Матерый рубер спрыгнул на крышу грузовика, возле которого стояли над телом покойника Таган и Ходок, здоровенная тварь килограмм под четыреста, а то и больше. Бронекузов прогнулся, заскрипел сминающейся сталью.
И тут из люка в крыше «Егеря» появился Лом. Он высунулся по пояс, сжимая в руках автоматический дробовик с барабаном на тридцать пять патронов. Тварь на секунду замешкалась, все же, похоже, она приземлилась неудачно, и пара секунд ей была нужна, чтобы восстановить равновесие и напасть на стоящих внизу людей. Таган только начал поднимать голову, Рина не успевала развернуть автоматический модуль, беря на прицел рубера, а Лом уже садил от бедра с десяти метров из своей колотушки. Эхо выстрелов заметалось по руинам. Тяжелые пули, половина из которых были не мягкими свинцовыми, а стальными, как молотки лупили в туловище и голову твари. Три секунды, и барабан опустел, а на асфальт свалилась мертвая туша.
Таган поднял руку и показал Лому сжатый кулак с оттопыренным большим пальцем.
— Шевелитесь, — заорал он, вскидывая к плечу стрелковый комплекс внешников, — рубера оберите, но трофеи все Лому, это его честная добыча.
И словно подтверждая, что нужно пошевеливаться, задолбил КПВТ восмидесятки.
— Рубер минус, — доложил Мушкет, — но если мы отсюда не уберемся, тварей станет гораздо больше.
— Понял тебя, — отозвался Таган, — шевелимся.
Заработала над головой автоматическая пушка, в кого стреляла Рина, Ампер не видел, но судя по раздосадованному голосу, тварь ушла.
За пару минут не уложились, но через четыре колонна прежним порядком тронулась дальше, только Ходок, который не успел почистить залитое кровью сидение покойного Зила, матерился сквозь зубы, поскольку ему пришлось опускать зад в лужу крови. Но времени ни на что не хватало, твари потягивались отовсюду. Уже вся колонна стреляла, к счастью, серьезных зараженных было не видно, но швали оказалось так много, что если и дальше тут стоять, просто телами завалят.
И снова гонка через город. Мародеры постарались, и от заторов не осталось и следа, кто-то прошелся серьезной техникой, разметав пробки, оставшиеся после перезагрузки. Искореженные, местами сгоревшие, машины иногда образовывали на обочинах полноценные валы. Трижды на кортеж кидались стаи, пулеметы лупили, не переставая. Рина даже свалила элиту, которая едва не заскочила на Бумеранг, идущий, чуть приотстав, снесла тварь в полете, всадив сразу десяток снарядов. Когти умирающего высшего зараженного со скрежетом прошлись по правому боку Бумеранга, но это все, на что хватило сил у жемчужника.
— Здоровая тварь, — вздохнула Рина, разверчивая модуль назад и сбивая из пулемета бегущего следом рубера. — Жаль, без шансов облутать.
— Черт с ней, — крикнул Погорелов, — вырваться бы.
И ведь вырвались. Тридцать минут, и вот обрезанный частично город остался позади, потянулся кластер с грунтовкой. А еще через полчаса караван въехал в заброшенную деревню, где и остановился.
— Дозаправимся и похороним Зила, — распорядился Таган, — настоящий был рейдер цельный.
Ампер выбрался из БТРа наружу и вдохнул свежий воздух, приятно ради разнообразия не дышать гниющими останками и пороховой копотью.
Пока из столитровой бочки перекачивали топливо, Погорелов смотрел на Старгород, который мертвым памятником человеческой цивилизации возвышался на горизонте.
Тело Зила занесли в один из домов, даже оружие оставили.
— Ну, кто, что сказать хочет? — спросил Таган.
— Когда мы встретились, произнес Шрам, Зил выглядел, как бомж, но под этими обносками скрывался большой человек. Не одежда красит человека, а его поступки.
— Зил был крутым мужиком, — неожиданно произнес Штрих, — до последнего жал на педаль, сохраняя скорость, скрипел зубами, но… — Рейдер сглотнул. — Только руль пытался не потерять скользкими от крови пальцами. А как Таган скомандовал «стоп», уронил голову на грудь и затих. Словно это «стоп» его сердце остановило на совсем. Прощай, друг.
— Прощай, — понеслось отовсюду.
Таган чиркнул зажигалкой и кинул ее в лужу бензина. Мгновение, и дорожка огня стремительно побежала в дом, а через минуту старый, высушенный сруб, политый бензином, пытал от подвала до крыши.
Какое-то время все стояли и смотрели на огонь. Еще один достойный рейдер пеплом покинул этот говенный мир.
Глава двадцатая. Нас ждут в Новом
Переход до Отважного по сравнению со всем остальным превратился в легкую прогулку. К стабу стронгов востока подошли уже в сумерках. Блокпост ощетинился стволами, заметив серьезную колонну, двигающуюся по направлению КПП, даже танк старенький Т-55 шевельнул башней и взял идущую головняком восьмидесятку на прицел.
Ампер, как и прежде ведущий «Бумеранг», заметил изменения — свежее пятно копоти на бетонной стене, посеченные осколками мешки с песком, которые меняли на новые какие-то бичи в обносках, скорее всего, штрафники, а может и пленные муры, хотя сомнительно, этот контингент не доживал до суда. Рейдеры часто летят с катушек, вот и нарываются на исправительные работы, трудотерапия в Стиксе — мера отрезвления, очень популярная.
