднимаясь с земли. — Устала!
Ладошки, локти и колени были в смоле и царапинах, в волосах запутались сухие иглы, паутинка, а про платье лучше и не говорить.
Она оглянулась: кругом был всё тот же нагретый солнцем смолистый еловый бор.
И по-прежнему нужно было задрать голову, чтобы видеть, как острые макушки ёлок втыкаются в небо и облака.
Солнце словно играло с Наташей в пятнашки: то оно заглядывало Наташе в глаза и манило вперёд, за собой, то вдруг оказывалось сзади и словно подталкивало её в спину. То вдруг забегало с левой руки и заглядывало в глаза через левое плечо, то вдруг делало крутой поворот, и Наташа чувствовала, как солнечные лучи жарко пригревают её правую щёку.
Наташа ни разу не глянула на солнце, когда вошла в лес. До солнца ей просто-напросто не было никакого дела. Ей было всё равно, где оно находится: справа или слева, за спиной или перед глазами.
Аукая на все лады, высматривая между деревьями Катино белое в голубой горошек платье, Наташа кружила по лесу, как ей вздумается. Иногда она слышала далёкие звуки горна, но никак не могла понять, куда, в какую сторону ей лучше податься, чтобы вернуться обратно на поляну.
Вдруг лес обрывается прямо на скате крутого откоса. А под откосом — зелёная низина. Кочковатая, свежая, сочная. Даже удивительно, как это к концу жаркого лета сохранилась такая зелёная и свежая трава. То тут, то там видны кусты ракитника, кое-где узкими, острыми листьями шуршит осока. И со всех сторон, будто стеной, низина охвачена тёмными ёлками.
Теперь Наташа уже не сомневается, что заблудилась. Забрела в какие-то очень далёкие места.
— Что же делать? В какую сторону идти? — говорит она самой себе и садится на край обрыва, свесив ноги вниз. Она так устала, что не ступить ей, кажется, больше ни шагу…
Возле неё много розовых и белых бессмертников, похожих на мягкие кошачьи лапки. И вереска целая полянка.
Машинально сорвав ветку вереска, она начинает ощипывать крохотные лиловые цветы.
Правда, что же ей теперь делать? Куда идти? В какую сторону? Вдоль оврага? Или лесом?
И вдруг она видит далеко, за теми елями, что темнеют на противоположной стороне низины, высокий столб дыма. Дым поднимается прямо в небо. Кажется — до самых облаков. И тает в высокой синеве.
Наташа, забыв об усталости, вскакивает на ноги и начинает хлопать в ладоши.
Вот здорово! Наверное, это дым от их костра! Это дым от их пионерского костра. Может быть, Марина и ребята догадались, что она и Катя заблудились в лесу, и подают им сигнал…
Ну, теперь-то Наташа знает, что ей делать. Нужно напрямик перебежать низину, держась на дым костра. Она скажет ребятам, что не нашла Кати, пусть все собираются в лес, пока Катя не угодила в болото.
Придерживаясь руками за круглые еловые корни, словно толстые рыжие канаты выступающие по склону обрыва, Наташа медленно начинает спускаться вниз.
Ух ты, какая крутизна! Вот сюда одну ногу, сюда вторую. Как бы не скатиться…
И вдруг сверху её зовёт негромкий голос:
— Наташ, а Наташ…
От неожиданности Наташа и вправду чуть не скатывается вниз. Кто это?
Прямо над обрывом склонилась Алёшина голова.
— Это ты, Алёша? — удивляется Наташа.
— Да, — отвечает Алёша. — Руку давай…
— Вот хорошо, что ты тоже в лесу, Алёша! Я чуть не заблудилась, — говорит Наташа и, цепляясь своей, маленькой, липкой от смолы рукой за большую, крепкую руку Алёши, лезет наверх.
Алёша вытаскивает Наташу, ставит перед собой и спрашивает:
— Зачем в болото полезла?
