Посетители или разбежались, или Микай приказал всех разогнать.
Если они сейчас вдруг наткнутся на Сандриелу и та увидит, в каком Брайс состоянии…
Хант превращался в живую пружину. Он чувствовал кольца молний, давившие на кожу изнутри. Тугие, словно кольца змеи. Он и сам был похож на кобру, приготовившуюся к броску.
Перед закрытыми дверями кабинета Хант осторожно поставил Брайс на пол. Толстое матовое стекло пропускало свет, но не позволяло ничего разглядеть. Убедившись, что Брайс крепко стоит на ногах, Хант отошел, но тревога в ее глазах заставила его подойти снова и чмокнуть ее в висок.
– Выше нос, Куинлан, – прошептал он, касаясь губами ее нежной кожи. – Повтори свой тогдашний трюк. Ты же умеешь смотреть свысока на тех, кто ростом выше тебя.
Она усмехнулась, слегка хлопнув его по руке. Хант отодвинулся и тоже улыбнулся. Он открыл двери и ввел Брайс в кабинет, поддерживая за спину. Скорее всего, теперь он нескоро улыбнется снова. Но Брайс ни в коем случае не должна об этом знать. Особенно в присутствии тех, кого они увидели в кабинете.
Слева от губернаторского стола застыла Сабина. Руки, скрещенные на груди, прямая спина. Воплощение холодной ярости. Рядом с нею, переминаясь с ноги на ногу, стояла Амелия. На лице – ни следа прежней наглости и бравады. Только напряжение.
Хант сразу понял, чего ждать от этой встречи.
Микай стоял у окна. Лицо губернатора выражало ледяное презрение. Здесь же находились Исайя и Виктория. В глазах командира Хант прочел предостережение.
Брайс остановилась, растерянно глядя на собравшихся.
– Куинлан не обязательно здесь присутствовать, – тихо сказал Хант, обращаясь к Микаю и Сабине.
– Нет, обязательно, – тряхнула гривой светлых волос Сабина, и они замерцали под лампами первосвета. – Очень даже обязательно. Я хочу, чтобы она находилась здесь до самой последней секунды.
Хант и Брайс остановились посреди кабинета. Двери за ними закрылись и защелкнулись. Хант внутренне сжался.
– Обойдусь без вопроса, правда ли это, – начал Микай. – В том баре шесть камер. Каждая записала, как ты вел себя с Амелией Равенскрофт и что ей говорил. Она доложила о твоем поведении Сабине, а Сабина обратилась непосредственно ко мне.
– Я не докладывала, а просто рассказала, – поправила покрасневшая Амелия. – Я не визжала, как щенок с отдавленной лапой.
– Это неслыханно, – прошипела Микаю Сабина. – Вы думаете, что вам позволено посылать своего ассасина для нападения на члена моей стаи? На мою наследницу?
– Говорю вам еще раз, Сабина: я не посылал Ханта Аталара с приказом нападать на нее, – скучающим тоном произнес Микай. – Он действовал по собственному произволу и от имени своей спутницы, – добавил губернатор, мельком взглянув на Брайс.
– Брайс здесь совершенно ни при чем, – торопливо возразил Хант. – Амелия позволила себе зло подшутить над Брайс, и я решил… нанести ей визит.
Он оскалил зубы на Амелию. Молодая волчица нервно сглатывала.
– Ты смел напасть на моего капитана, – бросила Ханту Сабина.
– Это не было нападением, – огрызнулся Хант. – Я потребовал от Амелии оставить Брайс в покое и впредь не допускать подобных выходок. – Дальнейшие слова уже сами полились из него: – Или вам неизвестно, что после гибели вашей дочери Амелия постоянно изводила Брайс? Издевалась над нею? Называла «мусорной кучей»?
– Что ж тут такого, если это правда? – невозмутимо парировала Сабина.
У Ханта загудело в голове. Но рядом, опустив глаза в пол, стояла Брайс.
– Такое нельзя оставлять безнаказанным, – отчеканила Сабина. – Вы пустили на самотек расследование обстоятельств убийства моей дочери. Кому вы его поручили? Этим двоим? Они посмели заявить, будто я убила собственную дочь. А теперь еще и нападение на Амелию. Весь город должен узнать о возмутительном поведении ваших рабов. Думаю, этот фактик очень заинтересует вашу нынешнюю высокую гостью.
При упоминании Сандриелы воздух задрожал от магической силы Микая.
– Аталар будет наказан, – заявил он.
– Здесь и сейчас. – Лицо Сабины стало похожим на волчью морду. – У меня на глазах.
– Сабина… – попыталась встрять Амелия, но та рявкнула на своего капитана.
Сабина выжидала удобного момента для удара и дождалась. Случай с Амелией лишь послужил предлогом. Скорее всего, она силой притащила молодую волчицу сюда. Сабина поклялась, что они заплатят за то, что обвинили ее в убийстве Даники. И как убедился Хант, эта женщина умела держать слово.
– Положение, занимаемое вами среди волков, еще не дает вам права диктовать губернатору, поставленному Республикой, как ему поступать.
Сабина не думала сдаваться.
Микай протяжно выдохнул и недовольно посмотрел на Ханта:
– Ты действовал глупо. Я от тебя такого не ожидал. Думал, ты умеешь просчитывать последствия.
Брайс трясло, но Хант не смел ее коснуться.
– Опыт истории свидетельствует: раб, посмевший напасть на свободного гражданина, должен быть лишен жизни, – заявила Сабина.
Хант удержался от горькой усмешки. Выполняя приказы архангелов, владевших им, он десятки лет нападал на свободных граждан.
