— Так, болтуны. Ампер, тебе пора, а Градусу нужно новые процедуру, мне ему полметра ноги отращивать.
Ампер поднялся и пожал руку Градусу.
— Слышь, ментат, я тут подумал, я тебе обязательно магнитик из нашего путешествия привезу.
— Иди в задницу, Ампер, — рассмеялся друг.
— Вот-вот, вернусь загорелый и с магнитиками.
Ампер вышел на улицу. Стаб и вправду маленький, берлога Рипли располагалась наискосок от гостиницы. И первым на глаза Погорелову попался «дядя Ерш».
— Здорово, — поприветствовал он рейдера, — чего мрачный такой?
— Да задрали все. Ну да ладно. Слышал, нашлась твоя барышня, про нее уже такие слухи ходят, что мама не горюй — и спортсменка, и комсомолка, и красавица, в одиночку чуть ли не десяток муров вырезала.
— Она может, — усмехнулся бывший прапорщик. — Только ты на мой каравай, рот не разевай. Я за нее кому угодно глотку порву.
— И в мыслях не было, — тут же заявил стронг. — Я уже слышал, что она сделал с тем уродом, что с ней позажигать решил, не спросив согласия. Вернее, спросив, но получив отказ.
— И что? А то меня мой воспитанник сдуру в вашу больничку определил.
— В тройке километров есть здесь котлован бетонный с отвесными стенками, приличный, метров двадцать глубиной. Спуск там так себе, но можно по лестнице. Так вот, там кран на дне. Она этого ушлепка подвесила на крюк метрах в семи от земли, предварительно раскалив секатор и отрезав хозяйство под корень, которым он хотел в нее потыкать, ну и прижгла, чтобы от кровопотери не умер. Затем притащила из ближайшего городка паровоз тварей, около сотни, даже трех руберов, серьезных таких, так вот теперь они все дружно сидят в этой яме, поскольку она купила кило тротила, лестницу обвалила. Получилась такая мышеловка с двигающейся крышкой, видел, наверное, в интернете?
Ампер кивнул, Рина проявила недюжею фантазию, думал, просто кастрирует и пару бегунов поймает.
— И потом сидела с мелкашкой и постреливала по своему похитителю, чтобы тот вопить не забывал, и кровью орошал скачущих под ним уродов. А когда твари все же до него добрались, то постреливала уже по ним, отгоняя, чтобы сразу не сожрали.
— И не жалко ей патронов? Где столько взяла? — удивился Погорелов извращенности плана и богатству подруги.
— Так с муров трофеи жжет, — пояснил Ерш. — Там прилично стволов было. Продай она все это, неплохо бы приподнялась, вот уже часа как три развлекается.
— Стрелок она хороший, так что, может и в прибытке по потрохам будет, если там не только пустыши.
— А пустышей там максимум десяток, — прояснил Ерш, — самые шустрые. Ребята говорили, основном бегуны, причем не хилые — лотерейщики, топтуны, она от какой-то стаи приличный кусок оторвала.
— Надеюсь, она не одна поехала?
— Нет, с Подрывником, Мушкетом и квазом вашим на пулемете, взяли у меня пикап в аренду по горошине в час.
— Лихо! Ладно, пойду я, отдохнуть нужно, да и пожрать не помешает, а то ускоренная регенерация, сам знаешь, требует много хавки. Кухня, надеюсь, у Абрама работает. Да забронирую баньку часов на пять, если никто раньше подсуетился. А то мстительница моя приедет грязная, уставшая, наверняка в крови примазанная, надо будет накормить, напоить, вымыть, да спать уложить.
— Двигай, — пожимая протянутую руку, произнес стронг. — Знаешь, когда я вчера тебя встретил, ты был дерганым и уставшим, а теперь, несмотря на то, что вышел от знахарки, я прямо чувствую, что от твоей печали и следа не осталось, ты счастлив.
— Именно так, — согласился Ампер и направился в гостиницу.
Рина явилась часа через два, когда солнце почти опустилось за горизонт. Блондинка была уставшей и какой-то опустошенной.
— Думала, легче будет, а не стало. Смуглянку не вернуть, как и остальных. Прав был Мушкет, эта скотина почуяла засаду и подсуетилась, но ни слова никому не сказала. Думала, шанс это его. Но не жалею, заслужила эта сука свой конец.
— Кстати, ты хоть заработала или просто сожгла гору боеприпасов?
— Ну, не так уж и много сожгла. Там всякого хватало, АК74 аж два цинка мне досталось, в Улье его не больно жалуют, вот и пустила на зачистку, всего патронов двести расстрела.
— Ни хрена, всего лишь! Цинк пятерки, между прочим, стоит двести десять споранов, это в горохе примерно двадцать горошин. Двести патронов — это сколько? Сорок споранов или четыре-пять горошин. Ну-да бюджетно.
— Ну и подумаешь, — отмахнулась Рина. — Я взяла примерно около ста сорока споранов и двадцать пять горошин. Там только лотерейщиков было к двадцатнику.
— Где ты такую стаю то надыбала?
— Это внешка, тут хватает подобного, особенно после глобальной перезагрузки. Территория бардака. Есть местечко — проклятый город, так его называют рейдеры, тысячи на две жителей, грузится раз в три дня, пользы никакой, там только твари отъедаются, десять километров отсюда. Вот я и прокатилась по нему на мотоцикле, а ребята меня прикрыли. Твари уже дожрали все, что с прошлой перезагрузки прилетело, ну и ломанулись за мной. Элита вот только хитрая попалась, соскочила, словно поняла, что я их в западню веду. Ну да, хватит об этом, история Паука закончена. Какой план?
