Ворота были не только призмой, но и проводником. А Брайс несла на своем теле Рог и сумела закрыть один портал в Хел.
– Привет, – произнесла она в маленькую решеточку в центре дуги самоцветов – старинный аналог микрофона и динамика.
Ответа не было.
– Тот, кто меня слышит, подойдите к воротам. К любым, возле которых находитесь.
И снова тишина.
– Меня зовут Брайс Куинлан. Я нахожусь на Старой Площади, у Ворот Сердца. И… кажется, я знаю, как мы можем остановить весь этот хаос и исправить положение.
Молчание. Ни один из камней не засветился, показывая, что кто-то ее слышит и протянул руку к своему диску.
– Я знаю: сейчас все обстоит скверно, – продолжала Брайс. – Скверно, паршиво, дерьмово и… Вам кажется, что ничего не возможно сделать. Но если кто-то сейчас рядом с другими воротами, просто подойдите к ним… пожалуйста. Прошу вас, подойдите.
Она судорожно втянула воздух.
– От вас не требуется никаких особых действий. Просто приложите руку к диску. Мне всего-навсего нужно, чтобы на линии находился кто-то еще.
Брайс еще сильнее надавила дрожащей рукой на теплый металл:
– Все ворота – это проводники силы. Они связаны общей энергетической сетью. И мне сейчас надо, чтобы кто-то соединился со мной по этой сети. – Она сглотнула. – Мне необходим кто-то в качестве Якоря. Тогда я смогу совершить Нырок.
Слова уносились в мир, оставаясь без ответа.
Охрипший голос Брайс заглушал верещание демонов, снова начавших собираться вокруг.
– Я расскажу о том, что собираюсь сделать. При Нырке возникает первосвет. Он распространится от Ворот Сердца ко всем остальным воротам. Он озарит все на своем пути и обратит демонов в бегство. Первосвет восстановит все и исцелит всех. А я… – Она глубоко вдохнула. – Я – Звезднорожденная фэйка. Я несу на своей спине Рог Луны. Созданного мною первосвета хватит, чтобы закрыть порталы в Хел. Я закрыла портал Ворот Сердца и смогу закрыть остальные. Но для этого мне нужны Якорь и сила моего Нырка.
Ей по-прежнему никто не отвечал. Жизнь замерла, если не считать тварей, затаившихся среди теней.
– Ну пожалуйста, – дрожащим голосом взмолилась Брайс.
Глядя на полдюжины самоцветов, она молила богов, чтобы вспыхнул хотя бы один камень, чтобы во всем городе хоть кто-нибудь откликнулся на ее призыв.
Никто. Потрескивали угли. Где-то совсем близко верещали демоны.
Она была одна. А Хант умирал.
Брайс подождала пять секунд. Десять. Никто ей не ответил. Никто не положил ладонь на диск других ворот.
Подавляя слезы, она вернулась к Ханту. Он дышал все реже и тяжелее. Брайс вновь положила его голову себе на колени, погладила мокрое от крови лицо. У нее дрожали руки, но голос звучал спокойно.
– Все будет хорошо, – говорила она. – Хант, нам обязательно помогут. Медведьмы уже спешат сюда. – Она закрыла глаза, борясь с подступившими слезами. – С нами все будет хорошо, – врала она умирающему ангелу. – Мы вернемся домой. Сиринкс нас уже заждался. Мы вернемся домой. Ты и я. Вместе. И потом у нас с тобой начнется жизнь, какую ты обещал. Но для этого сейчас ты должен держаться. Слышишь, Хант?
В его дыхании появился характерный хрип. Еще один признак скорой смерти. Брайс склонилась над ним, вдыхая его запах, его силу. Потом произнесла три слова, которые значили больше остальных слов. Она прошептала их на ухо, вложив туда все, что в ней оставалось.
Последняя правда, которую он обязательно должен услышать.
Дыхание Ханта стало совсем неглубоким. Каждый новый вдох давался ему тяжелее предыдущего, предвещая скорый конец.
Брайс было не удержать слез. Они падали на щеки Ханта, смывая кровь.
«Зажигай», – вдруг послышался шепот Даники. Не в голове. В сердце.
– Я пыталась, – ответила Брайс. – Даника, я пыталась.
«Зажигай».
– У меня не получилось, – всхлипнула Брайс.
«Зажигай», – все настойчивее требовала Даника, словно… Словно…
Брайс подняла голову. Посмотрела на ворота. На диск и самоцветы.
Она ждала, считая свои вдохи и выдохи. Один. Два. Три.
Самоцветы оставались темными. Четыре. Пять. Шесть.
Ничего не происходило. Брайс сглотнула и повернулась к Ханту. В последний раз. Он покинет этот мир, а следом и она. Может, ее уничтожит очередной залп серных ракет. Или осмелевшие демоны набросятся стаей.
Она снова вдохнула. Семь.
– Зажигай, – разнеслось над Воротами Сердца и всеми другими воротами города.
Брайс мгновенно повернулась в сторону ворот.
– Брайс, зажигай, – прозвучал голос Даники.
На диске темной звездой светился оникс. Костяной Квартал откликнулся.
92
Вскочив, Брайс помчалась к воротам. Ее не занимало, как такое возможно.
– Зажигай, – в который раз повторила Даника.
