— Вот и хорошо.
Затем Гаррет подтолкнул его вперед и начал отвязывать Августа и членов его семьи от планок на стене салона.
— Что происходит? — спросил Август.
— Отвечать тебе не обязан, но скажу: наши планы несколько изменились. Местные власти уже осмотрели другой «Старлифтер», так что мы переводим тебя туда, пока они будут осматривать этот.
— О, — протянул Август, не уверенный, правда это или нет. Может, сейчас их отправят прямиком в могилу?
— Вставайте! Все!
— Может, хоть ноги развяжете?
— Останетесь связанными. Властям сообщили, что мы перевозим преступников. Давайте поднимайтесь живо, иначе поднимем силой.
Август оттолкнулся от двери, мышцы ног онемели, казались мягкими, точно ватными. Вместе с ним с пола поднялись Чарли и Эйприл, повисли у него по бокам.
— Прежде чем сделаем следующий шаг, — заметил Гаррет, — хочу, чтобы вы пообещали мне одну вещь. Не делать глупостей, ясно?
Август кивнул.
— Скажи вслух.
— Обещаю.
— Одно неверное движение, и я их убью, — шепнул ему Гаррет. Затем подошел к стене, нажал какую-то кнопку. Хвостовая часть самолета открылась, одновременно выдвинулся настил для разгрузки. — За мной.
И вот Август поплелся следом за ним, причем путы на ногах позволяли передвигаться лишь крохотными шажочками длиной несколько дюймов каждый. Эйприл и Чарли тащились следом за ним, их путы тоже не оставляли места для маневра. Август с ужасом представлял, как кто-то споткнется и все они трое повалятся друг на друга, устроят куча-мала, и зрелище это вряд ли развеселит даже самых добродушных членов «Черных Фем».
Гаррет притормозил их, когда они начали спускаться по настилу. Хотя небо было сплошь затянуто тучами, Август при выходе сощурился от света. И обозрел окрестности — простой аэродром, с достаточно длинными взлетно-посадочными полосами, чтобы принимать гигантские «Старлифтеры». Вдали он разглядел горную гряду с покрытыми шапками снега вершинами, и это напомнило ему северную «версию» Скалистых гор в Колорадо. Хотя температура была ненамного ниже пятидесяти, он зябко поежился. Вдвое прохладнее, чем в Нью-Йорке, и это хорошо.
— Дальше будет гораздо холодней, — сказал Гаррет, заметив реакцию своих пленных. — Надеюсь, вы прихватили с собой теплые вещи.
Август шагнул на настил, увлекая за собой Эйприл и Чарли. Внизу он увидел бензовоз, который отъезжал от второго «Старлифтера», видно, те только что заправились.
После трудного и довольно унизительного путешествия они добрались наконец до второго самолета. Кругом никого, ни единой живой души, и Август в который уже раз с тревогой подумал об отце и Алексе. Какая уготована им судьба — он был не в силах понять, как и таинственную цель их полета в Антарктиду.
Люк в хвостовой части был открыт, и Гаррет подтолкнул их вперед. Август обернулся и увидел, как у первого, покинутого ими самолета выстраивается группа мужчин с автоматами.
— Давай пошевеливайся, — озабоченно произнес Гаррет.
Чарли поскользнулся, Август едва не упал на него.
Гаррет схватил мальчика за воротник, рывком поднял и поставил на настил.
— А ну, живо в самолет! — рявкнул он.
— Не смей говорить с моим сыном таким тоном! — злобно сказал Август, жалея, что руки связаны и он не может как следует врезать этому мерзавцу.
— Полезайте внутрь!
Август не понимал, к чему такая спешка. Задумался, и вдруг в лицо ему ударила волна нестерпимого жара. Он упал на настил, увлекая за собой Чарли и Эйприл. Гаррет метнулся в самолет, нажал кнопку, закрывающую вход. Настил тут же резко поднялся, и люди, находившиеся на нем, покатились по полу самолета.
— Позже зайду, — бросил Гаррет через плечо. И поспешил в переднюю часть «Старлифтера». Август услышал, как за ним захлопнулась дверь.
Он лежал лицом вниз, слышал тяжелое дыхание Эйприл и Чарли, которые до сих пор не могли прийти в себя. Самолет, на котором они сюда прилетели, превратился в огненный шар прямо у него на глазах. Кому понадобилось устраивать этот взрыв?
Завыла сирена, пол под ними задрожал. Моторы «Старлифтера» взревели, и самолет резко устремился вперед. По инерции Август, Эйприл и Чарли заскользили к люку. Август ощутил дуновение прохладного ветерка. Изогнул шею и увидел, что разгрузочный люк медленно открывается. Чем выше поднимался в небо самолет, тем шире становился зазор. Внутрь ворвался ветер, вокруг Августа летали какие-то полоски пластика и обрывки бумаги, точно взвихренные торнадо. Он понимал: еще несколько секунд, и они будут падать с самолета на землю без парашюта, даже помолиться не успеют.
Дверь распахнулась, вбежал Гаррет. Бросился к люку, на что-то нажал и закрыл его. Ветер тут же стих.
— Прошу прощения, ребята, — сухо произнес он, помогая своим пленникам подняться на ноги. — Турбулентность всему виной. Пилоты все сваливают на нее.
Он прислонил их к стене, затем привязал.
— Эта часть полета будет недолгой, — сказал он. Затем достал из ящика одеяло и накинул на них. — Думаю, вам пригодится.