У Наташи удивлённые круглые глаза. Вот так штука! Разве это болото? Ничуть не похоже. Такая ровная, красивая поляна! Неужели это и есть то болото, где может засосать с головой кого угодно?
— Ох, Алёша!..
— Что?
— А как же Катя? Она пошла в лес ещё раньше меня. Может, она тоже не догадалась, что это болото, и угодила в него?..
Но Алёша мотает головой:
— Катя давно вернулась. Катя по солнцу вышла из леса.
— Как это по солнцу?
Наташа с недоумением глядит на Алёшу. Как это по солнцу вышла из леса? Разве можно по солнцу выйти из леса?
— А сейчас она снова в лесу. Тебя ищет. Подожди, крикну Кате, ребятам и Марине, что ты нашлась.
Но крикнуть Алёша не успевает: из-за ёлок на них выскакивает Аркаша, взъерошенный, веснушчатый, весь красный от жары и беготни.
— Наташка! — вопит он осипшим голосом. — Вот хорошо, что ты нашлась! Куда тебя занесло? Мы за тобой целый час гоняемся, орём на весь лес… И неужели ты горна не слыхала?
И сразу он повёртывается лицом к ельнику и кричит:
— Сюда, ребята-а-а! Марина-а-а! Вот она-а-а! Нашлась!
Все они тут, недалеко. Сразу следом за Аркашей, только с другой стороны, летит толстяк Генка. Он весь запыхался, но лезет напролом через ельник.
— Как, дышишь? — кричит он Наташе, а сам еле-еле переводит дыхание.
Все они тут — и белоголовый остроносенький Кузя, и губастый Петро с лохматыми тёмными бровями, и Женя Воробьёв в своих большущих роговых очках. Все они обступили её и смотрят на неё так, будто она и на самом деле чуть ли не навсегда потерялась в этом большом еловом лесу.
А вот и Марина. Её косы, всегда аккуратно уложенные вокруг головы, растрепались и повисли вдоль щёк.
— Честное слово, Марина, — с жаром восклицает Наташа и бросается к Марине, — честное пионерское, я совсем не хотела заблудиться…
Но Марина не слушает её.
— До чего испугала нас, противная ты девчонка! — шепчет она и целует Наташу куда-то в щёку.
Таких нежностей от Марины ещё никто не видал.
— Скажи спасибо, — говорит Женя Воробьёв, — что я очки не расколотил. В такой гонке всё что угодно можно расколоть. Ну и гонка была! Прямо вскачь неслись…
— Хорошо, что неслись, — говорит Алёша. — В самый раз принеслись: она уже полезла в болото…
— Я не знала, что это болото, — говорит Наташа, — совсем не знала. Я думала — простая поляна, и хотела на ту сторону перебежать, прямо на дым нашего костра…
Только Катя к ней не подходит. Остановилась поодаль и мнёт в руках брусничные ветки со спелыми, кровяными ягодками брусники. Почему же она не подходит? Или они не совсем помирились?
Всю обратную дорогу Наташа молчит, тихая и немного хмурая. Она изредка и незаметно взглядывает на Катю и быстро отводит в сторону глаза.
Подумать только: сама, без никого, выбралась из леса, и не как-нибудь, а по солнцу… Вот, значит, какая она, эта новенькая, тихоня Катя!
Глава 17. Девочки у малышей
В тот день когда Анюте и Наташе полагалось дежурить в дошкольной группе, у Анюты разболелись зубы. Она с утра повалилась на кровать и пролежала до самого обеда, прижавшись щекой к подушке. Ни о каком дежурстве, разумеется, нечего было и думать.
Наташа, увидав несчастное, заплаканное Анютино лицо, только руками всплеснула:
— Вот наказание! И зачем только у людей зубы?!
Торопливо накинув на Анюту свой тёплый платок, чьё-то полотенце и подушку с соседней кровати, она строго приказала: