– Ты пришел испортить мне вечер? – спросила Брайс. – Или есть другая причина?
– А тебе, как вижу, все еще нравится играть в шлюшку-секретаршу.
Избалованный паршивец. Трудно верилось, что несколько лет подряд они с Рунном были лучшими друзьями. «Динамическим дуэтом» против Мерзавца № 1 (он же их отец). Давняя история; во многом их отношения изменились стараниями Рунна.
Брайс обвела глазами веселящуюся толпу внизу, выискивая двух дружков Рунна, таскавшихся с ним повсюду. Оба – те еще занозы.
– Как ты вообще сюда прошел? – спросила она.
Чтобы попасть в «Ворон», даже фэйский принц должен был постоять в очереди. Однажды Брайс искренне наслаждалась, глядя, как напыщенных фэйских придурков завернули на входе.
– Ризо – мой приятель, – сказал Рунн. – По вторникам мы с ним играем в покер.
Ничего удивительного. Рунн нашел способ подружиться с владельцем клуба. Ризо относился к редкой породе оборотней, способных превращаться в бабочку. Невысокий, щупленький. Но все это с лихвой восполнялось обаянием его личности. Вечно смеющийся, он буквально порхал по клубу и над головами танцующих, вбирая их веселье, как драгоценный нектар. Ризо весьма придирчиво относился к своему ближнему окружению, однако ему нравилось собирать вокруг себя разнообразных интересных личностей. Делал он это развлечения ради. Брайс и Даника так и не удостоились приглашения во внутренний круг, а вот Фьюри почти наверняка туда входила. Скверно, что Фьюри не желала откликаться на звонки Брайс. Можно было бы спросить.
В этот момент Максимус встал и направился к лестнице. Чувствовалось, он раздосадован. Рунн посмотрел ему вслед и оскалил зубы:
– Мне позвонил Ризо и сообщил, что ты здесь. С этой поганой липучкой.
– Как ты сказал? – изменившимся тоном спросила Брайс.
Она сильно сомневалась, что дипломатичный владелец клуба мог употребить такое выражение. Скорее всего, сообщение Ризо звучало так: «С нею некто, способный погасить танцы». В понимании Ризо, это был аналог Хела.
– Ризо не пошел на риск и не приказал вытолкнуть Терциана взашей. Он подумал, что этот мерзавец вообразил, будто ему все можно, и потому тебе нужна помощь… Неужто ты не знаешь, что вытворяет папочка Терциана? – спросил Рунн, и глаза брата хищно вспыхнули.
Брайс улыбнулась. Как всегда, одними губами. Ее глаза давно уже не улыбались и не смеялись.
– Знаю, – непринужденным тоном ответила она.
Рунн недовольно покачал головой. Брайс потянулась за стаканом, тщательно контролируя каждое движение, иначе вода выплеснулась бы брату в физиономию.
– А не пора ли тебе домой? – спросил Рунн. – Сегодня будний день. Если не ошибаюсь, часов через шесть тебе нужно быть на работе.
– Спасибо, заботливая мамаша, – огрызнулась Брайс.
Добраться домой, стянуть с себя лифчик – фантастическая перспектива. Опять она припозднилась, опять все тело липкое от пота. Опять тупая усталость, но будет ли результат? Может, сегодня она всерьез измоталась и сумеет уснуть.
Однако Рунн даже не шевельнулся.
– Давай, посланец, говори, – вздохнула Брайс. – Слушаю.
Это было еще одной причиной, заставившей Рунна прийти сюда. Вечной причиной, учитывая их родителя.
– Король Осени требует, чтобы ты залегла на дно, – сказал Рунн, отхлебывая из стакана. – До Встречи на высшем уровне чуть больше месяца, а потому всем непредсказуемым личностям лучше не высовываться.
– Какое отношение Встреча имеет ко мне? – удивилась Брайс.
Такие Встречи (их всегда писали с большой буквы) происходили раз в десять лет. Правящие кланы Вальбары собирались, обсуждая насущные дела и вырабатывая очередной политический курс сообразно новейшим распоряжениям астериев. Каждая территория Республики проводила свою Встречу, поэтому они происходили ежегодно. Брайс до них не было ни малейшего дела.
– Королю Осени необходимо, чтобы все, имеющие отношение к фэйскому народу, вели себя образцово. По слухам, астерии отправляют сюда несколько их любимых руководителей. Ему нужно, чтобы все мы были паиньками: добропорядочными, послушными и так далее. Скажу тебе честно, Брайс, мне на это глубоко нас… Просто мне велели передать тебе: до конца Встречи изволь обойтись без приключений.
– Это значит – воздерживаться от шокирующих поступков?
– По сути, да, – ответил брат, делая новый глоток. – Обрати внимание: накануне Встреч разная шушера всегда вылезает на поверхность и пытается что-то замутить. Поэтому будь осторожна. Усекла? Кое-кто любым способом постарается заявить о себе и своих планах. Так что проявляй бдительность.
– Не знала, что папочка друг озаботился моей безопасностью.
Прежде их отца это почему-то не волновало.
– Он и не озаботился, – признался Рунн. Серебряное кольцо в нижней губе подрагивало в такт словам. – Но я его заставлю.
Синие глаза Рунна наполнились гневом, но предметом его была не сестра. Рунн еще не уступил общепринятым правилам. Не приобрел тщеславного величия, свойственного Избранным.
– И давно ли он с тобой считается? – Брайс сделала очередной глоток.
