Очевидно, Констам не считал нужным объяснять, каким образом он перескакивал из одного мира в другой. Наверное, точно так же, как мы с Джорисом.
– Я… – начал Джорис, весь сияя. А потом вдруг помрачнел и посмотрел на меня. – Мне… мне ведь можно Домой, да? Скитальцам это не запрещается?
– Конечно можно, – сказал я. – Разве ты Их не слушал? Если возвращаешься Домой, можно вернуться в игру.
Я завидовал Джорису. Ох, как я ему завидовал! От зависти у меня подвело живот в тот самый миг, как я увидел Констама. Прийти за мной никому не по силам.
До этого Констам, как видно, не думал ни о ком, кроме Джориса. Было ясно, что он за него переволновался. Но теперь он огляделся и коротко поклонился всем нам по очереди, а Ванессе отвесил поклон пониже. Наверное, решил, что она знатная госпожа и хозяйка дома. Джорис снова ужасно смутился. Я понимал, что он думает про шестьдесят тысяч крон.
– Ах, я, должно быть, ворвался без спросу и помешал вам, – проговорил Констам. – Приношу свои извинения.
– Мы очень рады вас видеть, – вежливо ответила Ванесса. – Мы слышали о вас так много. Не согласитесь ли присоединиться к нам за завтраком?
– Констам, можно мне позавтракать перед уходом? – робко спросил Джорис.
– Ну конечно же, – ответил Констам и обратился к Ванессе: – А мне бы хотелось чашку чаю, если в вашем мире его пьют.
Наверное, всем нам было тогда грустно. Ведь мы знали, что Констам сразу после завтрака заберет Джориса Домой. Однако получилось так, что не забрал. Все потому, что за завтраком Джорис рассказал Констаму о Них.
Поначалу рассказ у Джориса получился обрывочный, бессвязный, путаный и невнятный, точно такой же, как болтовня про Констама. Но Констам сказал:
– Джорис, ради всего святого. Вдохни поглубже и расскажи все в логическом порядке.
И Джорис рассказал.
Я уже замечал, что когда Джорис говорил об охоте на демонов, Границах или о том, как его продавали и покупали, у него получалось гораздо яснее. Думаю, это благодаря Констаму. Но Констам, если и поправлял Джориса, делал это просто как старший. То есть правдой оказалось и другое – что Констам никогда не обращался с Джорисом как с рабом. Похоже, он в самом деле любил Джориса. С первой же секунды, когда Джорис бросился вниз по лестнице к Констаму, было ясно, что Констам пришел за Джорисом не потому, что боялся потерять ценное имущество в его лице. Совсем нет. Все это рабство было только у Джориса в голове. Или, если хотите, в маленькой метке-якорьке на руке.
– Что?! – сказал Констам, когда Джорис дошел до Них.
Джорис повторил все, что рассказал нам.
– Это точно был мир духов. И я понимал, что мне конец. Их было очень много, и я видел, что все Они демоны.
Констам помотал точеной черноволосой головой:
– Нет, в мире духов ты не был. Радар бы это показал. Что же это такое? Пространство, полное демонов – сильнее даже Адрака! – которые играют в какую-то игру с мирами!
– Клянусь, это правда, – сказал Джорис. – Хелен и Джейми тоже видели.
Констам повернулся ко мне, глаза его блестели, словно от лихорадки. И тут я понял, что́ главное в Констаме. Он был одержим охотой на демонов. Это была его страсть. При мысли о том, что существует какая-то разновидность демонов, о которых он даже не слышал, у него голова пошла кругом. Точь-в-точь Адам с его шестьюдесятью тысячами крон.
Кстати, Адам весь завтрак поглядывал то на Констама, то на Ванессу и разве что не облизывался.
Я сказал Констаму, что все про Них правда. Хелен это подтвердила, не высунув из-за волос даже кончика носа. Она боялась, что Констам тоже захочет на нее охотиться. Я решил потом поговорить об этом с Констамом. К этому времени стало понятно, что домой Констам пока не собирается. Он так лихорадочно сыпал вопросами, как я на Них набрел и как Их увидел, и требовал подробностей, что в конце концов я проболтался, что этот город очень похож на мой Дом. После этого уже ничего не стоило вытащить из меня, что я, наверное, и здесь найду место, где Они засели.
Констам вскочил и мигом выпрыгнул на середину кухни, заложив пируэт. Он был мастер выпрыгивать, этот Констам. Никогда не ходил, если можно было прыгнуть.
– Так чего же мы ждем? Пойдем взглянем на Них, Джейми!
– Одну минуту! – Ванесса тоже подпрыгнула. – Я только оденусь. Я хочу с вами.
– И я, – сказал Адам.
– Простите, пожалуйста, – сказал Констам Ванессе со смущенным смешком. – Я думал, вы уже одеты. Любовался вашим платьем.
– Я надену брюки. – И Ванесса умчалась, вся розовая.
Адам остановился на пороге и спросил Констама прямо в лоб:
– Вы очень богаты?
– Да, вполне, – озадаченно ответил Констам.
– Отлично! – сказал Адам и тоже умчался.