Таган приказал остановиться в полусотне метров, после чего перебрался из «Егеря» в «Тигра», и уже на нем поехал вести переговоры о пропуске.
Через пару минут последовала команда продолжить движение с остановкой в зоне контроля. По-прежнему под прицелами крупнокалиберных пулеметов и танковой пушки колонна встала. Теперь это надолго, они в самом хвосте, и пока все остальные не пройдут ментата, то и до них с Риной очередь не дойдет. Ампер открыл люк механика-водителя и, выбравшись наружу, уселся, свесив ноги.
Из идущего впереди сектантского грузовика выбрался Агент и, помахав рукой, извлек откуда-то пару банок пива и направился к Погорелову. Не доходя метров трех, он кинул сосуд с живительной влагой прямо в руки бывшего прапорщика, который довольно легко поймал ее одной рукой, и тут же вскрыл и сделал два больших глотка.
— А мне? — возмутилась блондинка, появляясь из-за БТРа.
Бывший рекламщик подмигнул и жестом фокусника извлек из рукава куртки еще одну банку и кинул девушке прямо в руки. Рина, как и Ампер, без труда перехватила ее на лету, и, тут же вскрыв, приложилась к горлышку.
— Теплое, — возмутилась она, включив режим стервочки.
— Другого нет, — философски пожав плечами, отозвался Агент. — Пей, что дают. А Кий, который мог бы его охладить, зажмурился, вот в такие моменты понимаешь, что не существует бесполезных даров в Стиксе.
— Да я так для праформы капризничаю, хотя холодное пиво вкуснее, чем теплое.
— А теплое все же лучше, чем выдохшееся, — ответил бывший прапорщик.
— Ну что, Ампер, мы выскочили, миссия закончена?
Погорелов посмотрел на друга и скептически хмыкнул.
— Нам еще вернуться нужно и награду получить. Думаю, Таган здесь задерживаться не станет, собьет нас в кучу, загрузим свою долю трофеев, пополним боезапас и поедем.
Разговор замер сам собой, время тянулось долго. Ампер вымотался за последние дни, очень уж напряженные, и теперь единственным желанием было рухнуть в койку и проспать сутки.
Примерно через час дошла очередь и до них. С ними долго не возились, быстрый допрос ментатом, все та же Зрящая, вид у нее был усталый, оно и понятно, два десятка человек опросить в сжатые сроки.
— Свободен, — резко закончила она, — следующего позови.
— А нет следующего, я последний, — обрадовал ее Погорелов.
Женщина облегченно выдохнула и, достав из пачки папиросу, самый настоящий «Беломорканал», смяла гильзу, и по комнате поплыл запах крепкого ароматного табака.
Ампер улыбнулся и пошел на выход. Колонна уже стояла с заведенными движками, ждали только его.
— Давай шустрее, не на бульваре, — крикнул из «собачьей будки» Шомпол. — Все задолбались и хотят скорее на отдых.
— Ну, ты уж потерпи, — с сарказмом попросил бывший прапорщик, а потом, бросив взгляд на Алису, подмигнул, — или боишься, что всех приличных б…дей в местном борделе уже расхватали?
Шомпол состроил зверскую рожу, обещая казнь лютую, но крыть было ему нечем, сам нарвался.
Ампер быстрым шагом добрался до БТРа, колонна тронулась, не дожидаясь, так что пришлось с матом в темпе лезть наверх и догонять.
Технику загнали на стоянку, опечатали и сдали под охрану местным рейдерам, постращав, на всякий случай, жуткими карами, типа глаз на жопу, кастрации, отвинчивания головы и прочих оригинальных казней. Но, судя по хитрым рожам, это их не особо пугало.
Стоило Амперу с Риной выйти за ворота, как у него на шее повис Филин, столько счастья было в его детских глазах, что блондинка даже пустила слезу.
— Я знал, что вы вернетесь, — спрыгивая на землю, и обнимаю Рину за бедра, произнес он.
Ампер оглядел мальчишку со всех сторон. Еще недавно новая горка была потрепана, на щеке свежая ссадина, на бедре нож, поверх куртки подмышечная кобура, там недоразумение, взятое из сейфа капитана Вадима. Правда, от него пахло порохом.
— Почему оружие после стрельбы не почищено? — строго спросил он.
— Так я из тира прилетел. Ерш приволок откуда-то целый цинк патронов для пистолета, вот и позвал пострелять, почти сотню сожгли. Кстати, я ему споран торчу.
— Твои проблемы, салага, — поддержала воспитательную беседу Рина. — А теперь марш в гостиницу, будем устраиваться на постой, или тебя уже выгнали, как неплатежеспособного?
— Обижаешь, — надулся мальчишка. — Я не нищий, со своими долгами сам рассчитаюсь. Вчера вообще ездил с патрулем, между прочим, топтуна завалил метров с сорока.
— Серьезная тварь, — похвалил Ампер, — молодец. Но надо будет перетереть с Градусом насчет того, что входит в понятие присматривать за ребенком.
— Согласна, — подхватила Рина, — абсолютно безответственный подход.
Абрама за стойкой не было, вместо него там скучала какая-то тощая некрасивая деваха. Увидев Ампера, она расплылась в улыбке, которая мгновенно погасла, стоило появиться за спиной Погорелова эффектной блондинке.