Август вздохнул. Эйприл и Чарли еще крепче прижались к нему.
Следующая остановка — Антарктида.
Глава сороковая
Холод. Он был повсюду. Он обволакивал их со всех сторон. Август понимал — за бортом самолета еще хуже. Он слышал слабое посвистывание, исходящее от разгрузочного люка, видел, что он поврежден. Оттуда и просачивался ледяной воздух.
Август сильно выдохнул — из носа вылетели две струйка пара. Других действий со времени вылета из Аргентины он не предпринимал, просто не мог. Глядя на одеяло, накинутое на ноги, он жалел сейчас лишь об одном — что руки связаны за спиной, иначе можно было бы натянуть одеяло повыше, обнять Чарли и Эйприл, прижать к себе. Затем он услышал, как кто-то из них стучит зубами, и глянул сверху вниз на сына. У бедняжки даже лицо посинело от холода. И тут Август ощутил нарастающий гнев, его так и окатила жаркая волна ненависти к чертовым «Черным Фемам».
Температура в грузовом отсеке продолжала падать, и Август представил себе огромный термометр, высасывающий из тела кровь. Еще немного — и все они заболеют, причем серьезно. Со времени вылета из Нью-Йорка во рту у них не было ни крошки, Гаррет изредка давал им лишь несколько глотков воды, причем преподносил ее с таким видом, точно это была некая живительная влага для человеческого организма.
«Старлифтер» начал снижаться, гул моторов постепенно стихал по мере того, как они устремились к земле. Сердце у Августа тревожно забилось, он понял: они приближаются к последнему пункту назначения. Конечно, ему хотелось получить ответы на вопросы, но только не такой ценой. Самолет снижался, а он пытался припомнить, когда они в последний раз были вместе. Может, тому способствовал холод или же длинные сосульки, свисавшие с потолка, но вспомнилась такая картина. Рождество… четыре года назад.
У Чарли выпало два передних зуба. Август помнил, как безжалостно поддразнивал сына, когда они уселись под елку открыть подарки.
— Скажи «тесто».
— Фесто, — хихикая, ответил Чарли.
— Скажи «Теодор».
— Один из бурундуков, что ли?
— Да нет. Просто скажи «Теодор».
— Но я не знаю, кого ты имеешь в виду, бурундуков из мультика или нет.
— Ну ладно, пусть будет один из тех бурундуков. Как их звали? Альвин, Саймон… Теодор!
— Феодор!
И оба они дружно рассмеялись.
— Ты должен дать ему более сложное задание, — заметила Эйприл. Она, улыбаясь, вошла в комнату. Протянула Августу чашку горячего шоколада, затем дала такую же Чарли.
— А суфле из кукурузного сиропа ты ему дала больше, — заметил Август.
— Это потому, что ему шесть.
— Зато я веду себя, словно мне шесть.
— Тут, знаешь ли, гордиться особенно нечем, — с сарказмом заметила Эйприл и уселась рядом с ними на диван.
— Чарли, скажи «кукурузный сироп».
— Кукурузный сироп.
— Ужасно! Не вижу никакой разницы!
— Да уж. Наверное, надо спросить у мэня фто-нибудь потрудней.
— Стоп! Ты это слышала?
— Что?
— Чарли, скажи «что-нибудь».
— Фто-нибудь!
И они снова расхохотались, и Август пролил себе на рубашку шоколад.
— Простите, — сказал он. Поднялся и пошел на кухню за полотенцем. Эйприл последовала за ним.
— Послушай… — начала она. — Как думаешь, надо говорить ему или нет?
Август промокал большое коричневое пятно на груди вафельным полотенцем.
— Кажется, только хуже сделал, — заметил он.
Эйприл обняла его за шею, поцеловала.
— Так сказать ему или нет?
— Сказать что?
Эйприл забрала у него полотенце, бросила в раковину.
— Ты прав, — пробормотала она. — Только еще хуже сделал.
— Знаю. Есть у меня такой талант.
— Думаю, мы все-таки должны ему сказать.
— Погоди, — сказал Август. — Я чего-то не понял. Ты это о чем?
Она взяла его руку, положила себе на живот.
— Сам знаешь.
Август знал. Эта мысль не давала ему покоя с тех пор, как Эйприл сообщила эту новость. Как-то не верилось, что он может стать отцом во второй раз.
— Нет, не надо ему говорить. По крайней мере пока. Слишком рано.
— Знаю, — кивнула Эйприл. — Но ведь сегодня Рождество.
Август начал расстегивать рубашку.
— Я просто… Ну, не знаю.
— Мы должны подождать.
— Ты что, передумала? — спросил он.
— Возможно. Что-то ты не слишком рад.
Август стащил с себя испачканную рубашку, бросил на спинку стула.
— Ну почему же? Очень рад. Просто тут надо проявить сдержанность. Но если хочешь сказать ему — говори, я не против.
Эйприл прикусила нижнюю губу.
— Теперь не уверена.
— Тогда нам надо подождать. И потом, думаю, он больше обрадуется новой игровой приставке.
— Мне дарят новую игровую приставку?
Они обернулись. В дверях стоял Чарли.
— И давно ты здесь стоишь? — осведомилась Эйприл.
— Достаточно, чтобы узнать, что мне дарят новую игровую приставку! — ответил Чарли, и глаза его сверкали ярче огоньков на елке. — В какой коробке?