– Брайс, послушай. Просьба невелика: держись подальше от беды. На всех фронтах. Уж не знаю почему, но эта Встреча для него важна. Помимо всей лабуды о примерном поведении, он был сильно на взводе. Едва сдерживался. – Рунн вздохнул. – Таким нервным я его уже года два не видел. С тех пор…
Рунн опомнился и замолчал, но Брайс поняла, о чем речь. С тех пор как Даника, Коннор и другие…
Стакан в ее руках треснул.
– Спокойнее, – шепнул Рунн. – Расслабься.
Брайс было не разжать рук, не унять первозданной ярости, бурлившей внутри и требующей выхода…
Тяжелый хрустальный стакан разлетелся вдребезги. Недопитая вода потекла по золотой поверхности стойки. Бармен встрепенулся, но тут же взял себя в руки. Никто из посетителей не решался глазеть на случившееся. На наследного принца вальбаранских фэйцев вообще лучше не смотреть. Спокойнее будет.
Рунн взял лицо сестры в ладони.
– Дыши глубоко, – велел он.
Жуткая, бесполезная фэйская сторона ее личности подчинилась. Вопреки всем попыткам Брайс вести себя независимо, тело последовало укорененным инстинктам.
Она сделала вдох, затем другой. Получилось шумно и судорожно. Однако с каждым вдохом ослепляющий гнев утихал, уходил, как морской отлив.
Рунн не спускал с нее глаз, пока она не перестала рычать и глаза не обрели привычное выражение. Тогда он убрал ладонь и сам сделал глубокий вдох.
– Брайс, я же только что говорил…
Она встала на шаткие ноги, поправила ремень сумочки, убедившись, что чек Максимуса по-прежнему лежит внутри.
– Послание принято. Я залягу на дно и до самой Встречи буду пай-девочкой.
Рунн нахмурился и со своей неизменной фэйской элегантностью слез с табурета:
– Я провожу тебя домой.
– Не трать на меня время.
Брайс почти никого не пускала в свою квартиру. Да и квартира была не ее, но об этом она не распространялась. В ее жилище бывали только мать, Рандалл и иногда Юнипера, когда выбиралась из балетной студии. Остальные туда не допускались. Квартира была святилищем Брайс, и ей не хотелось осквернять стены фэйскими запахами.
Но Рунн не обратил внимания на ее отказ.
– А где твой плащ? – спросил он, оглядывая бар.
– Я пришла без плаща, – сквозь зубы ответила Брайс.
– Это же ранняя весна.
Брайс прошла мимо, жалея, что на ногах у нее эти жуткие туфли, а не сапоги.
– Тогда я не напрасно утеплилась «алкогольным свитерком».
Вранье. Она почти два года не притрагивалась к спиртному. Рунн этого не знал. Остальные тоже.
– Строптивости тебе не занимать, – сказал Рунн, двинувшись следом. – Хорошо еще, что тебя хватило на образование и денежки за обучение не ухнули в яму.
– Представь себе, – бросила ему Брайс, направляясь к лестнице. – Да, я училась, на что нужны мозги и терпение. Не сидела вроде некоторых дома, на груде папочкиных денежек, и не резалась в видеоигры с придурочными друзьями.
Рунн зарычал, однако Брайс уже была на середине лестницы. Вскоре она спустилась на первый этаж и, проталкиваясь сквозь толпу танцующих, оказалась во внутреннем дворе со стеклянной крышей и сохранившимися древними стенами по бокам. Вот и громадные железные входные двери. Брайс не стала замедлять ход и проверять, тащится ли за ней брат. У дверей стояли двое вышибал. Оба полукровки: волк и демонак. Брайс помахала им на прощание. Вышибалы тоже помахали.
Брайс хорошо их знала. Хорошие ребята. Раньше, когда у нее случался изрядный перебор, они всегда заботливо усаживали ее в такси. И водитель знал, что́ его ждет, если он не доставит свою пассажирку домой в целости и сохранности.
Она прошла квартал, прежде чем учуяла нагоняющего ее Рунна. Это была буря, следовавшая за нею. Он не приближался вплотную – незачем, чтобы их видели вместе, – но держался довольно близко, давая ей почувствовать его запах вместе с его раздражением.
По крайней мере ни один хищник к ней не сунется.
Вестибюль дома, где жила Брайс, представлял собой изящное сочетание мрамора и стекла. За столом консьержа дежурил Маррин – оборотень, превращавшийся в медведя. Махнув ей, он открыл стеклянные двери. Брайс проскользнула внутрь и только там, приложив ладонь к стеклу, оглянулась. Рунн стоял, прислонившись к черному фонарному столбу. На прощание он насмешливо помахал сестре и исчез.
Брайс пожелала Маррину спокойного дежурства и прошла дальше. Лифт поднял ее на шестой этаж, в пентхаус. Брайс вышла в небольшой коридор с кремовыми стенами. Устало вздохнула. Каблуки ее туфель тонули в густом плюшевом ковре кобальтового цвета. Ковер вел от лифта к дверям двух квартир: ее и соседней. Брайс открыла сумочку. В вазе, стоявшей на столике возле входной двери, мерцал шарик первосвета. Его сияние золотило белую орхидею, что перевешивалась через край вазы.
Брайс открыла дверь: вначале повернула ключ, затем приложила палец к панельке рядом с ручкой. Послышалось шипение замков и тающих заклинаний. Дверь открылась. Брайс вошла в свою темную квартиру. Распылитель струил аромат масла сирени. Сиринкс приветственно завыл и потребовал, чтобы его вынули из клетки. Но Брайс просто привалилась к двери.