Плача и смеясь, Брайс закричала в ответ:
– И ты зажигай, Даника! Зажигай! Зажигай! Зажигай!
Она ударила ладонью по бронзовому диску.
Их души соединились. Ее душа и душа подруги, о которой она помнила постоянно и которая постоянно помнила о ней, даже после своей смерти. Брайс совершила Нырок.
Оцепеневший конференц-зал молча следил, как Брайс нырнула в глубины своей магической силы.
Деклан Эммет безотрывно смотрел на экраны нескольких ноутбуков. Его сердце громко колотилось.
– Такое невозможно, – заявил Король Осени.
Деклан был склонен с ним согласиться.
– Король Подземья мне говорил, что у Даники осталась крупица энергии, – отрешенно произнесла Сабина Фендир. – Частичка ее личности.
– Может ли мертвая душа служить Якорем? – спросила королева Гипаксия.
– Нет, – с безапелляционностью представительницы Короля Подземья заявила Джезиба. – Нет, не может.
Осознав, что́ они наблюдают, собравшиеся умолкли. То был Нырок в одиночку, без необходимого Якоря. Свободное падение в чистом виде. С таким же успехом Брайс могла спрыгнуть со скалы, надеясь на благополучное приземление.
Деклан перевел взгляд на ноутбук, показывающий график погружения. В древности такое было невозможно, но в эпоху компьютеров появилась элевзианская система, позволяющая отслеживать динамику.
– Она приближается к своему уровню магической силы.
Этот уровень был чуть выше нуля.
Гипаксия заглянула через плечо Деклана:
– Но Брайс не сбавляет скорости.
– Наоборот. Она набирает скорость, – покачал головой Деклан, щурясь на экран. – Но ведь ее магические способности всегда оценивались на самом низком уровне.
И он в это верил. Деклан вдруг почувствовал себя идиотом.
– Зато сила ворот не на самом низком уровне, – тихо сказала Гипаксия.
– Как это понимать? – встрепенулась Сабина.
– Сомневаюсь, что это просто мемориальная доска, – прошептала Гипаксия.
Ведьма указала на бронзовую табличку, отчетливо видимую на фоне сверкающего кварца. «Сила всегда будет принадлежать тем, кто отдал жизни за наш город».
Брайс все дальше погружалась в магическую силу, миновав уровни, которые считались достойными и вполне уважаемыми.
– На доске выбито благословение, – пояснила Гипаксия.
У Деклана сбилось дыхание.
– Сила ворот – это сила, отданная каждой душой, которая когда-либо касалась диска… каждой душой, отдававшей частицу своей магии.
Он попробовал было подсчитать, сколько рук касалось дисков на воротах за несколько веков существования ворот, но понял невыполнимость задачи. И ведь каждый отдавал капельку своей магической силы, загадывая желание.
Ваниры и люди из разных Домов и рас. Миллионы капелек силы помогали сейчас Брайс совершать одиночный Нырок. Она проходила уровень за уровнем. Лицо Короля Осени становилось все бледнее.
– Посмотрите на ворота! – воскликнула Гипаксия.
Все ворота города начали светиться. Вначале их цвет был красным, затем сделался оранжевым, золотистым и, наконец, белым. Из ворот вырывались потоки первосвета, уходя по всем направлениям. Свет тек вдоль силовых линий между воротами, соединяя их с главными магистралями и образуя безупречную шестиконечную звезду.
Линии света распространялись дальше. Они изгибались вокруг городской стены, кося демонов и выплескиваясь за пределы города.
Повсюду свет встречался со светом… пока весь город не зазвенел от света. Пока не засияла каждая улица.
А Нырок Брайс продолжался.
Это была радость, жизнь и смерть. Это была боль, песня и тишина.
Брайс погружалась в силу, и сила погружалась в нее. Это напоминало кувыркание, но она ничуть не боялась, потому что Даника погружалась вместе с нею. Даника смеялась, глядя, как сплетаются их души.
Она была здесь… здесь… здесь…
Брайс погрузилась в золотистый свет, слушая песню в сердце. Даника радостно выла, и Брайс ей вторила. Даника была рядом, и это главное.
– Она проходит уровень Рунна, – прошептал Деклан, не веря своим глазам.
Подумать только: сестра его друга, девчонка-тусовщица, – и вдруг превзошла принца. Превзошла Рунна-так-его-Данаана.
Когда Брайс миновала уровень Рунна, Король Осени из бледного стал мертвенно-бледным. Это могло поломать весь устоявшийся порядок. Могущественная принцесса-полукровка со звездным светом в крови… Долбаный Хел!
Скорость погружения замедлилась. Брайс приближалась к уровню Короля Осени. Деклан нервно сглатывал.
Весь город купался в ее свете. Демоны бежали, торопясь к порталам и предпочитая выдержать сияние ворот, чем оказаться запертыми в Мидгарде, где свет уничтожит их.
Шесть ворот струили лучи света, направляя их в сердце города – к Воротам Сердца, где они сливались воедино и вздымались вверх. Дороги магической силы. Дороги воли Брайс.
Порталы между Мидгардом и Хелом начали закрываться, не выдерживая натиска света. Казалось, чистый, безудержный первосвет намеревался исцелить не только город, но и весь мир.
Так и происходило. Здания, сметенные и развороченные серными ракетами, встав