– Пощадите его, – прошептала Брайс.
Лицо архангела несколько смягчилось.
– Существуют давние традиции. Не на Вальбаре. На Пангере.
Сабина приготовилась возразить, но Микай взмахнул рукой, требуя молчать:
– Хант Аталар будет наказан. И он умрет так, как умирают ангелы.
Брайс сделала неуверенный шаг в сторону Микая. Хант схватил ее за плечо и остановил.
– Живая Смерть, – изрек Микай.
У Ханта в жилах застыла кровь, но он склонил голову. Он был готов к последствиям с того самого момента, как вчера поднялся в воздух с коробкой круассанов.
Брайс перевела взгляд на Исайю, требуя объяснений. Лицо командира было хмурым.
– Живая Смерть – это когда ангелу отрезают крылья, – сказал он, обращаясь к ней и смущенной Амелии.
– Нет, – замотала головой Брайс. – Пощадите его.
Но Хант не думал молить о пощаде. Выдерживая каменный взгляд Микая, он снял куртку и рубашку, после чего опустился на колени.
– Я не собираюсь выдвигать обвинения, – настаивала Амелия. – Сабина, мне этого не нужно. Откажись и ты.
Микай медленно шел к Ханту. В руке губернатора сверкал обоюдоострый меч.
Брайс кинулась ему наперерез:
– Прошу вас… пощадите его.
Кабинет наполнился запахом ее слез. К ней подбежала Виктория, обхватила сзади и прошептала так тихо, что Хант едва услышал ее слова:
– Они отрастут снова. Несколько недель – и его крылья будут как прежние.
Но вначале его ждет неимоверная боль. Семь кругов Хела. Хант помнил эту боль и заранее стал делать упражнение, успокаивающее дыхание. Он погрузился внутрь себя, туда, где переживал все, что судьба творила с ним, – каждое порученное ему задание и каждую отнятую жизнь.
– Сабина, не надо, – упиралась Амелия. – Это зашло слишком далеко.
Сабина молчала, застыв, как изваяние.
Хант расправил крылья и поднял их как можно выше, чтобы срез оказался чистым.
Брайс стала что-то выкрикивать, но Хант лишь взглянул на Микая и сказал:
– Начинайте.
Микай кивнул и взмахнул мечом.
Боль, какой Хант не испытывал двести лет, пронзила все его тело, замкнув каждую…
В сознание его привели крики Брайс. Этого ему хватило, чтобы усилием воли вернуть себе ясность мысли, отодвинув физическую боль в спине и другую боль. Душевную.
Должно быть, его обморок продлился совсем недолго. Отрубленные крылья и сейчас лежали на полу кабинета Микая и сочились кровью.
Амелия выглядела так, будто ее вот-вот стошнит. Сабина презрительно усмехалась. Брайс стояла рядом с ним, сверху донизу забрызганная его кровью.
– Боги, боги… – всхлипывая, повторяла она.
– Мы удовлетворены, – сказала Сабина.
Микай, не взглянув на нее, достал телефон, чтобы вызвать медведьму.
Хант поплатился за своеволие. Наказание свершилось, и теперь они с Брайс могут возвращаться домой.
– Сабина, вы позор, – сказала Брайс, оскалив зубы на предводительницу. – Вы позор для каждого волка в прошлом, настоящем и будущем.
– Мне плевать на мнение какой-то полукровки.
– Вы не заслуживали такой дочери, как Даника! – прорычала Брайс, дрожа всем телом. – Вы ни одного мгновения ее не заслуживали.
Сабина остановилась:
– Я не заслуживала себе в дочери эгоистичную, бесхребетную девчонку, но это никак не оправдывает твоей причастности к ее гибели.
Сквозь боль и замутненное сознание Хант все-таки услышал рычание Брайс. Он попытался схватить ее за руку, но не успел. Она вскочила, морщась от боли в ноге.
Микай преградил ей путь. Брайс тяжело дышала, всхлипывая сквозь зубы. Микай высился перед нею, как гора.
– Уберите Аталара отсюда, – спокойно распорядился архангел, давая всем понять, что вопрос решен. – Домой к Брайс, в казарму – куда угодно. Меня это не касается.
Но Сабина не торопилась уходить. Чувствовалось, она намеревалась поиздеваться над Брайс.
– Тебе известно, что минувшей зимой я встречалась с Королем Подземья? – тихим, ядовитым голосом спросила она. – Хотела получить ответы от дочери. От той крупицы ее энергии, что живет в Спящем Городе.
Брайс замерла, как умеют замирать фэйцы. Глаза ее наполнились ужасом.
– И знаешь, что он мне сказал? – продолжала Сабина, лицо которой вновь стало похожим на волчью морду. – Он сказал, что Даника не придет. Она не откликнется на мой призыв. Моя никчемная дочь даже в посмертном существовании не отваживается встречаться со мной. Ей стыдно за то, что она сделала в последние минуты жизни, беспомощно вопя и умоляя о пощаде, как это свойственно людишкам и полукровкам.
Сабина распалялась все сильнее. Ее гнев становился осязаемым.
– А знаешь, что сказал мне Король Подземья, когда я снова потребовала свидания с нею?
Никто из собравшихся не проронил ни слова.
– Он мне сказал, что ты… ты – мусорная куча – заключила с ним сделку. Ради нее. Оказывается, после ее гибели ты приходила к нему и отдала свое место в Костяном Квартале в обмен на благополучное Отплытие Даники. Тебя, видите ли, беспокоило, что из-за постыдной, трусливой смерти ей будет отказано в доступе, и потому умоляла взять ее вместо себя.