— Бери белье, там нас баня натопленная ждет. Абрам покочевряжился, но затопил.
— А Филин где?
— Как где? Полы моет, — усмехнулся Погорелов. — У него еще полсуток наказания. Ничего, ему полезно. Меня увидел, подбежал, обнял, извинялся, причем, скорее не за то, что сделал, а за то, что про меня нехорошее подумал. Легко отделался. Есть такая книга «Преступление и наказание», пусть усвоит — за все надо отвечать. Но он молоток, не жаловался. Последний раз его видел, как он в какой-то номер авоську с водкой тащил. Похвастался, что рейдер ему за уборку комнаты горошину дал. Прикинь, ты с десяток лотерейщиков должна хлопнуть за горошину, а ему за то, что пыль протер и пол подмел, в ладошку сахарок упал.
Блондинка улыбнулась.
— Пошли, в бане тебе все расскажу. Надеюсь, о еде ты позаботился?
— Даже бутылку мартини заказал, знаю, тебе нужна разрядка.
— Люблю тебя, — шепнула она и, наградив поцелуем, полезла в свой рюкзак, который так и валялся в «Ермаке», и теперь снова вернулся к хозяйке.
— Самая бедная баня из всех, где мы парились, — оценив маленькое неказистое сооружение с небольшим предбанником с пластиковым столом и такими же пластиковыми стульями, подвела итог блондинка.
— Ничего, сойдет, — усмехнулся Ампер. — Давай сначала париться, а потом поговорим, я на пять часов снял, так что, времени нам хватит потрепаться и рассказать друг другу свои истории.
— Да я часть твоей уже слышала, — усмехнулась Рина, — Филин многое поведал. И про Таню, которая вас спасла. И как она предлагала с ней на юг идти. И про то, как он завалил лотерейщика, который тебя едва не укатал. И про жирную пустышку, которая плечо прокусила. Слушай, Ампер, ты из плена бежал или по бабам шлялся?
— Одно другому не мешает, — усмехнулся Погорелов и, звонко шлепнув блондинку по голой ягодице, заскочил в парилку.
Вслед ему раздался возмущенный вопль и клятвенное обещание отомстить.
Глава девятая. Истории, рассказанные в бане
Когда они, распаренные и замотанные в простыни, вывалились в предбанник, стол уже был накрыт.
— Слушай, Рин, как думаешь, стоит пистолет рядом с собой класть? А то ведь тенденция нехорошая, статистика против нас играет.
— Да прекрати ты, здесь-то у нас откуда враги? Ладно, в Гуляе мы вляпались, и в том Пограничном, но в Отважном вроде все ровно. Если, конечно, внешники не нападут, уж больно близок этот стаб к территории муров и их хозяев.
Ампер все же достал из кобуры АПБ и, положив на лавку, накрыл простыней.
— Параноик, — прокомментировала блондинка его действия, после чего плеснула в квадратный стакан вискаря, а себе сделала мартини с оливками и апельсиновым соком. Выпили, помолчали. — Давай уж, спрашивай, — наконец, произнесла она. — Знаю же, что тебе интересно, что случилось после того, как он меня захватил. Знаю, что боишься услышать то, что тебе не понравится. Но нет, не тронул он меня, не успел.
— Если не хочешь…
— Да ладно, — отмахнулась девушка. — Вырубил он меня каким-то спец раствором. Мушкет, когда разговаривали сегодня, сказал, что это средство против иммунных, дар блокирует, хитрая штука, муры иногда пользуются, но редко, доза должна быть четко рассчитана, иначе смерть, его делают из осадка, что мы со споранов сцеживаем.
— Слышал про такое средство, рисковал Паук.
— Очнулась я в «Тигре» по рукам и ногам связанная, часа, наверное, два прошло, голова чугунная, как с перепоя, соображаю туго, откат от дозы пошел. Паук с лицом конченного дебила, на котором написано неописуемое счастье, гонит, как сумасшедший. Если бы я точно не знала, то подумала, что у меня дар нимфы открылся, у него только слюна не текла, а так — идиот-идиотом. Увидел, что я очнулась, начал мне какой-то бред толкать про любовь неземную, что уедем мы далеко к его друзьям на юг, там нас никто не побеспокоит, что больше нет препятствий, караван сожгли, ты пропал и уже не вернешься. И так минут сорок. У меня и так голова трещала по швам, а тут совсем плохо стало, попросила его заткнуться. Он по тормозам, и давай орать, как бешеный, брызжа слюной в лицо, что он будет швырять мне жемчуг к ногам, только, чтобы я его стала.
— Эх, такого мужика упустила, — притворно вздохнул Ампер.
Рина смерила его оценивающим взглядом.
— Может, и так, — немного подумав, заметила она, — уже второго ради тебя послала.
Рина снова разлила напитки. Но на этот раз не стала заморачиваться и просто бухнула себе чистого мартини. Ампер улыбнулся, сегодня девушка захотела отдохнуть. Хорошо, что с Филином договорился, он переночует у Агента. Мушкет во все тяжкие пуститься собрался. Бордель, со слов Ерша, тут так себе, но, похоже, снайперу плевать, к тому моменту, как он полезет на эту высоту, сомнительно, что ноги будут держать, а глаза видеть.