Вышло так, что искать Их отправились мы все. По-моему, Хелен и Джорис ничуть не рвались идти с нами, но Джорис снова стал рабом Констама и был вынужден следовать за ним, а Хелен боялась, что Граница позовет ее, когда она будет одна. Я был рад, что они со мной. Мне тоже совсем не хотелось видеть Их. Но таков уж он был, этот Констам. Мог заставить тебя согласиться на такое, на что ты не пошел бы под страхом смертной казни.
Ванесса сказала, что отвезет нас. В сарайчике за домом стояло маленькое старое авто. Ванесса сказала, что это ее ландо. В моем мире словом «ландо» поэтически называют конный экипаж. Я оглядел авто. В нем не было ничего поэтического – в папином драгоценном грузовом велосипеде и то больше поэзии. Джорис тоже его оглядел. Я вспомнил, как он рассказывал, что Констам разъезжает на дорогом спортивном ландо, и я тогда посчитал, что это что-то золоченое и с упряжкой чистокровных скакунов. Поэтому я спросил, похоже ли это на ландо Констама. Джорис ответил, что нет, хотя устроены они, по всей видимости, одинаково.
– Как ты считаешь, Констам – он поэтичный? – спросил я.
И Джорис с большим чувством ответил, что да и еще какой.
Как мы вшестером уместились в этом непоэтичном ландо, понятия не имею. Меня как проводника втиснули вперед, на колени Адаму. Мы даже отъехать не успели, а рука у меня снова сильно разболелась от давки.
Нужное место мы искали целую вечность. Во-первых, город все-таки отличался от моего, особенно там, куда нам было нужно, под арками канала. Во-вторых, все тут было так здорово организовано, что хоть криком кричи. Ненавижу миры с таким количеством правил. По каждой второй улице можно было ехать только в одну сторону. Нам все время приходилось сворачивать направо, прочь от канала, как раз тогда, когда я хотел свернуть к нему. Ванесса кружила и кружила, и я заподозрил, что в ее мире, может быть, у Них и нет своего места. Мне бы обрадоваться, но не получилось, потому что Констам вдруг стал леденяще-вежливым. Констам из тех, кто не злится, а становится вежливым. Он напугал меня до полусмерти.
В конце концов мы нашли то здание. Оно стояло прямо за углом новой бетонной станции, где мы вышли из поезда. Я вытянул шею, чтобы поглядеть на него, когда мы с ревом проезжали мимо, и оказалось, что оно до жути похоже на Старую крепость у меня Дома. Здание было треугольное, из розоватого камня, с зубчатыми стенами, как часто бывает в крепостях, и с точно такой же массивной наглухо закрытой дверью. Но никаких гарпунов перед ним не было. Когда я закричал, Ванесса остановила ландо – как раз возле проулка, который вел вдоль Их то ли парка, то ли сада. Мы все вышли и прошли по проулку. Я словно угодил в прошлое. Все было такое похожее, что мне прямо мерещилась коробка с продуктами, стоявшая под розовой каменной стеной. Мне было страшно.
Меня пришлось подсаживать на стену. Рука плохо действовала, сам бы я не забрался. Но для такого силача, как Констам, это была пара пустяков. Он мог бы запросто перебросить меня через стену.
За стеной нас накрыла тишина. Там тоже был треугольный парк с такой же низинкой посередине, только деревьев меньше. Все заросло кустами, особенно у самой стены. А как только мы очутились в кустах, все приборы, которые притащили Констам и Джорис, прямо взбесились. Стрелки на индикаторах демонов уехали в самый конец шкал да там и остались. Жуткую тишь нарушило еще и негромкое цоканье определителя Границ за пазухой у Джориса, а когда он его вытащил, стрелка слегка дергалась. Но когда он перевернул приборчик, стрелка Границы на обратной стороне вертелась так, что ее было не разглядеть.
– Очень странно, – прошептал Констам. – В жизни не видел ничего подобного!
Ему не терпелось поглазеть на Них. Поэтому он стал пробираться через кусты так проворно, что мы за ним едва поспевали. То есть поспели бы, если бы спустились в низинку, где была трава без кустов, и пустились бы бегом, но Констам и слышать об этом не хотел. Когда Адам попробовал улизнуть туда, Констам обернулся и посмотрел на него, и больше Адам так не делал.
Вот почему мы лишь мельком видели маленькую белую статую в низинке. Я был только рад. Когда мы с ней поравнялись, то все равно отвлеклись, потому что охотничьи приборы подняли страшный шум – пищали, щелкали, цокали. Констам остановился и все их повыключал. Потом прокрался дальше – очень-очень осторожно. Я даже готов ручаться, что никто из Них нас не видел.
Они были там – почти такие же, как тогда, когда я видел Их Дома, за полосой щебенки и мутной пеленой отражений в стекле. Двое, в серых плащах. Один из Них бурно радовался тому, что говорили ему машины. Он потирал еле видные руки. Другой, похоже, огорчился. Судя по Их виду и по тому, что говорили Адам с Ванессой про свой мир, я решил, что Они устраивают в игре мелкие стычки, которые должны привести к большой войне. Но точно я не знаю, потому что в окно мне не было видно стола, а спрашивать Адама было бессмысленно. Адам Их вообще не видел.
– Ничего не вижу! Там только отражения в стекле! – повторял он шепотом, пока Констам не обернулся и не нахмурился. Это мигом заставило Адама замолчать.